Книга Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина - Анатолий Сарычев

– Никогда не видел такой бутылки! – покачал головой Федоров, широко раскрывая глаза.

Федоров сам не заметил, как сказал фразу по-английски.

– Слушай внимательно и запоминай! – приказал Соколов, ставя на стол толстостенные стаканы, расширяющиеся кверху, в количестве двух единиц.

Открутив винтовую пробку, Соколов налил в каждый стакан темно-коричневой жидкости на два пальца и протянул один стакан Федорову.

– Что так мало? Жалко, что ли? – удивился Федоров, беря в правую руку предложенный стакан.

Втянув носом воздух, Федоров почувствовал запах торфа и сморщил нос, показывая свое отношение к налитому напитку.

– Я тебе уже говорил, старшина, что ты чрезвычайно наглый парень! И еще раз повторяю: не борзей! – сморщился Соколов, отхлебнув глоток заграничного пойла.

– Виноват! Исправлюсь! – бодро отрапортовал Федоров, по примеру кап-два отхлебывая глоток странного напитка, от которого сильно разило торфом.

Соколов барственно махнул левой рукой, приказывая своему собеседнику замолчать, и, открыв бутылку с минеральной водой, долил в свой стакан, кивком приказав Федорову сделать то же самое.

Кивнув в ответ, Федоров налил на палец в стакан минералки и потянул носом воздух.

Запах торфа стал сильнее, но утратил свою остроту и не так сильно бил в нос.

– Слово «виски» – кельтское слово. Что оно точно означает, я не знаю, но этим словом называют крепкие алкогольные напитки, которые производят не только в Шотландии и Ирландии, но и в других странах. Виски делают из различных сортов зерна, среди которых всегда имеется ячменный солод.

– Зачем это нужно? – удивился Федоров, отхлебнув глоток разбавленного виски.

Вкус стал мягче, но, на взгляд Федорова, цвет напитка стал светлее, да и количество градусов сильно уменьшилось.

– Солод дистиллируется таким способом, чтобы как можно дольше сохранить вкус зерна, после чего виски оставляется на несколько лет в дубовых бочках. Шотландским виски, или скотчем, напиток называется только в том случае, если сохраняется в дубовых бочках больше трех лет. Солодовый виски готовится только из солодового зерна, а в Шотландии только из ячменя в перегонных кубах! – поднял вверх указательный палец Соколов.

– Оказывается, это целая наука – пить виски! – делано восхитился Федоров, радуясь возможности снова говорить по-английски.

– Ты в курсе, лейтенант, что Купцов свободно говорит по-немецки? – неожиданно спросил кап-два, наливая в опустевший стакан своего собеседника виски на два пальца.

Федоров самостоятельно долил минералки и, улыбнувшись, развел руками, показывая, что понятия не имел о лингвистических пристрастиях своего напарника.

Было немного обидно, что товарищ, с которым он не раз ходил в разведку, ни разу не говорил о своем знании немецкого языка.

– Откуда? – спросил Федоров, отпивая глоток разбавленного пойла и с трудом гася в себе обиду.

«А ты был всегда откровенен со своим напарником? Ты сильно афишировал свое знание английского языка? Рассказывал о плотном знакомстве с Соколовым?» – напомнил внутренний голос.

– Купцов – уроженец Средней Азии, откуда и призывался в Балтийский флот. В пять лет у него погибли отец и мать, и его взяли на воспитание немцы – колонисты, которые жили в Туркмении, где он и прожил до восемнадцати лет. Ходил в немецкую школу, жил в немецкой семье и даже ухитрился поступить в иняз в Ашхабаде, куда семья переехала в сороковом году. Его приемный отец был инженером-гидрологом и в сентябре сорокового года был арестован как немецкий шпион. И пришлось нашему Купцову идти добровольцем в Красную армию. В сорок втором году приемного отца освободили и вернули на прежнее место жительства. Надо же кому-то арыки проводить! – рассказывал Соколов, прихлебывая из своего стакана.

Федоров, стараясь не отстать от кап-два, тоже прихлебывал раз за разом приятное пойло, которое казалось не крепче столовского компота.

Голова оставалось трезвой, а вот ноги заметно слабели.

– В Ашхабад вернули отца Купцова? – попробовал уточнить Федоров, отмечая осоловевшие глаза кап-два.

– Держи хвост шире! В Казанджик[4]Виктор Сигизмундович поехал начальником ирригационного отряда! Но зато на воле и при портфеле! – возвестил кап-два, снова наливая на два пальца виски.

– Ну слава богу! Справедливость восторжествовала! – возвестил Федоров, поднимая стакан с виски на уровень глаз.

– Главная особенность ирландского виски – применение торфяного солода и смешение разных сортов зерна при создании сусла и тройная дистилляция. А вот шотландское виски делают из больших пропорций несолодового зерна! – снова сел на своего любимого конька Соколов.

– Мне очень интересно, товарищ капитан второго ранга! Что случилось с нами по официальной версии? Мы так быстро улетели из Питера, что я ничего не понял! – попробовал Федоров найти ответ на уже три дня мучивший вопрос.

– Вы с Купцовым просто пропали без вести! Исчезли два мичмана Балтийского флота, и родились два лейтенанта ТОФ. Заметь! Не младшие лейтенанты, а полноценные лейтенанты, окончившие Балаклавский водолазный техникум! – заявил кап-два, вынимая из кармана две темно-синие книжицы.

– Могли и диплом высшего учебного заведения нарисовать! – со злой иронией громко заявил Федоров, засовывая дипломы в задний карман штанов.

Глава вторая. Тяжелый путь во Владивосток. Неожиданное нападение в салоне литерного поезда

Утро началось для Федорова в пять часов.

– Подъем, старшина! Вас зовут великие дела! – прозвучал голос кап-два в купе.

– Я устал! Могу я хоть немного отдохнуть? – заныл Федоров, украдкой кидая взгляд на часы.

– Через пятнадцать минут Усияма тебя ждет в салоне! – негромко пообещал кап-два.

– Джаст момент! – моментально соскочил с верхней полки Федоров.

Купцов по-прежнему спал без задних ног, отвернувшись лицом к своей стене.

На пару минут метнувшись в туалет, Федоров наскоро умылся, почистил зубы и бегом бросился обратно.

На столе лежали два бутерброда с толсто нарезанной сырокопченой колбасой и стоял стакан с какой-то темно-бурой жидкостью, от которой поднимался ясно видимый парок.

– Долго Купцов еще спать будет? – поинтересовался Федоров, в два жевка расправившись с первым бутербродом.

– Часов шесть отдохнет и проснется. Знать о твоих занятиях с Усиямой[5]ему необязательно, тем более что с Купцовым будет заниматься второй инструктор и говорить с ним исключительно по-немецки. Теперь до конца путешествия будешь встречаться со своим коллегой только во время обеда и вечерних занятий, – пояснил Соколов, откусывая половину бутерброда.