Книга Все каюты проданы - Александр Юриков

К примеру, внешность. Вольная борьба – не армрестлинг, тут недостаточно накачать отдельные группы мышц. Тебе потребуется равномерно развитая мускулатура всего туловища. Аполлоном ты будешь выглядеть гораздо раньше, чем выиграешь свой первый турнир.

Из определения «Могуч, вонюч и волосат» к парням, которые занимаются вольной борьбой, применима только первая часть. Потного типа с косматой башкой и нестрижеными ногтями даже на тренировочный ковер никто не выпустит, не говоря уже про чемпионат любого уровня. Это не прихоть судей, а требования техники безопасности. Вольная борьба с ее приемами – это тебе не шутки шутить. Захочешь побеждать – придется быть аккуратистом и чистюлей.

Вольная борьба меняет характер. Ты научишься интуитивно чувствовать соперника, будешь знать наперед, какой фортель он выкинет в следующую минуту. Никакой телепатии, только внимательность. С ее помощью ты, кстати, сможешь обезвреживать не только спортивных, но и любых других противников, как по работе, так и в личной жизни. В реальности подобные возможности Тимур пока не использовал, но ощущать их было приятно.

Разумеется, если ты регулярно тренируешься на ковре, то шанс огрести от уличной шпаны вообще минимален.

«Единоборство без оружия, побоев и всяческой драки», – именно так описал старик Даль вольную борьбу. По сей день в этом виде единоборств строго-настрого запрещено применение ударов, болевых и удушающих приемов. Это значит, что вероятность получить травму здесь относительно невелика.

Не особенно смущало Тимура и еще одно ограничение для борцов – весовое. Пределом тут были семьдесят пять килограммов. Парень хотел хорошо выглядеть, понимал, что ради этого надо кое в чем себя ограничивать. Поэтому в кафе «Шоколадница», весьма популярное у студентов его института, Тимур старался заглядывать пореже.

Тимур уравнял оба регулятора, и его мышцы стали размякать под струями теплой воды. Хорошо поработавшее тело погружалось в нирвану. А мозг еще лихорадочно разбирал ситуации тренировочного поединка. Где парень среагировал медленнее, чем требовалось, какую возможность упустил? Но в целом можно было сказать, что тренировка удалась.

Тимур натянул синие джинсы и легкую майку, побросал в сумку пропотевшие шмотки и почти пробежал по полуподвальному коридору. Ему хотелось на улицу, глотнуть свежего воздуха.

Недалеко от выхода стояла иномарка, вполне обыкновенная, без лишних наворотов. Таких полно на улицах столицы. Из нее показался незнакомый мужчина, похоже, из южных краев. Профиль, прическа, смуглая кожа, глаза слегка навыкате.

– Тимур? – доброжелательно осведомился он.

– Мы знакомы? – с некоторой настороженностью откликнулся парень.

Разные люди болтались у борцовской раздевалки. Не со всеми хотелось завязывать и поддерживать отношения. Он вообще не был ярым сторонником «землячества». Наоборот, в новом для себя городе, в иной среде Тимур хотел открыть или воспитать в себе что-то новое, что помогало бы ему внутренне расти, подниматься по ступеням.

– Пока нет. Но это дело поправимое. Привет тебе от родных, и со двора тоже. Даниял, Марат просили передать поклон будущему чемпиону. Заира спрашивала, не забыл ли ты ее?

Имена звучали знакомые, но настороженность не покидала Тимура. От незнакомца шла какая-то тревожная волна, сбивала настроение, мешала и отвлекала.

– Спасибо, никого не забыл, всем привет.

Мужчина подошел вплотную:

– У тебя как со временем? Есть один деловой разговор. Предложение интересное. Как раз по спортивной части.

По спортивной? Это меняло дело. В конце концов, что ему мешает послать кого угодно подальше, если разговор окажется не в тему?

– Можно, только вечером. У меня сейчас консультация. Надо на факультете засветиться. Новый преподаватель, сами понимаете. Чтоб потом не было проблем.

– Вот мой телефон. – Незнакомец протянул заранее заготовленную бумажку. – Можно в семь, у твоего факультета. Там кафе какое-то. Если что-то изменится – перезвони.

В его речи чувствовался легкий акцент, но определить, какой именно, было трудно. Говорил он четко, правильно, ровно, как будто привык объяснять важные вещи не очень сведущим людям.

Мужчина смерил Тимура ответным оценивающим взглядом и выдал комплимент:

– А неплохо ты под конец этого парнишку подкрутил! Эффектно.

Значит, он был на тренировке. Тимур его не заметил. Но вдумываться в это не было смысла. На встрече все станет ясно.

– Давайте в семь, – сказал Тимур и рванул по проторенной трассе.

Сентябрь в Сочи, главном курортном городе России, можно было назвать золотым, серебряным, бронзовым. Для каждого определения нашлись бы свои примеры. Схлынули летние толпы. Разъехались по домам мамаши с выводками орущих и пищащих детей, рассосались шумные студенческие компании, будившие в шесть утра мирных отдыхающих громким смехом и пением на выходах из многочисленных ночных клубов. Взяли тайм-аут организаторы популярных фестивалей моды, парикмахерского искусства и отечественного кино.

Город заполнила публика, которую вполне можно было назвать респектабельной. В ресторанах и клубах уменьшилось количество гостей, зато увеличились суммы чаевых. На афишах концертного зала «Фестивальный», любимого зрителями, появились по-настоящему солидные имена.

Общий ритм курортной жизни как-то замедлился. На дорогах стало посвободнее. Отдыхающие, осевшие в Сочи, не очень-то рвались на автобусные экскурсии к озеру Рица и в Самшитовую рощу.

Радовал глаз недавно отремонтированный морской вокзал. У ближайших причалов суетились прогулочные катера, а на самом дальнем, как последний штрих в портрете благополучного южного города, светился красавец-теплоход «Ромео».

В течение суток к его борту непрерывной вереницей подъезжали громадные фуры, юркие «Газели» и «Соболи» с продуктами и прочими припасами, необходимыми для благополучного восемнадцатидневного плавания.

К утру суета завершилась. Матросы до блеска надраили все палубы, номерные вымыли и привели в готовность каюты. Рестораны и бары сверкали посудой, вымытой до умопомрачительного сияния, радовали глаз цветами, громадным выбором напитков и улыбками барменов. Судно было готово к первому осеннему круизу.

На мостике также все в полном порядке. Медяшки надраены до зеркального сияния, приборы проверены, механизмы провернуты. Вскоре судно по команде капитана рванется вперед, в море.

Капитан Лавроненко перед рабочим совещанием, которое назначил в своей каюте, вышел на любимое место – ходовой мост. Именно так, без уменьшительного суффикса, он всегда называл площадку управления судном.

«Ромео» сверкал как кусочек рафинада на голубом блюдце гигантских размеров. Судно предназначалось для круизной работы с солидными пассажирами. Высокие подволоки, широкие коридоры, красное дерево и сверкающая надраенная латунь. Множество палуб, в том числе открытых и специальных прогулочных с оранжереями. На них мягкие красивые паласы. Несколько ресторанов, россыпь баров, магазины, два бассейна и спортивные площадки, залы для фитнеса, актовый, концертный, кинотеатр на четыреста пятьдесят мест. Детский сад, казино, салон красоты, своя медсанчасть с опытными специалистами.