Книга Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма - Том Рейсс

Затем, в результате уловок и тайного сговора, Алекс Дюма оказался узником, отравленным неизвестными врагами, лишившимся надежды и всеми позабытым. Вовсе не совпадение, что такая судьба похожа на жизненный путь молодого моряка по имени Эдмон Дантес. Не сегодня-завтра его ждет начало многообещающей карьеры и женитьба на любимой женщине, однако вместо этого он становится пешкой в заговоре, о котором и помыслить не мог, без суда и следствия попадает в темницу замка Иф – крепости на острове. Но, в отличие от персонажа из написанного сыном романа «Граф Монте-Кристо», Алекс Дюма не встретил в тюрьме покровителя, который помог бы ему совершить побег или найти спрятанные сокровища. Он так никогда и не узнал причину своих злоключений, внезапного падения от славы к страданиям. Я приехал в Вилле-Котре узнать правду о том, что же случилось с самым страстным защитником «свободы, равенства и братства».

Среди своих современников генерал Дюма был легендарной фигурой. Историки, описывая эту эпоху, часто делают паузу, чтобы рассказать какой-нибудь яркий анекдот о нем. Дэвид Джонсон в книге «The French cavalry 1792–1815» пишет о начале военной карьеры генерала: «Дюма был не только первоклассным солдатом[7], но и, вероятно, самым сильным человеком во французской армии… Его любимой забавой в школе верховой езды было встать в стременах, схватиться за какую-нибудь балку над головой и оторвать себя вместе с лошадью от земли». Более правдоподобным выглядит другой анекдот, который кочует из одного повествования в другое: как-то Дюма сражался в трех дуэлях подряд[8]– и выиграл все три, несмотря на ранение в голову. Эта легенда почти наверняка легла в основу одной из самых знаменитых и комичных сцен в романе «Три мушкетера»: д’Артаньян назначает дуэли Портосу, Атосу и Арамису почти на одно время (конфликт разрешается счастливо – «Один за всех и все за одного!», – когда появляются настоящие враги.)

Пока еще всего лишь капрал Алекс Дюма впервые привлек внимание командования, когда в одиночку взял в плен двенадцать солдат противника[9]и пригнал их в лагерь. Вскоре вслед за этим он повел четырех кавалеристов в атаку на вражеский форт, который защищали более пятидесяти человек, – Дюма собственноручно убил шестерых, а еще шестнадцать пленил. Как подытожил журналист из Парижского общества начала девятнадцатого века, «такая выдающаяся отвага[10]в сочетании с мужественной внешностью, а также исключительной силой и ростом, гарантировали ему быстрое продвижение по службе; благодаря своим талантам он очень скоро доказал, что заслуживает повышения».

Как бы высоко ни восходила его звезда, Алекс Дюма никогда не попадал в число тех, кто отдает приказы, а затем стоит в стороне, наблюдая, как подчиненные делают всю опасную работу. Дюма вел солдат и сам шел впереди. Один из начальников в разговоре с ним однажды заметил: «Дорогой Дюма[11], меня бросает в дрожь каждый раз, когда ты садишься на коня и скачешь во весь опор впереди своих драгун. Я снова и снова говорю себе: „У него не будет шанса вернуться целым и невредимым, если он не придержит скакуна“. Что будет со мной, если ты дашь себя убить?»

Даже став генералом и командуя тысячами солдат[12], Дюма по-прежнему предпочитал лично возглавлять небольшие отряды и проводить специальные операции, где он мог добиться победы благодаря собственной смекалке и недюжинным физическим данным. Когда Дюма был главнокомандующим[13]Альпийской армией (что примерно соответствует сегодняшнему четырехзвездному генералу[14]), он надел подбитые шипами ботинки[15]и ночью повел своих людей на штурм непроходимого ледника, чтобы застать врасплох австрийскую батарею, которая казалась столь же недосягаемой, как пушки Наварона. Он захватил вражеские орудия[16]и повернул батарею против австрийцев, заставив их немедленно капитулировать. Дюма взял не только 1700 пленных и около 40 пушек, но и перевал Мон-Сенис – ключ к Альпам.

Когда Дюма и Наполеон еще оба были генералами французской революционной армии, Бонапарт прославлял подвиги Алекса при помощи излюбленных тогда сравнений с героями Античности. Наполеон называл Дюма воплощением Горация Коклеса[17], который спас Римскую республику, не позволив варварам переправиться через Тибр. (Французские революционеры так же, как и американские, жили в мире аллюзий из классической эпохи – Джорджа Вашингтона, например, все сравнивали с Цинциннатом).

Когда Наполеон предпринял вторжение в Египет, Дюма командовал французской кавалерией[18]. Именно во время этого похода два столь непохожих друг на друга солдата рассорились навсегда. Столкновение имело как идеологическую (Дюма считал себя борцом за мировую свободу, а не мировое господство), так и личностную подоплеку.