Книга День курсанта - Вячеслав Миронов

— Посмотрим, — я махнул рукой, достал сигареты.

— Тут с нас объяснительные взяли, — Зеленый стрельнул у меня сигарету, затянулся, с паузой выпустил дым, любуясь двумя кольцами, которые вдруг образовались в струе его дыма.

— Зеленый, я тебе сейчас пасть порву, — пообещал я.

— Ну, вот, я и говорю, что все, кроме тех, кто экзамены сейчас сдает, писали объяснения, написали, что мы пошли строем. Мол, почти военные, чтобы защитить честь и достоинство наших товарищей и не допустить их убийства. Понял! О, как!

— Это кто вас надоумил?

— Не знаю, — Зеленый пожал плечами. — Просто так все написали, как под копирку. Ну, также написали все, что именно ты нас вел в деревню и назад.

— Ну, и звиздец мне! — я в отчаянии плюнул.

— Да, не бойся ты! — подошел Серега Мазур. Он был, как и Зеленый из Казани, мы быстро и с ним сошлись.

— Миронов! Миронов сдал экзамен? — прибежал дневальный по штабу.

— Сдал, — я помахал рукой ему, чтобы видел, куда бежать.

— Здорово. Дай докурить. Тебя в штаб вызывают. К замполиту. Насчет похода в Ягуновку.

— На, — я сделал затяжку, передал окурок дневальному, он был из четвертой роты. — Чем пахнет?

— АХЗ.

— Чего? — не понял я.

— А хрен его знает, — дневальный пожал плечами — Иди. Второй этаж, третья дверь по левой стороне.

Побежал в сторону штаба. По плацу ходить нельзя, вокруг плаца бегом. По пути мне встретился наш ротный — Вертков.

— Миронов, стой! — приказал он.

— Я! — резко затормозил, еле на ногах устоял.

— Куда?

— В штаб. Замполит вызывает.

— Понятно, — он кивнул, у него медлительные манеры, хотя мужик, вроде ничего. — Ты зачем в деревню ночью ходил?

— Своих выручать.

— Понятно, — он снова кивнул и задумался. — Теперь думай, кто тебя будет выручать.

— Не знаю, — на душе стало еще хуже, чем было.

— Я это… — снова небольшая пауза. — Слово за тебя замолвил. Не знаю, поможет или нет. Но спрашивали, как ты себя ведешь и мое мнение. Я сказал, что нужно оставить. Иди.

— Есть! — я развернулся, чтобы продолжить свой забег.

— Стой. Иди сюда, — он поманил меня пальцем, я подошел. — Скажешь, что возглавил колонну, чтобы не допустить кровопролития. Понял? — я кивнул. — Стой на этом, пусть режут на куски. Спас, мол, ситуацию. Дело заминают, поэтому, глубоко копать не должны. Но никому про меня. Ни слова. Понял?

— Спасибо, товарищ капитан! — вырвалось у меня совершенно искренне.

В многотысячном коллективе лагеря кто-то замолвил за меня доброе слово.

— Давай… Иди, Миронов, — Вертков внимательно смотрел на меня.

Я молча кивнул. В душе загорелся огонек надежды.

Верткова за глаза называли «Слоном». За его медлительность. Но для меня сейчас он был спасителем. Все-таки ротный, пусть на абитуре, но знает всех своих подчиненных. К его мнению должны были прислушаться!

Я вбежал на второй этаж штаба на одном дыхании. Сердце колотилось бешено. Готово было выпрыгнуть не то что из груди, а из глаз. Во рту пересохло. Точно такое же ощущение, когда дрался в массовой драке. Только сейчас было хуже. Я не мог не ударить, и не пойти не мог тоже. Как на эшафот. Неизбежность. Вот тогда я понял, что именно это обозначает.

Постучал в обитую кожзаменителем дверь.

— Войдите, — приглушенный голос из-за двери.

— Товарищ майор, абитуриент Миронов по вашему приказанию прибыл! — как можно четче отрапортовал я.

— Заходи, Миронов, садись, — майор сидел, перед ним были разложены многочисленные объяснительные моих товарищей по лагерю.

— Есть! — я сел на обычный армейский табурет.

«Ни дать, ни взять, как оловянный солдатик!» — такая мысль промелькнула у меня в голове.

Майор оторвался от бумаг и внимательно смотрел на меня.

— Что скажешь в свое оправдание, Миронов?

— Пошел в деревню и возглавил народ, чтобы не допустить кровопролития, — выпалил я.

— Давно придумал или кто надоумил? — майор пытливо смотрел мне в глаза.

Я сделал самое честное лицо, какое мог изобразить.

— У меня отец — офицер, он это училище заканчивал. И я знаю, каково быть командиром. И еще отец меня всегда учил не прятаться за спинами других и брать на себя ответственность. Ну, а коль, я назначен заместителем командира взвода, то и пошел со своими подчиненными. Я никого не звал. Но и в стороне остаться не мог. Вы бы меня сейчас спрашивали, почему люди ушли, а командир остался? Зато они пошли строем, а не толпой, оравой. Так бы разбрелись по деревне, выискивая жертву, а прошли лишь по центральной улице, а потом вернулись в лагерь. Все. Никто не отстал, никто не пострадал.

— Зачем забор разобрали? — уже заинтересованно майор смотрит на меня.

— Тут я уже ничего поделать не смог, — я развел руками. — Лучше забор, чем что-то другое.

— Сам думаешь, что с тобой сделают?

— Я не знал тех, кто ушел в «самоход», людей не собирал по лагерю. Я лишь спас деревню от разграбления. И никто не пострадал, — я смотрел самыми честными, преданными глазами на майора, какие мог изобразить.

— Так может тебя орденом наградить? — он чуть усмехнулся.

— Орденов не надо, лучше в училище примите.

— Посмотрим, посмотрим. Говоришь, что отец у тебя это училище закончил?

— Так точно.

— В каком году?

— В 1965.

— Сейчас служит?

— Служит. Начальник связи дивизии РВСН (ракетные войска стратегического назначения), подполковник.

— Академию закончил отец?

— Закончил, в Ленинграде.

— Имени великого связиста Буденного? — майор усмехнулся. — И ты хочешь стать связистом?

— Хочу.

— Ну, не знаю, не знаю, — он с сомнением покачал головой.

— Есть у меня шанс, что я останусь? — самые преданные и жалостливые глаза.

— Командир батальона и начальник училища примут решение, — ответил майор, глядя на меня, постукивая торцом авторучки по столу. — У меня тек пот по спине, руки предательски потели, трусы тоже были мокрые. — Как сдал экзамен?

— На отлично.

— Осталась физкультура тебе и мандатная комиссия. Иди, Миронов, готовься. Думаю, что такие как ты нужны в нашем училище, — он внимательно смотрел мне в глаза.

— Спасибо. Спасибо! — я готов был взорваться от эмоций.

— Иди.

— Есть! — я вскочил и буквально вылетел из кабинета замполита.