Книга Сталин. Человек, который спас капитализм - Льюис Е. Каплан

Оказалась в подчинении территория Польши, уже занятая советскими войсками. Хотя Черчилль и Рузвельт пытались заручиться от Сталина обещанием провести в Польше свободные выборы, тот держался твердо. В феврале 1945 года военная ситуация в Европе все еще была шаткой и неясной. И так продолжалось до тех пор, пока не Гитлер не покончил с собой в своем берлинском бункере, а германские генералы не согласились на безоговорочную капитуляцию.

У Сталина не было ни малейшего желания разрешить свободные выборы в Польше. Он прекрасно знал о ненависти поляков к России, которая питалась многими веками, не говоря уже о том, что масла в огонь подлила и оккупация страны германскими и советскими войсками в 1939 году. При свободных выборах население поддержало бы довоенное польское правительство, которое находилось в изгнании в Великобритании, а вовсе не выдвинутого Советским Союзом кандидата. Что было еще важнее для Сталина и о чем не знали его новоявленные друзья — это то, что ему было известно о скором создании в США атомной бомбы. Советские агенты проникли и в Лос-Аламос, и в Нью-Мексико, где происходила сборка бомбы, и посылали сообщения в Кремль. Сталин знал также, что и Рузвельт, и Черчилль намеренно скрывают эту информацию от него. На то могла быть одна причина. Они надеялись предотвратить приобретение Россией аналогичного оружия.

Так что Дядя Джо сидел там, среди этих двух представителей высшего класса своих стран, поддерживая важность свободы и демократии во всех только что освобожденных странах. И это Черчилль отметил, еще в начале войны: «Я не для того стал премьер-министром короля, чтобы присутствовать на ликвидации его империи». Были еще и Соединенные Штаты, которые дали независимость Филиппинам после почти полувека господства над этой страной, а также отстаивая диктаторов в Центральной и Южной Америке для защиты корпоративных интересов.

Вот небольшой отрывок из перевода страшноватой и по-своему значительной книги Грегори Дугласа «Шеф гестапо Генрих Мюллер. Дневники», откуда переводчик того симулякра для дополнительной иллюстрации приводит суждения сбежавшего на Запад Генриха Мюллера о политике США, в связи с действиями генерала Мак-Артура (здесь и далее переводчиком избрана такая форма транслитерации фамилии американского генерала MacArthur, хотя в литературе встречается и следующая: Макартур):

«…Он точно так же бездействует. У них с Рузвельтом были очень странные отношения, и нам известно, как генерал любил деньги. И примерно в этот период он получил полмиллиона наличными от правительства Филиппин. Никто не знает, за что. Рузвельт эвакуировал из Манилы одного Мак-Артура, оставив всех остальных на растерзание японцам. Мы знаем, что Рузвельт боялся Мак-Артура, а генерал как-то сказал, что Рузвельт никогда не скажет правды, если сумеет обойтись ложью.

И вот мы видим повторение 1941 года.

Я спрашиваю: если ЦРУ такое умное и имеет достаточный бюджет, чтобы оплачивать своих шпионов по всему миру, тогда каким образом они или военная разведка в Токио могли проморгать передвижения крупных войск Северной Кореи? Ведь такие вещи не делаются в полной темноте, в конце концов.

Все в ЦРУ склонны винить кого угодно, кроме себя. Мы, те немногие, кто предвидел возможные сталинские действия, теперь чувствуем превосходство над теми, кто раньше старательно избегал нас как чумы.

Вернулся президент очень растерянный и нервный. Будет ли крупная война или только ограниченная агрессия? В любом случае Сталин не на того человека напал. Сейчас он пытается свести с Трумэном счеты за свое поражение при блокаде Берлина, когда Иосиф потерял лицо в глазах всего мира.

Нет, у Иосифа этот прием больше не сработает. Трумэн страшен в своей решимости и гневе, и он вступит в бой гораздо быстрее, чем Иосиф. Сталин любит блефовать, а Трумэн — нет».

Для Сталина подобный язык переговоров был бессодержательным. Еще до начала большой войны независимость и демократия в Польше уже не существовала. Это же относилось и к другим странам Восточной Европы, где правящие режимы стали союзниками гитлеровской Германии.

Да, история повторяется с иронией (или в виде фарса), но все это не вполне соответствует событиям, которые последовали за смертью Сталина. В своем желании распространить советскую систему на Западную Европу ему пришлось бы привести в движение фундаментальные и беспощадные силы, которых до тех пор не мог предвидеть капитализм. И всякий раз, как Сталин пытался достичь своей цели, Соединенные Штаты ему противодействовали. Сегодня эти тогдашние взаимоотношения расцениваются как начало «холодной войны». Так относятся к этому в исторических книгах в США. Советский Союз выступал провокатором, а Соединенные Штаты были простодушной и невинной жертвой. По сути, это было подсознательным желанием Америки всегда противиться какому-либо противодействию, исходит оно от коммунистов или еще от кого-нибудь. И именно это привело к «холодной войне». Но если брать Соединенные Штаты, то война не всегда была «холодной». В ходе войны в Корее погибло около 33 тысяч американцев, а во Вьетнаме, где война продлилась дольше, — около 58 тысяч. Еще более абсурдным является тот факт, что официально Соединенные Штаты не находились в состоянии войны ни с одной из этих стран. Такова была особенность «холодной войны». Соединенные Штаты оказались вынуждены отчаянно бороться против призрака коммунизма. И весь народ был настолько увлечен этим противостоянием, что иногда доходил до грани истерии.

Это был вызов Сталина Западу. Он попытался инициировать конфликт между СССР и США, но удерживать его в тех рамках, откуда невозможно было вырваться — до тех пор, пока Советский Союз не рухнул. Как будто бы он писал сценарий мировой истории на вторую половину XX века, а правящие элиты и в США, и в Советском Союзе вынуждены были играть предписанные им роли. В самом начале 1946 года, через полгода после окончания войны с Японией, Сталин в своем послании к ЦК Коммунистической партии сообщил, что Советскому Союзу в ближайшие годы придется «потуже затянуть пояса» в экономическом смысле, чтобы подготовиться к предстоящей войне с Соединенными Штатами.

Выдавая столь мрачные пророчества людям, которые еще не оправились от четырех лет самой кровопролитной в истории человечества войны, Сталин следовал заветам Маркса. Его аргументация была следующей. В условиях практически полностью некоммунистического мира, который находится притом в состоянии близком к полному банкротству, разогретая капиталистическая экономика США не будет иметь достаточных рынков сбыта. С окончанием войны началось стимулирование производства гражданских товаров, и в первые года четыре после войны экономика США будет успешно наполнять пустые «трубопроводы» в своей стране. Однако после их заполнения, как это случилось перед Великой депрессией, единственным спасением для экономики Штатов может быть военная агрессия. Следовательно, Советскому Союзу следует подготовиться к такому повороту событий. Вместо производства столь необходимых потребительских товаров, советскому народу нужно сделать все, чтобы дать отпор этим планам Соединенных Штатов. Иначе говоря, советской экономике нужно оставаться на военном режиме функционирования, чтобы предотвратить возможные авантюры со стороны США. Самой главной задачей у СССР было создание атомной бомбы, для достижения военного паритета с США. После смерти Сталина в течение почти сорока лет его наследники придерживались той же линии. И только когда президент Рональд Рейган, не слушая советов своих высоколобых и осторожных консультантов, затеял стратегическую оборонную инициативу, названную в прессе с издевкой «Звездными войнами», Советский Союз оказался в таком положении, что уже не мог сохранить военный паритет с Соединенными Штатами, не угробив собственную экономику. В результате произошла попытка переворота против Горбачева, которая провалилась, а затем водружение на трон Ельцина в попытке собрать «крошки со стола».