Книга Путин. Кадровая политика. Не стреляйте в пианиста. Он предлагает вам лучшее из возможного - Владимир Кузнечевский

Кроме того, я внимательно отнесся к мнению некоторых историков и публицистов, утверждавших, что Путин, судя по открытой части его биографии, не готовил себя к государственной деятельности, не имеет за плечами нужной школы[2], в силу чего к моменту занятия высшей государственной должности в РФ он не располагал не только необходимым в таких случаях опытом, но и собственной командой единомышленников, а потому и к кадровым назначениям вынужден был подходить непрофессионально, то есть брать то, что лежит на поверхности, что просто попадает в поле зрения. Отсюда и видимые простым глазом, нагромождаемые одна на другую кадровые ошибки, о которых не перестают вот уже пятнадцать лет писать публицисты и выражать свое мнение эксперты.

Постепенно, по мере погружения в тему, я укрепился во мнении, что кадровая политика В. Путина (если ее можно определить именно как политику) на всем протяжении пребывания его во власти заслуживает того, чтобы оценить ее со знаком минус, и что правы те многочисленные российские и зарубежные эксперты, кто такую оценку высказывает, и что эту оценку можно распространить и на всю его государственную деятельность в целом.

Особо отмечу, что на формирование моего негативного отношения к политической деятельности В. Путина попервоначалу заметное влияние оказали публично выражаемые мнения людей, которые, как представлялось мне, должны были бы быть хорошо знакомы с личными качествами Путина, – его профессиональных коллег по прежней работе.

Так, широко раскрученный начиная с 1993 года в российских и американских СМИ бывший начальник Управления «С» КГБ СССР генерал-майор Ю. И. Дроздов, позиционируемый в прессе как «выдающийся советский разведчик, 35 лет своей жизни отдавший службе в нелегальной разведке», стабильно, год за годом, убеждает своих читателей в том, что «высокий рейтинг президента Путина – явление, конечно, временное, в немалой степени базирующееся вначале на высоких ценах на нефть», а позднее – «на контроле за гостелевидением»[3].

Аналогичный подход к оценке В. Путина на президентской должности демонстрирует другой его коллега – генерал-лейтенант Н. С. Леонов, в 1984–1991 годах занимавший должность руководителя Информационно-аналитического управления ПГУ КГБ СССР. Публично охарактеризованный в 2003 году как профессиональный разведчик, который «входит в пятерку лучших аналитиков мира», профессор МГИМО и академик РАЕН, Н. С. Леонов на исходе первого президентского мандата В. Путина написал так: «Мы уже почувствовали его личную нерешительность и неуверенность, неготовность опереться на патриотически настроенные слои общества». Эти качества, приходит к выводу Н. С. Леонов, проявились в том, что Путин не стал ставить вопрос «о судьбе ключевых фигур экономического блока – тех же Касьянова, Чубайса, Грефа или того хуже – А. Волошина». Исходя из этого, один из лучших аналитиков мира еще в конце 2003 года спрогнозировал, что Путин не сможет «гарантировать сохранение жизненного уровня населения даже в нынешних параметрах» и «даже тех скромных банковских сбережений людей», которые у них имеются. Не смог Путин, считал тогда Н. С. Леонов, и обеспечить «начавшийся было процесс сближения России с Китаем»[4].

Ни одна из вышеприведенных оценок и ни один прогноз действительностью не стали. Достаточно указать хотя бы на то, что после 2003 года практически полностью исчез из сферы большой политики А. Чубайс, а в средствах массовой информации Анатолий Борисович появился лишь один раз, в марте 2015 года (по поводу смерти Б. Немцова). Но все это прояснится позже. А на рубеже 2003–2005 годов я не мог, конечно, не учитывать мнений таких компетентных экспертов. Более того, в тот момент эти суждения оказали на меня заметное воздействие.

И все же, поскольку сам Владимир Путин неизменно производит впечатление человека не только одаренного немалыми интеллектуальными способностями, но и искренне любящего Россию и ее народ патриота, то, в соответствии с этим выводом, где-то на середине работы над темой, при всей в целом негативной оценке некоторых важнейших его деяний, мною было сформулировано такое название книги: «Не стреляйте в пианиста. Он играет, как может».

Но время шло. Оно добавляло все новые факты из управленческой деятельности В. Путина, которые понуждали меня переосмысливать сделанные попервоначалу выводы. И не только. По мере накопления этих фактов возникла необходимость поискать в российской истории аналогий, которые помогли бы лучше (глубже) понять суть реформаторской деятельности В. Путина (а ведь это факт, что на политический Олимп он пришел в реформенный период жизни российского общества, а значит, и сравнивать его деятельность нужно с российскими политиками, которые действовали в схожих условиях). Мне это было сделать сравнительно нетрудно, так как в моем послужном научно-исследовательском списке имеется несколько монографий о Сталине, Л. И. Брежневе, И. Броз Тито. А работая над темой о Сталине, я еще в 1980-х годах неоднократно обращался к царствованию Петра I и в этом контексте не смог пройти мимо истории Петра из-под пера А. С. Пушкина. Эта работа Пушкина в то время помогла мне в чем-то глубже понять Сталина. Но, публикуя еще в то время промежуточные работы по Сталину, я убедился, что широкая публика почти незнакома с тем, что историю Петра Пушкин начал писать, исходя из одних представлений об этом человеке, а закончил совсем по-другому. Эта динамика в оценке Петра со стороны пушкинского гения не может не вызывать интереса, поэтому хотя бы два слова об этом стоит сказать и здесь.

Личность Петра давно интересовала Пушкина, но это был, так сказать, чисто личный творческий интерес. А в 1831 году историю царя-реформатора поручил ему написать Николай I. Положил за этот труд жалованье в 6000 рублей в год и распорядился полностью открыть ему архивы империи, включая даже следственное дело сына Петра, царевича Алексея, с коим до того в Российской империи не разрешалось знакомиться ни одному смертному. Царь знал, что его доверитель над историей Петра работает уже давно и при этом к личности Петра Алексеевича относится негативно. И тем не менее поручил[5].

Между тем автор «Истории Петра Первого» четко разделял личность царя и его деяния. Признавая Петра «сильным человеком», и даже «исполином», поэт тем не менее еще в 1822 году характеризовал методы его управления Россией как тиранические, поясняя: «История представляет около его всеобщее рабство. все состояния, окованные без разбора, были равны перед его дубинкою»[6].