Книга Последний шанс на счастье - Энди Брок

От скрипа стула по паркету Лотти вздрогнула – Рафаэль встал, оперся о стол и уставился на нее немигающим взором – как гадюка, готовящаяся к броску.

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, просто интересно. – Судя по его реакции, она задела болевую точку. – Хочешь поговорить об этом?

Рафаэль отвернулся и направился к окну, под его тяжелыми шагами поскрипывал пол.

– Не о чем тут говорить. Все прошло, – бросил он через плечо.

Проклятье. Меньше всего он хочет говорить об этом.

Но чего же он ждал? Что Лотти согласится без всяких объяснений выносить ему ребенка?

Конечно, можно было соврать. Уломать ее, соблазнить, добиться своего, а потом признаться, что это все обман. Одна мысль об этом воспламенила кровь в его венах. Он чувствовал, как Лотти смотрит ему в спину, покусывая губы в ожидании, как вздымается и опускается ее грудь, как она держит руки на коленях, сидя в кресле. От всего этого желание затащить ее в постель стало нестерпимым. Черт, да какая там постель – положить ее здесь, прямо на столе, а дальше все просто.

На улице начало темнеть, но свет в комнате не был включен, и все словно окуталось серой дымкой. Лотти любовалась гордым силуэтом – высоким, подтянутым, таким таинственным в угасающем свете, стараясь запомнить его очертания, прежде чем отвести взгляд.

– Что ж, в таком случае говорить больше не о чем. – Лотти встала. – В моем дальнейшем пребывании здесь нет никакого смысла.

– Нет, постой! – Несмотря на свои травмы, Рафаэль в несколько быстрых шагов нагнал ее и схватил за руку, едва Лотти потянулась за сумочкой.

В секундном замешательстве они смотрели друг на друга, затем взгляд Лотти скользнул по руке, вцепившейся в ее запястье, по потемневшему лицу ее обладателя. Наконец отпустив ее руку, Рафаэль отступил в сторону, отбросил волосы со лба.

– Прости меня.

– Раф? Что это вообще такое?

Распрямив плечи, он пронзил ее взглядом:

– Ладно, Лотти, раз ты так хочешь знать, я объясню.

Его голос был жестким, но в глазах читались боль и страдание, и Лотти стало тревожно.

– Дело в том, что вот уже четыре недели, как я бесплоден. Еще одна попытка ЭКО – мой единственный шанс стать отцом.

Глава 2

– Ты больше не можешь иметь детей? – Лотти с ужасом уставилась на Рафаэля.

– Верно.

– Ты… бесплоден?

– Кажется, мы это уже выяснили. – Он сердито посмотрел на нее.

Лотти покраснела.

– Но почему? Как же так?

– В общих чертах: дерево, которое спасло мне жизнь, лишило меня возможности дать жизнь другим. Ирония судьбы, не правда ли?

Румянец уступил место нервному тику. Лотти просто не знала, что сказать.

– Это навсегда? В смысле, это совсем не лечится?

– Кажется, нет. – Рафаэль поменял позу, и Лотти поймала себя на том, что смотрит на его пах. – Поверь мне, я все разузнал.

– О, Раф! – Внезапно Лотти приблизилась к нему и обняла неподатливое тело. – Мне так жаль!

С отвращением сбросив ее руки со своей шеи, Рафаэль сделал шаг назад.

– Мне не нужно твое сочувствие. Мне нужна реальная помощь.

Глядя на него широко распахнутыми глазами, Лотти повторила:

– Мне так жаль. Должно быть, тебе было непросто примириться с этим. – Она протянула руку, чтобы коснуться его, но Рафаэль отодвинулся еще дальше, скрестив руки на груди в качестве барьера между ними. – Ты с кем-нибудь это обсудил? Нельзя держать это в себе.

– Пф-ф, – презрительно фыркнул Рафаэль. – Что мне нужно – так это решить проблему.

Ничего нового. Зачем она только задала этот вопрос. Лотти смотрела на гордого, надменного мужчину, который с упрямым видом стоял в нескольких шагах от нее. Скорее умрет, чем уступит эмоциям.

– Не у всех проблем есть решение, Раф. Просто смирись с этим.

– Конечно же решение есть, – парировал он. – И оно связано с тобой.

Вот она, причина ее пребывания здесь. Не бумаги на развод, а отчаянная попытка родить наследника рода Ривальди. Лотти склонила голову, прикрыла глаза рукой, стараясь привести в порядок свои мысли и сформулировать ответ.

– Я понимаю, что сейчас вся власть в твоих руках, – выпалил Рафаэль, спеша заполнить повисшее между ними молчание, прежде чем Лотти успела отказать, – и это ставит меня в невыгодное положение.

Власть? Невыгодное положение? О чем это он? Как будто речь идет о контракте, а не о рождении ребенка, создании новой жизни, которая должна произрасти из любви, верности и заботы друг о друге. Но это объясняет, почему он в костюме – Рафаэль пытается заключить с ней сделку.

– Я согласен на любые условия, Лотти. Только скажи – и все будет к твоим услугам.

– Нет, Раф. – Надо остановить его, пока не стало хуже.

– Если дело в деньгах…

Слишком поздно. Лотти почувствовала, как от возмущения у нее по шее и лицу разливается краска.

– Прекрати! – Ее начало трясти одновременно от гнева и от грусти. – Ты и впрямь веришь, что можешь купить меня? Купить ребенка?

– Не надо драматизировать. – Расправив плечи, он холодно посмотрел на нее. – Я просто пытаюсь прийти к взаимовыгодному соглашению. Только не говори мне, что тебе нравится работать в этой… – он сделал паузу, на его лице отразилось отвращение, – так называемой картинной галерее в Лондоне.

– Это называется «зарабатывать на жизнь». И кстати, как ты узнал, где я работаю?

– А это уже моя обязанность – все знать.

– Что ты имеешь в виду?

– Я должен был убедиться, что в моем распоряжении есть все сведения, прежде чем связаться с тобой. Я просто обязан был узнать некоторые вещи – о твоей карьере, финансовом состоянии, о том, есть ли в твоей жизни мужчина. – Он впился в нее взглядом.

Лотти задохнулась от возмущения.

– Ты хочешь сказать, что нанял какого-то частного «расследователя», который следил за мной, прячась в тени, рылся в моем мусоре, наставлял свой грязный маленький бинокль на мои окна?

Слова, нацеленные на Рафаэля, повисли между ними в гнетущей тишине. Рафаэль коротко рассмеялся:

– Ты очаровательна в своей старомодности. Все немного изменилось. Макинтоши и шляпы давно ушли в прошлое. Все чудеса теперь творит Интернет.

– Как бы там ни было, ты это сделал. И это подло. – Лотти отбросила челку со лба, пытаясь этим незамысловатым жестом успокоить себя. – У тебя нет никакого права вмешиваться в мою жизнь.

Брови Рафаэля грозно сошлись на переносице.

– Нужда заставила, Лотти. Исключительные обстоятельства требуют исключительных мер.