Книга Этруски. Быт, религия, культура - Эллен Макнамара

Количество людей, живших в виллановианской общине, было невелико. До недавнего времени не было открыто ни одного целого виллановианского поселения, но, судя по числу древних захоронений, в Вейях, например, жило от трехсот до шестисот человек. Основным типом жилища были хижины, внешний облик которых мы без труда можем представить себе по результатам археологических раскопок, а также любуясь великолепными гончарными изделиями, представлявшими собой модели хижин, которые виллановианцы иногда использовали в качестве урн для праха (рис. 2). По обнаруженным в ходе раскопок остаткам хижин можно восстановить их планировку. Хижины были овальными или прямоугольными с закругленными углами. Некоторые строения достигали в длину 10 метров. Существует много вариаций урн-хижин – уменьшенных копии домов, известных по раскопкам в Южном Лации. Дверь хижины иногда обрамлялась отдельно стоящими столбиками-колоннами, образовывавшими небольшой портик. В качестве материала для стен использовались прутья и глина. На моделях обычно показано окно и дымоход под балками фронтона. Крыша крыта соломой, для прочности прижатой сверху жердями. Концы жердей часто вырезаны в виде птичьих голов. Самая известная хижина, современная виллановианским строениям, была найдена на Палатинском холме в Риме. Согласно преданию, именно здесь жил Ромул, основатель города, и римляне благочестиво сохраняли его жилище. В наше время в ходе раскопок в этом районе было обнаружено основание хижины.

Рис. 2. Погребальная урна в виде хижины.

Вокруг виллановианских поселений группировались некрополи, которые являются для нас важным источником информации, помогающим проследить эволюцию культуры. Форма захоронений и предметы, найденные в каждом из погребений, показывают изменения с течением времени практики погребений и «набор» личного имущества умерших. Эти изменения помогают расположить захоронения в хронологическом порядке, а порой и более-менее точно датировать их. Сначала захоронения представляли собой колодезные могилы, то есть круглые ямы, выложенные камнем и накрытые каменной плитой (рис. 3). В эту яму опускалась урна, содержащая прах умершего, крышкой урны служила чаша. Также в яму клались предметы, принадлежавшие покойному.

Рис. 3. Колодезная могила из Монте-Сан-Анджело, к востоку от озера Браччиано.

Кремация была не единственным погребальным ритуалом в Центральной Италии. Прежнего обряда ингумации, или захоронения тела, продолжали придерживаться в Умбрии, Южном Лации и других районах. В период культуры Вилланова II, в особенности в Северном Лации, существовала традиция хоронить тело в траншейной могиле, в которую также клались погребальные дары.

Урны, в которых виллановианцы помещали прах умерших, имели характерную форму: широкое тулово и высокое коническое горлышко (рис. 3). Эти сосуды часто имели всего одну ручку, укрепленную на тулове, и украшались насечками из повторяющихся геометрических узоров, включая меандр и свастику. И урны, и гончарные изделия, предназначенные для хозяйственных нужд, обжигались и украшались рельефным орнаментом, рисунками, сделанными белой краской. Домашние гончарные изделия имели самые разные формы, что указывает на влияние как апеннинской культуры, так и протовиллановианских традиций.

Ассортимент бронзовых предметов не менее обширен. Это оружие и доспехи, лошадиная сбруя, инструменты, ножи и лезвия, чаши и ковши, украшения, большая группа фибул (застежек), которые заметно эволюционировали в течение италийского позднего бронзового и раннего железного веков. Типология этих изделий из бронзы, традиции и установление истоков на основании их формы и манеры исполнения могут помочь нам понять, что же происходило в Северном Лации и Тоскане в тот период.

Во-первых, некоторые предметы из бронзы, относящиеся к культуре Вилланова I, ведут свое происхождение из Эгеиды или Восточного Средиземноморья, хотя тут может сказаться и влияние изделий, ввезенных в более ранний период. Во-вторых, они демонстрируют сильное и длительное влияние, оказанное альпийскими, верхнедунайскими и северобалканскими регионами. Проведенные недавно исследования показали, что эти бронзовые изделия были изготовлены в самых разных областях, поэтому тут можно говорить не о миграции народа, а о развитой системе торговли. Среди наиболее примечательных бронзовых форм, заимствованных виллановианцами у других народов, – чаши, украшенные чеканкой, пояса из листовой бронзы с гравировкой, мечи с рукоятками, великолепные, снабженные гребнями шлемы и другие доспехи (рис. 4).

Многие из бронзовых предметов типично италийские по виду – это либо местные формы, либо стили, развитые в других регионах Италии. Некоторые фибулы демонстрируют стабильность местных традиций, другие указывают на сходство с болонской и сицилийской формами, часто копировавшимися виллановианцами (рис. 5,а).

С Сицилии, где произошло смешение микенской и центральноевропейской форм, пришел характерный виллановианский короткий меч с Т-образной рукояткой, который также был обнаружен в Калабрии, а во время Виллановы I достиг Северного Лация и Тосканы (рис. 5,6). Возможно, новая технология работы по железу тоже прибыла в тот период с юга.

На Сицилии стали использовать железо для производства инструментов к X веку до н. э.; технология, должно быть, пришла из Греции или Восточного Средиземноморья. Впрочем, контакты с этими регионами были не слишком активными. Таким образом, мы можем отметить преемственность периодов Вилланова I и II в рассматриваемом регионе; это позволяет предположить, что никакого значительного перемещения людей в IX и VIII веках до н. э. не было. Ввоз импортных товаров, в частности греческой керамики, начался в период Вилланова II, а именно в начале VIII века до н. э. Начиная с этого времени импортные изделия все чаще и чаще появляются в культуре Вилланова.

Рис. 4. Виллановианский шлем с гребнем и бронзовые латы. Музей Пенсильванского университета, Филадельфия.

Рис. 5. а – фибула сицилийского типа; б – виллановианский меч и ножны из Тарквинии.

Мы уже упоминали о разделении между культурами, использовавшими ингумацию и кремацию в своих погребальных обрядах в течение италийского позднего бронзового века. Здесь можно отметить глубокое культурное размежевание, которое, впрочем, не обязательно означает разделение народа. Язык, например, также может преодолевать этнические барьеры, оставаясь фундаментальной характерной чертой культуры. В то время, когда по всей Италии начали появляться надписи, происходит явное разграничение трех лингвистических регионов. На западе – это не индоевропейские языки, включая сардинский, лигурийский и этрусский. Италийская форма индоевропейского языка существовала у Апеннин, она представлена латинским языком и диалектами, на которых говорили умбры, самниты и другие народы, а на восточном побережье преобладало иллирийское влияние.