Книга Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов

Так что через пару часов ждет нас дорога долгая на северо-восток. Там хороших дорог хватает, и мы не пешком пойдем, а на транспорте с ветерком прокатимся. Избаловались мы, гуляя по вражеским тылам, привыкли с комфортом передвигаться. Нет, чтобы как все окруженцы тихонечко пешочком по лесам и болотам, так нет, обязательно надо нарисоваться у всех на виду вырезая посты и небольшие гарнизоны. Если все получится, то к ночи выйдем к намеченному району. А пока пусть народ до возвращения разведки отоспится и отдохнет, я же разомнусь и округу посмотрю.

* * *

№ 851

267-я пехотная дивизия

1.8.41

Развед. отдел

В штаб 53-го армейского корпуса

В приложении прилагается планшет с содержимым, который был изъят со сбитого вчера после полудня самолёта у вражеского лётчика по фамилии Виноградов при взятии его в плен. Из записей на одной из найденных карт следует, что у лётчика (младший лейтенант), очевидно, была задача установить связь с вражеским кавалерийским корпусом, ударившим с запада Глуска напротив шоссе. В имеющемся бортовом журнале (алюминиевая доска) так же указан курс из Осиповичи.

К вышеупомянутому кавкорпусу, по-видимому, принадлежат 32, 43 и 47 кавалерийские дивизии. Это следует из прилагаемой записи кодирования наземных сигналов тканью. В синей тетради, кажется, находятся, кроме всего прочего, попытки дешифровки или кодирования.

Первый офицер штаба дивизии

* * *

Вот чего командиру не спится. Нет, чтобы поручить другим командирам проверку постов, так все сам. Как будто и не доверяет им. А чего не доверять? Все свои, давно проверенные. Считай почти все из Бреста вместе идем. О глупостях мирной жизни давно позабыли. Да и остальные бойцы, что надо делать знают. Можно было бы и не проверять. Нет, конечно, есть отдельные индивидуумы, которые недавно к нам присоединились, но и они поводов не дают сомневаться в их сознательности.

Что ж за жизнь такая! Надо во взвод проситься! А то не поспать, не поесть, как следует, не получается. Все время на бегу. То того позвать, то другое проверить. Все вокруг спят, а ты тут бегай по лесу, росу сапогами собирай. Ладно бы только я, так еще парням из охраны командира тоже бегать приходится. Владимир Николаевич к тому, что в него уже трижды стреляли, отнесся удивительно спокойно. Только и сказал «война, бывает». Что самое обидное ему ведь в спину вроде бы как свои стреляли. Из бывших пленных. Если командир к возможности погибнуть отнесся равнодушно, то остальные из «старой гвардии» к этому делу подошли по-другому. Сержанты собрались, обсудили, что к чему и поручили Петрищеву по-тихому выделить пару пограничников в охрану командира, чтобы всегда рядом с командиром были и его прикрывали. И это правильно.

Первый раз стреляли в Слуцке. Тех двоих, что стреляли, при задержании убили. Серега Петрищев разбирался потом как они рядом со штабом и Командиром оказались. Парни что «фильтр» в лагере вели, этих вспомнили. Они «фильтр» одними из первых проходили. У лагерных ворот стояли, вот и попали в самую первую партию. В городе все еще бой шел, нужда в людях была острая. В подразделениях, что казармы штурмовали, потери были большие, а эти покрепче остальных бывших в плену выглядели. Вроде только недавно у Рогачева в плен попали, на карточках отметок не было. Их и включили в «штрафной» батальон, что комендантскую службу нес в городе. Первый день они отходили нормально, не то, что некоторые, что ночью из города сбежали. Утра дождались и снова на маршрут патрулирования вышли. Старшего патруля потом мертвым в развалинах недалеко от Коммерческого училища нашли. Говорят, ударом ножа в спину убили. Эти, укрывшись в развалинах из «винтарей» по Командиру, когда он у машины стоял, по паре раз, успели отстрелять. Двух командиров, освобожденных из плена, убили, а в нашего «Лейтенанта» так и не попали. Хотя там и расстояние то было совсем чуть — чуть. «Предателям» бы бежать сразу надо было, да видно не все рассчитали. Как выстрелы раздались патрули их в оборот и взяли. «Недолго музыка играла», хоть и сопротивлялись они ожесточенно, все патроны сожгли. Двоих парней уложили. Пришлось их гранатами закидывать. На теле и в одежде у них ничего не нашли. Ни документов, ни даже хлебных крошек.

Второй раз в Командира в Бобруйске стреляли. Немецкий снайпер на крыше дома прятался. В штабной машине двух бойцов убил и одного из охранников командира тяжело ранил. Парни с бронетранспортера сопровождения вовремя сообразили и из крупнокалиберного пулемета позицию снайпера вскрыли. Он раненый скрыться пытался, да не успел. Пулю в шею получил.

Третий раз в Химах дело было. «Желтоленточный штрафник» из автомата по штабной группе стрелял. Радиста и двух связных убил. Еще когда его брали, троих ребят успел ранить. Но взяли «суслика». Да живым, хоть и раненым. До того как немцы нас выбили, успели расспросить, а пленный особо и не сопротивлялся. Знал, что не выживет. Из «кулацких недобитков» оказался. Обижен был на Советскую власть за то, что лишила их семью всего, хоть она его в школе выучила, в техникуме профессию механика дала. А он ей гадил, как мог. Особо у него хорошо получалось писать доносы на активистов в НКВД и радоваться когда их арестовывали. Даже нескольких сотрудников успел оклеветать. Да кто— то в НКВД разобрался, что к чему и вычислил доносчика. Дали срок, загремел в лагеря. Хорошо устроился. По специальности. Сидел в лагере под Барановича, на аэродроме полосу бетонировали. Как война началась, их пешком в тыл эвакуировать пытались. Немцы быстрее оказались. Под Тимковичами в плен к ним попал. На сборном пункте немцы предложили службу, он согласился. Его немного подучили, что и как делать, да и свой опыт был. Работал в лагерях среди военнопленных, выявлял политработников, командиров, активистов. Выступал в качестве организатора побегов, тех кто «покупался» сдавал лагерной администрации. Немцы за это ему дополнительный паек давали, а еще обещали денег, должность в оккупационной администрации и возврат имущества. Когда в Бобруйске мы освободили пленных, попал в «желтый штафбат». Хотел вернуться к немцам. А чтобы они его не тронули, слово знал, по которому его к сотруднику Абвера должны были проводить. В Химах как раз выдался удачный момент. Пока все к отражению атаки готовились, окопы восстанавливали, можно было незаметно в лес смыться и там дождаться хозяев. Да в окопе трофейный автомат и гранаты нашел, а по соседству разместилась штабная группа с Командиром во главе и радиостанция на автомобильном ходу. И все «Чекисты». Вот он и решил немцам помочь. Перед уходом громко дверью хлопнуть — уничтожить рацию. Тут артобстрел и атака немцев начались. Думал, что если что, то все на немцев спишут, а он чистым останется и успеет в лес уйти. Да обсчитался. Рацию то он повредил. По дну окопа, пока обстрел шел, почти до машины добрался и забросал гранатами. Часовой то у машины осколком мины, что в окоп попала, убит был. Вот все и удалось. За ним не гнались. Видно на обстрел списали. Почуяв безнаказанность, решил и штабной группе отработать. Успел магазин по спинам разрядить. Но тут охрана его скрутила. Добили его потом, чтобы не таскать. Слово для немцев у него все же выпытали.