Книга Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Роберт Вайнтрауб

Но первое из многих бедствий, которые свалились на эту собаку, принесли не хищники. Ей довелось встретиться с откровенной жестокостью. И пришло это бедствие от врага, с которым собаке и ее друзьям еще предстояло близко познакомиться.

В Японии заканчивался период интенсивного наращивания военной мощи и военно-морского строительства. Страна была готова к тому, чтобы поиграть мускулами на региональном уровне[4]. Уже оккупировав Маньчжурию и принудив Корею к подчинению, Япония обратила взор на материковый Китай[5]. В 1932 году Императорский военно-морской флот уже бомбардировал Шанхай, который с военной точки зрения был самым важным городом Китая благодаря своему стратегическому положению на берегах Янцзы. Вскоре после бомбардировки 1932 года Япония и Китай заключили условный мир, но японские военные корабли зачастили в китайские воды, а японские моряки – в шанхайские бары, где пили циндаоское пиво или китайскую рисовую водку. Янцзы также патрулировали корабли западных стран, и американские военные моряки и британские морские пехотинцы часто посещали те же заведения. Худой мир между державами часто взрывался пьяными драками, где Восток сходился с Западом врукопашную – кабацкий бокс белых против карате, приемами которого владели все военнослужащие-японцы.

В один из дождливых майских дней группа японских матросов с канонерки, стоявшей на якоре на Янцзы, отправились в обычную пьяную экскурсию по барам набережной Вайтань[6]. Они вломились в находившуюся поблизости лавку Су, видимо, в поисках закуски или каких-то профилактических средств для дальнейших ночных развлечений. Возможно, японцам нужны были таблетки от головной боли, которая ждала их утром с перепоя.

Матросы завели спор с Су из-за каких-то пустяков. Затем голоса стали звучать громче, страсти разгорелись, и японцы начали избивать Су, который не мог противостоять группе молодых людей, настроенных на драку и готовых к ней. Когда Су упал, обливаясь кровью, матросы потеряли к нему интерес и начали громить лавку. Они уже завершали погром, когда щенок, испуганный шумом, но все же хотевший узнать, почему кричит его благодетель, вошел в лавку с черного хода.

Будь это голливудская история, собаке было бы достаточно показать зубы и угрожающе зарычать, чтобы напугать плохих парней, а потом вызвать «неотложку» старику. Но в действительности дело обстояло так: слабая маленькая собака едва смогла набраться проворства, для того чтобы увернуться от пинка одного из японцев и предмета, брошенного другим. Третий изловчился, ухватил собаку за шиворот и вытащил ее через главный вход на улицу.

Собака скулила как безумная от страха и боли, но японскому матросу было плевать на ее визг. Он держал испуганное животное на вытянутых руках, а потом отправил пинком ноги, как футбольный мяч, через улицу, в кучу обломков. После чего группа японцских фунанори (матросов) ушла, чтобы продолжить свой пьяный кутеж[7].

Эти японцы не знали о том, что собака, с которой они так варварски обошлись, переживет много путешествий и испытаний и даже станет колючкой в боку японской военной машины. Так уж получилось, что пинок японца отправил бедную маленькую собаку-пойнтера к заброшенной двери, у которой собака и затаилась, слишком избитая и напуганная, для того чтобы пошевелиться. Собака просто сидела и скулила.

Но место оказалось удачным. Спустя какое-то время слабый вой услышала проходившая мимо маленькая девочка. Этой девочкой была не кто иная, как Ли Минь, дочь сотрудницы шанхайского собачьего питомника Ли Сан. Минь сразу же узнала сбежавшего щенка, хотя недели, проведенные собакой на улицах, сказались на ее виде.

«О, малышка, да где же ты была?» – спросила Минь собаку, которая тоже явно помнила девочку, хотя сил у щенка едва хватило на то, чтобы повилять хвостом.

Минь бережно подобрала собачку, укутала ее в полы своего плаща и унесла обратно в питомник, который находился всего лишь в нескольких кварталах от разгромленной лавки Су.

Мисс Джонс находилась в питомнике и занималась несколькими собаками на дворе.

«Смотрите, кого я нашла!» – сказала Минь и гордо продемонстировала беглого щенка.

«Боже правый! Да разве это не наш сбежавший щенок пойнтера?» – воскликнула мисс Джонс. Рассмотрев находку ближе, она подтвердила, что это действительно тот щенок, которого едва не погубил интерес к внешнему миру. «Да, это действительно она. Думаю, ее надо вымыть и накормить. Как ты считаешь?» – спросила Минь мисс Джонс.

Они осмотрели собаку, привели ее в порядок и дали ей еды, в которой собака остро нуждалась. Пока ее осматривали, ощупывали и мягко журили за чрезмерное любопытство и безрассудство, собачка мирно лежала.

В какой-то момент Минь прошептала ей: «Все в порядке. Лежи, лежи, маленькая Шюди».

«Минь, почему ты назвала ее Шюди?» – спросила мисс Джонс.

Девочка подняла щенка и завернула его в одеяльце, в котором щенок сразу же закрыл глаза и заснул на руках у Минь.

«Я всегда звала ее так. Шюди значит мирная. Посмотрите на нее». Утомленный щенок понял, что говорят о нем, открыл один глаз, чтобы убедиться в том, что все в порядке, и снова заснул.

«Разве она не выглядит мирной?»

«Действительно, она выглядит мирной, – согласилась мисс Джонс. – Джуди, так и будем ее звать».

Впервые с тех пор, как несколькими месяцами ранее она выбралась из клетки, собака была, наконец, снова в безопасности и получила имя. В том, что она так быстро поладила с людьми, пусть даже доброжелательными, после того как ее избили японские моряки, было что-то удивительное, но, как заметила дрессировщица собак Дженнифер Арнольд, «единственный признак отсутствия разума у собак, с которым я когда-либо встречалась, это их готовность прощать любые наши проступки».

Мать Джуди и ее братья и сестры к тому времени покинули питомник, но Джуди более не надо было беспокоиться о том, как добыть пропитание. Она могла спокойно ждать, когда ее возьмут в любящую семью. Но вместо этого она обрела жизнь, полную удивительных приключений и опасностей. Жизнь, в которой было больше друзей, относившихся к ней как к члену семьи, чем она смогла бы найти на заднем дворе дома в Шанхае.

* * *

К моменту, когда Джуди взошла на борт канонерской лодки «Москит», бо́льшая часть Китая находилась под властью генерала Чан Кайши и руководимой им партии Гоминьдан. Только возглавляемая Мао Цзэдуном коммунистическая армия оборванцев продолжала сражаться с гоминьдановцами. Но главная угроза исходила от Японии. Страна восходящего солнца усилила свое присутствие на Янцзы и отправила тысячи солдат и большую часть своих ВВС в недавно завоеванную Маньчжурию. Японцы определенно готовились к войне. Когда они не дрались в барах, отношения на Янцзы между моряками западных и восточных стран оставались, по большей части, сердечными, но напряженность нарастала. А посредине всего этого находились китайцы, которые часто жаловались на «западных варваров», но явно боялись японцев.

Несмотря на все более явственное ощущение приближения войны, служба в Китае по стандартам Королевского ВМФ и ВМС США не считалась тяжелой. В ней почти не ощущался дух строгой дисциплины, царившей на линейных кораблях и эсминцах, господствовавших в океанах. Отношения моряков канонерок с местным китайским населением, командами других кораблей и друг с другом были более расслабленными и человечными, чем в других частях света[8].