Книга Дело об избиении младенцев - Михаил Карчик

— Из горячего рекомендую Эскалоп о трюф. Не возражаете?

Сергей Борисович опять кивнул. Официант пошел на кухню. Игорь Борисович взглянул на Царева и налил ему в бокал вина до половины.

— Итак, с освобождением. Как вы относитесь к такому тосту?

— Приветствую. — Сергей Борисович допил вино, поставил бокал. — Игорь Борисович, не могли бы вы рассказать: как вам удалось добиться такого результата? «И зачем?» — промелькнуло у него в голове.

— От нас зависело не так уж много. — небрежно сказал Игорь Борисович. — В Петербурге сменилась исполнительная власть и начальник ГУВД, в Москве прокуратуру покинули некоторые лица. В городской прессе появились статьи о милицейском произволе, в одной из них фигурировало ваше дело. Ну, конечно, без нас тоже не обошлось. Механику проведенной операции пересказывать не имеет смысла, это отнимет много времени. Предупреждаю заранее, я не хотел бы также тратить время, объясняя, чьи интересы представляю в Петербурге. Впрочем, чтобы немного утолить ваше любопытство, сообщу: речь идет об одной столичной финансовой группе, сделавшей уже немало полезного для города на Неве. Для того чтобы нам было легче понимать друг друга, вы должны рассказать мне о том, из-за чего вы оказались в «Крестах»? Эскалоп принесут минут через пятнадцать-двадцать, за это время вы управитесь.

Сергей Борисович начал рассказ. Но собеседник прервал его уже через пять минут.

— Извините, Сергей Борисович, у меня возникло ощущение, что в вашем подсознании закрепилась именно та версия, которую озвучивал уважаемый Семен Альбертович Тикстер — ваш адвокат. «Один из немногих честных бизнесменов… Маньяк милиционер избивал его в собственном доме, пока мой клиент не ударил его ножом в порядке обороны… Попытка высших чинов повесить на него множество нераскрытых дел…«. Отчасти, это правда: кретина-мента вы пырнули, действительно, в порядке обороны. Но нескольких граждан заказали по другим причинам. Горячее еще не принесли. Я предлагаю вам рассказать всю правду. Но имейте в виду, если вы ошибетесь еще раз, нам придется прекратить сотрудничество.

— Мне будет очень печально… — Согласился Царев, но Игорь Борисович его перебил.

— Вы не представляете, насколько это будет для вас печально. Во-первых, в этот вечер вы напьетесь.

— Я не…

— Напьетесь. — Повторил Игорь Борисович и пристально посмотрел в глаза Царева. Он сделал это первый раз за время всего разговора и Сергей Борисович ощутил себя неуютно. — Вы напьетесь, а утром вас подберут пьяным возле Ивангородского КПП с настолько липово сработанным загранпаспортом, что это рассмешит даже областных ментов. Попытка сбежать за границу гражданина, давшего подписку о невыезде… Я боюсь, что уже вечером вы будете в уютных «Крестах».

Официант, наконец, принес эскалоп о трюф. Когда он нагнулся, ставя блюдо на стол, Царев взглянул на его часы. Было полшестого. В это время Паркет начинал заваривать карамельную бражку. Сергей Борисович делал все, лишь бы не показать собеседнику, как он напуган. Но это не удалось.

— Я… я не против сотрудничать, — пролепетал он. — У меня есть всего лишь несколько дополнений к уже сказанному.

Дополнения заняли почти час. Игорь Борисович успел за это время наполовину съесть свой эскалоп. По-прежнему голодный Сергей Борисович почти не притронулся к еде, ибо был занят исповедью.

Наконец, собеседник Царева сказал:

— Это уже лучше. Если, по-вашему, я был резок — прошу извинить. Мне требовалось одно: чтобы вы вспомнили все и при этом как можно точнее осознали ваше нынешнее положение. Тогда вы отдавали приказы. Теперь вы можете быть только исполнителем.

Царев кивнул.

— Я понимал, что от меня потребуется оказать вам какую-то помощь.

— Вы поняли совершенно правильно. Через три дня, когда приведете себя в порядок, вам следует посетить одну из самых мощных петербургских фирм и предложить свои услуги как посредника, способного договориться с таможней, вплоть до уровня Москвы. В этот момент у фирмы будут очень серьезные проблемы. Вашу помощь примут с благодарностью. Когда четыре грузовика, застрявших на таможне, прибудут в Питер, вы окажитесь в фирме на хорошем счету, будете с ней сотрудничать, давать советы и ждать новых указаний.

— А как называется это контора?

— «Транскросс».

Кусочек жаркого сорвался с вилки Сергея Борисовича и упал на скатерть.

— Извините, — запинаясь затараторил Царев, — видимо, или вы не в курсе дела, или положение в этой конторе кардинально изменилось за последнее время. Дело в том…

— ….что сейчас эта фирма принадлежит Нине Климовой, а ее бой-френд Алексей Нертов безуспешно гонялся за вами полтора года назад? — С улыбкой закончил Игорь Борисович. — Я скажу больше, он не просто бой-френд, а отец ребенка, которого она родила два месяца назад. И все-таки, вам придется выполнить мою просьбу.

— Но, когда Климова узнает, что на пороге административного корпуса стоит Царев, она прикажет охране вышвырнуть меня за пределы территории. А если там окажется Нертов…

— Ошибаетесь. Нертов сейчас изолирован от «Транскросса» и с Климовой, не встретится, во всяком случае, в ближайшее время. А если и встретится… У меня есть предчувствие, что через три недели у фирмы могут начаться такие проблемы, которые заставят его погрузиться в дела с головой, и он не сразу узнает, какого замечательного консультанта приобрел отдел менеджмента. Конечно, рано или поздно он узнает о новом сотруднике. Из этого события мы тоже сможем извлечь некоторую пользу. Гарантирую вам одно: Нертов как законопослушный гражданин, не застрелит вас прямо в офисе и даже не будет ломать о вас табуретку. Судя по информации, поступившей мне, этот парень знает Уголовный кодекс не хуже каратэ. Что же касается Климовой, то вы переоцениваете ее познания в современной уголовной истории Петербурга. Полтора года назад она мирно училась за границей и не в курсе тогдашних событий. По моим сведениям, в ее окружении нет ни одного человека, которому бы она доверяла настолько, чтобы его отрицательное мнение о ком-либо оказалось для нее решающим. Исключение — Нертов, но он, повторяю, от Климовой изолирован. Если у нее будут сомнения — она вспомнит статью «Право на оружие», которая была опубликована два дня назад в «Петербургских курантах» и доставлена ей. В статье описывается ваше дело и сейчас Сергей Борисович Царев для нее всего лишь жертва чудовищной милицейской провокации. Поэтому не сомневайтесь, вашу помощь она не отклонит.

Жертва провокации еще раз отхлебнула вина. Оно уже подействовало на полусытую натуру Царева, и он осмелился спросить.

— Игорь Борисович, извините за такой неприличный вопрос… Но что я буду иметь за свое участие в этой операции?

— Вы зря стесняетесь. Я люблю предсказуемые вопросы. Конечно, вы будете иметь и деньги, которые, как я понимаю, вам сейчас понадобятся, и прочие удовольствие. Но главное не это. Вы будете каждое утро просыпаться в четырех стенах, которые можно покинуть в любую минуту, по собственному желанию, а не под конвоем. Вы согласны со мной?