Книга Мы - были! Путь - Иар Эльтеррус

Сегодня от нее потребовали совершенно скотских, омерзительных вещей. Противоестественных, запретных. Она отказалась, и хозяин так страшно избил ее за это… И девушка убежала, убежала к тому, кто помог беззащитному. Ей почему-то показалось, что этот человек не такой, как другие мужчины, что он ее защитит, поможет. Наивная дура! Он ее просто покупает. Да еще и сказал, что непокорна… Ой, как бы у него не стало хуже, чем у нынешнего хозяина. Неужто сразу бить начнет? Святой Благословенный, да за что же ей все это? Только за то, что женщиной уродилась?

Нио видел этот страшный пустеющий взгляд, и ему было очень не по себе. Офицер ощущал себя последней мразью. Но роль, если уж взялся за это неблагодарное дело, нужно сыграть до конца. Он сжал зубы и заставил себя казаться бесстрастным. Затем взял девушку за руку и повел к стене, где висел экран инфора для связи с рубкой. Рабыня безразлично передвигала ногами – какое ей дело до их денег и их сделок? Опять ее продают. Все как всегда… Нио снова посмотрел на девочку, поморщился и включил инфор, вызывая рубку.

– Ну что там еще? – послышалось недовольное урчание, и на экране появилось толстое одутловатое лицо капитана, явно испытывающего муки похмелья.

– Господин капитан, – коротко поклонился офицер. – Прошу зафиксировать сделку в главной базе данных корабля.

– Пять кредитов.

Нио согласно кивнул и вставил свою кредитную карточку в одну из прорезей инфора, набрав на клавиатуре код. Затем наклонился к сканеру, давая считать рисунок сетчатки глаза. После него то же самое проделал бородатый.

– Я, божий слуга Укен Санор, продаю свою рабыню Рилку господину… – сказал он и вопросительно посмотрел на офицера.

– Нио Геркат-Хартону.

– Да-да, господину Нио Геркат-Хартону… Цена оговорена и составила пятьсот галактических кредитов. Рабыня переходит в полную собственность господина Геркат-Хартона и я, Укен Санор, после получения денег на мой счет, не буду иметь к господину Геркат-Хартону никаких претензий по поводу этой рабыни. О чем и заявляю в присутствии уважаемого капитана, которого прошу заверить нашу сделку.

– Согласен со всем вышесказанным, – кивнул офицер.

Капитан недовольно хрюкнул, приподнял бровь и внимательно осмотрел безучастно стоявшую рядом с Нио девушку. Видимо, зрелище не пришлось ему по вкусу, так как он скривился и что-то быстро набрал на клавиатуре своего инфора. Нио внимательно следил за ним и тихо вздохнул, увидев, что трансферт денег произведен. Из щели под экраном выскочили два пластиковых листа, удостоверяющих сделку.

Офицер взглянул на бородатого и досадливо поморщился. Тот выглядел настолько довольным, что чуть ли не сиял. А из этого следовало только одно – Нио переплатил, как минимум, вдвое. «Эх, старый ты дурень, – пробормотал он себе под нос. – Выйдет тебе твоя доброта когда-нибудь боком…» Осталось всего сто девяносто три кредита. И это все. Хотя, стоп, – еще минус пять.

– Подождите, капитан, – обратился он к собиравшемуся уже отключиться толстяку. – Я хотел бы заверить еще один контракт.

– Какой?

– Прошу зафиксировать мои слова.

Нио подождал, пока включится звукозапись, и сказал:

– Я, Нио Геркат-Хартон, отпускаю свою рабыню Рилку на свободу и прошу уважаемого капитана зафиксировать это в главной базе данных корабля.

Толстяк даже проснулся от столь дикого заявления, его крохотные глазки стали круглыми. А уж лицо бородатого инрагца стоило особого описания. Челюсть его попросту отвисла, он вцепился обеими руками в собственную бороду, и даже не круглыми, а квадратными глазами смотрел на сумасшедшего, выбросившего на ветер пятьсот кредитов. Деньги, на которые во многих колониальных мирах можно было скромно прожить пару лет. Почти все люди, услышавшие слова Нио, тоже негромко переговаривались и переглядывались, не веря собственным ушам.

– Вы уверены? – опомнился в конце концов капитан.

– Да.

– Но тогда, согласно межпланетному законодательству, вы обязаны дать освобождаемой рабыне свою фамилию.

– Вот и хорошо, – усмехнулся офицер. – Всегда мечтал о младшей сестренке.

Он повернулся к замершей с широко распахнутыми глазами девушке и спросил:

– Будешь моей сестренкой?

Рилка ошеломленно смотрела на него и тщетно пыталась что-то сказать. Вот только не получалось у нее это. Никак не получалось. Это что, сон какой-то? Глаза девушки были наполнены изумлением, и из них потоком текли слезы. Свобода? Новый господин отпускает ее на свободу? Но так же не бывает… Господин предлагает стать его сестрой? Он выбросил ради нее такие огромные деньги? Спасибо тебе, Святой Благословенный! Не ошиблась! Этот человек действительно не такой, как все прежние господа! Рилка рухнула на колени и принялась целовать ему ноги. Девушка захлебывалась слезами радости и готова была сделать для освободившего ее все что угодно.

Нио замер, потом осторожно поднял уже бывшую рабыню на ноги и обнял, стараясь не потревожить избитую спину. Она замерла, ощутив ласку в этом объятии. Никто и никогда до сих пор не относился к ней ласково, за всю свою жизнь девушка ни разу не слышала даже доброго слова. Только приказы, ругань и бесконечные побои. И с каждой новой продажей становилось все хуже и хуже, каждый новый хозяин оказывался еще большим зверем чем прежний. Но Рилка все равно отказывалась выполнять самые отвратительные приказы и знала, что когда-нибудь ее за это забьют насмерть.

В конце концов девушка заставила себя оторваться от груди офицера и заглянула в глаза своему спасителю. Господин Нио смущенно улыбался, ему было неловко, неудобно, Рилка чувствовала это и удивлялась. Наверное, он из мира, где никогда не было рабства…

– Документы готовы, – проворчал с экрана капитан, с легким презрением посматривая на Нио, которого посчитал дураком. – За удостоверение личности с вас еще десять кредитов.

Офицер криво усмехнулся, и снова отстучал код своей изрядно опустевшей кредитки. Из щели под экраном выпала пластиковая карточка удостоверения личности. Нио взял ее в руки и прочитал: «Рилка Геркат-Хартон, 21 стандартный год, лицо без гражданства». И маленькая голография заплаканной девушки, видно, капитан снял изображение прямо с экрана инфора. Офицер улыбнулся и вложил карточку в дрожащую руку ставшей свободной рабыни.

Она, все еще не веря, уставилась на символ своей свободы, пару минут ошеломленно смотрела на него, а потом села прямо на пол и отчаянно разрыдалась. «И что ты с ней будешь делать?» – неуверенно пробормотал Нио себе под нос. Никогда он не умел обращаться с женщинами, не было у него такого таланта. Потому и остался до сорока двух лет холостым – эти загадочные существа всегда были для него тайной за семью печатями. А уж что делать с плачущими женщинами, он и подавно не знал. Но все же присел перед Рилкой на корточки и принялся неловко гладить девушку по голове. И она вскоре затихла.

Смутное беспокойство почему-то не давало Нио покоя. Он плавным, слитным движением поднялся на ноги и привычно просканировал пространство вокруг, отмечая малейшую угрозу. Ясно, бородатая сволочь не успокоилась. Посчитал его идиотом, и теперь прикидывает, как бы и рабыню себе оставить, и деньги поиметь? Ну-ну… Нио скользящим кошачьим шагом приблизился к инрагцу и оскалился. Пальцы левой руки слегка сжались на кадыке бородача, и тот заперхал, жадность во взгляде мгновенно сменилась страхом.