Книга СС. Орден «Мертвая голова» - Хайнц Хёне

Но германские историки словно бы поставили для себя табу на теме СС. Из-под их пера не вышло ни одного труда об охранных отрядах, ни одного исследования о нацистском полицейском аппарате, ни одной научной работы о восточной политике Гиммлера. Они тщательно скрывали свои мысли о самой чудовищной организации, когда-либо существовавшей на их земле. В итоге немецкие ученые оставили поле деятельности иностранцам, которые с разной степенью сочувствия, профессионализма и информированности принялись исследовать новейший период немецкой истории.

Такие труды, как «Истребление европейских евреев» американца Рауля Хильберга и «Германское правление в России» его соотечественника Александра Далина, можно смело отнести к серьезным базовым исследованиям. Однако большая часть работ, переведенных и опубликованных ведущими немецкими издательствами, страдает от недостатка фактического материала и ничего не добавляет к имеющейся картине.

Так, французский писатель Жак Деларю опубликовал свою «Историю гестапо», даже не ознакомившись с важнейшим источником по теме – ныне доступными документами из личного кабинета Гиммлера. Другой «летописец» гестапо, английский журналист Эдвард Кренкшоу, по-видимому, не в состоянии различить сферы компетенции государственной тайной полиции и эйнзацгруппе – оперативных карательных отрядов СС, действовавших на Востоке. Француз Жак Бенуа-Мешен, автор десятитомной «Истории германских вооруженных сил», обошелся с «заговором Рема» парой цитат из Гитлера и старых газет. Естественно, в результате автору удалось лишь подтвердить выводы, декларированные ранее самими нацистами.

Когда история пишется с такой легкостью, эксперты должны быть готовы «к работе над ошибками».

Первый серьезный труд принадлежит Ханне Арендт, немецко-американскому политологу. Ее книга «Эйхман в Иерусалиме» впервые дает по-человечески достоверный портрет видного эсэсовца. В том же 1963 году молодой историк Энно Георг на примере хозяйственных предприятий СС показал, насколько разными были люди, объединенные эмблемой с двойным зигзагом. Вскоре после этого Мюнхенский институт современной истории опубликовал работу Ганса Буххайма «СС и полиция в национал-социалистическом государстве», а также двухтомник «Анатомия государства СС» как противовес широко распространенной привычке приукрашивать факты эмоциями «во имя высшей истины, пусть даже в ущерб правде исторической». Из-за океана их поддержал немец по рождению Джордж X. Стейн, профессор нью-йоркского Колумбийского университета, издавший первый труд о войсках СС, вполне соответствующий научным требованиям. Стейн делает следующий вывод: «Доктрина преступного заговора и коллективной вины, сформулированная в эпоху Нюрнбергских процессов, больше не может удовлетворять серьезных ученых. Не уменьшая масштаб диких преступлений гиммлеровских приспешников, последние исследования показывают, что на самом деле охранные отряды были более разнообразной и сложной организацией, чем тот преступный супермонолит, который был представлен миру на скамье подсудимых Международного военного трибунала».

Но и сторонники такой точки зрения еще пока не могут полностью избавиться от призрака «государства СС». Многие, подобно Карлу О. Петелю, уверены, что Третьим рейхом (в его финальной фазе – определенно) управляли два человека, а именно Адольф Гитлер и Генрих Гиммлер. Многие просто слишком долгое время придерживались ошибочной концепции, будто бы черный орден являлся единственной структурой нацистской империи, обладавшей влиянием и непререкаемой властью. Конечно, трудно ждать, что они скоро откажутся от любимой идеи.

Третий рейх представлялся им как «насквозь заорганизованное» (слова Когона) тоталитарное государство, всеохватное, включающее каждого отдельного гражданина и подчиняющее всех единой централизованной силе. Нацистам словно бы удалось воплотить вековую мечту немецкого народа: построить сильное государство, в котором существует только одна воля – воля фюрера – и только одно мировоззрение – нацизм, а законом и порядком управляет только одна сила – полиция СС.

Однако мечта о сильном государстве осталась лишь мечтой. Третий рейх не был тоталитарным государством – он был карикатурой на него. Насмешкой над ранними надеждами и идеями, с которыми нацистские лидеры приступали к строительству своего государства. Ганс Буххайм пришел к выводу, что «тоталитарное создание фюрера» на деле оказалось вовсе не «продуманным до мелочей аппаратом и сверхрациональной системой, а лабиринтом привилегий и политических связей, компетенций и полномочий, а в итоге борьбой всех против всех – своего рода нацистскими боевыми играми». Британский историк, профессор Трево-Ропер удивлялся: «Скольких же людей нацистская пропаганда заставила поверить, что нацистская Германия была организована, как тоталитарное государство, сплоченное воедино, полностью отмобилизованное и контролируемое из единого центра! На самом деле германский тоталитаризм был чем-то совершенно иным».

Абсолютной в нацистском рейхе была только воля Гитлера, управлявшего 80-миллионным народом посредством собственных указов и декретов. После того как намерения фюрера были изложены черным по белому, СС, как главный инструмент диктатуры, получали все полномочия для их исполнения. Однако в глазах СС подверженный влиянию сиюминутных настроений и всех подозревающий Гитлер совершал ошибку: он не всегда достаточно ясно объявлял в своих директивах, чего добивается, да и не все сферы жизни государства подпадали под его указы. Поскольку имперский кабинет уже не собирался, а Гитлер в своей Ставке еще больше отдалился от министров, результативность указов фюрера зачастую зависела просто от воли случая.

Гитлер был весьма искусен в умении держать центр политической власти, постоянно тасуя колоду своих ближайших соратников, чтобы предотвратить появление нежелательных конкурентов. По неписаному закону фюрерской диктатуры никакая государственная или иная властная структура не могла ограничить свободу маневрирования Гитлера. Суть нацистского режима определяло не монолитное единство, а «анархия полномочий», как в свое время высказался разочаровавшийся в нацизме «верховный правовед» Третьего рейха Ганс Франк. Гитлер не желал быть связанным никакой иерархией, поэтому он отдавал аналогичные приказы по возможности большему количеству малых иерархов. Такая система множественности, выбранная скорее инстинктивно, чем обдуманно, заставляла его подчиненных соперничать между собой и не давала им возможности объединиться против диктатора.

Возникла курьезная система «перманентного саморазрушения», как определила это Ханна Арендт. Подключение нескольких сановников для решения одной и той же проблемы обеспечивало диктатору полную независимость от подчиненных. При этом, однако, само государство превращалось в поле борьбы чиновников – борьбы, которая мешала эффективной работе государственной машины гораздо в большей степени, чем презираемая нацистами межпартийная борьба в демократических государствах. Государство при Гитлере деградировало до уровня плохо управляемого бюрократического аппарата, до фасада, за которым сановники рейха вели свои подковерные войны. Ульрих фон Кассель, один из вождей антигитлеровского заговора 20 июля 1944 года, однажды сказал: «Эта публика вообще не знает, что такое государство!»