Книга Огонь в крови - Барбара Картленд

Увы, добрая и все понимающая Нэнни не могла заполнить пустоту, образовавшуюся в груди у Пандии после смерти отца: последние годы они были очень близки, особенно когда он заболел. Целыми днями они разговаривали обо всем, словно она, Пандия, была ему ровня по годам и опыту.

– Ты, конечно, выглядишь как взрослая женщина и, между прочим, очень красивая, но у тебя способности и умственное развитие как у настоящего мужчины. Если бы у меня был сын, которого мне всегда хотелось иметь, он был бы не умнее тебя.

– Спасибо, папа, мне так приятно это слышать.

Она усердно работала, чтобы доставить ему удовольствие. Когда она и Селена были еще детьми, их начальным образованием занималась гувернантка, жившая здесь же, в деревне. Но именно с отцом они изучали самые серьезные предметы, например, греческий и другие иностранные языки, английскую литературу и географию. География была для них очень важным и познавательным уроком: отец верил, что познание мира не исчерпывается изучением географической карты. Нет, они должны быть знакомы с обычаями и культурными особенностями народов, населяющих разные страны, всем тем, что отличает одну нацию от другой. Пандию все это очень влекло и захватывало, но, к сожалению, Селена оставалась равнодушна к географии.

– Я хочу встречаться с людьми, а не читать о них, – твердила она Пандии, когда они оставались одни. – Какой мне прок от того, что венгры – замечательные всадники, когда единственные лошади, которых я видела в своей жизни, – несчастные хромоногие клячи, которых ожидает живодерня?

– Но это же не так! – горячо возражала Пандия. – Фермеры любят наших родителей, они дают нам возможность пользоваться хорошими лошадьми. Некоторые из них с таким же норовом, что и породистые арабские скакуны! К слову, кобылой, на которой я ездила пару дней назад, было очень трудно управлять.

– Нет же, Пандия, это совсем не то. Мне хочется иметь лошадей самых породистых, и чтобы упряжь у них была самая богатая. Я бы ездила на них на охоту. Вот это жизнь! Разве ты так не хочешь, Пандия?

Но обо всем этом в их деревеньке можно было только мечтать. Графство Бедфордшир, где они жили, представляло собой скучную, малонаселенную равнину, где было мало богатых особняков, зато много полей, засеянных полезными сельскохозяйственными культурами. Поэтому графство и получило прозвище «огорода» Англии.

Пандии, однако, нравилась скромная красота этой местности, она любила неспешное течение реки Узы вдоль садов и лугов. Здесь Пандия весной искала грибы, собирала лютики, а зимой, вот как сейчас, на заснеженных полях то и дело встречала зайцев-русаков, которые шустро разбегались в стороны при ее появлении. Для Селены, однако, эта земля была всего лишь бедной и унылой провинцией, и Пандия уже не удивлялась, что сестра покинула эти края, даже не попрощавшись с самыми близкими людьми…

Кабинет, казалось, приветствовал Пандию своим теплом, которое сразу же окутало девушку, как только она отворила дверь. Пандия уселась на коврик перед очагом и спросила у огня:

– Папа, что мне теперь делать? Ты ведь считал меня достаточно умной, чтобы продолжать дело, которым ты занимался?

Вряд ли она действительно ожидала услышать его низкий голос, в котором, несмотря на превосходное владение английским, всегда слышался слабый венгерский акцент, но ответом было молчание. Вздохнув, Пандия сказала:

– Наверное, впервые в жизни мне необходимо самой принимать решение, а это трудно, так как я всегда руководствовалась твоими советами…

Она знала, что никогда не примет решение, которое предпочла Селена, но, может быть, это было не проявление слабости, а желание существовать в привычном ей, хорошо знакомом мире? Будучи «половинками», они с сестрой как бы дополняли друг друга.

Селена, целеустремленная, упрямая и решительная, обладала железной волей. А про себя Пандия могла сказать, что она вечно колеблется, чересчур мягка, всегда опасается кого-нибудь обидеть и совершенно неспособна быть жесткой или проявлять безоговорочную решимость, если встречает хоть малейший отпор.

«Да, такой быть нельзя, я прекрасно это понимаю, но ничего с этим не могу поделать», – твердила она себе.

Послышался голос Нэнни. Видимо, трапеза была готова. Пандия встала и пошла к двери, а подойдя к ней, привычно оглянулась, словно желая убедиться, что отцу в его любимом кресле удобно и у него есть все, что может понадобиться. Однако кресло пустовало, и Пандия вновь почувствовала почти физическую боль в сердце и невольно подумала, что, наверное, она никогда не перестанет думать об отце.

Пандия вышла в небольшой холл, который они с матерью некогда окрасили в бледно-зеленый цвет, решив, что старинные темные панели визуально делают его меньше. Пандия направилась на кухню, но вдруг услышала громкий стук во входную дверь. «Кто бы это мог быть?» – удивилась девушка, зная, что деревенские жители всегда пользовались черным ходом. Она подошла к двери, повернула ручку и на мгновенье окаменела, решив, что ей все это снится!

На пороге стояла Селена. Она выглядела как настоящая модница. Дорого, изящно одетая, вся в шелках, со страусовыми перьями на шляпе. Пандия даже удивилась, как это она сразу узнала сестру. Однако лицо Селены, как и прежде, было отражением ее собственного.

– Селена! – воскликнула Пандия, но сестра, почти оттолкнув ее, прошла в холл.

– Ты удивлена?

– Разумеется! Но ты опоздала. Папу похоронили вчера.

– Знаю, но я приехала, чтобы повидаться именно с тобой. А кто еще есть в доме?

Пандия с усилием закрыла дверь, которую распахнул порыв ветра, и заметила, как щегольской экипаж, запряженный двумя лошадьми, с кучером и лакеем на передке, отъехал от дома.

– Только Нэнни. А куда направился твой экипаж? – спросила с беспокойством Пандия, испугавшись, что Селена останется в доме на ночь, а у них нет ни достаточных удобств, ни подходящих для нее кушаний.

– Я велела слугам ехать в гостиницу, там они смогут отдохнуть! Надеюсь, гостиница еще существует?

– «Якорь»? Конечно.

Облегченно вздохнув при мысли, что им с Нэнни не придется кормить еще и двух мужчин, Пандия поспешно проговорила:

– Проходи в кабинет, там тепло, а я скажу Нэнни о твоем приезде. Наверное, ланч уже готов.

– Да, я, пожалуй, смогу кое-что проглотить. Забыла совсем, как далеко от Лондона мы живем. Я несколько часов сюда добиралась!

Она говорила так, словно именно Пандия виновата во всех этих неудобствах. Явно не ожидая от сестры ответа, Селена деловито направилась в кабинет, а Пандия побежала на кухню.

– Нэнни, Нэнни! – вскричала она. – Селена вернулась! Только что приехала!

Нэнни сначала решила, что ослышалась. Когда Пандия повторила свои слова, служанка проворчала в ответ:

– Ну, если она приехала на похороны, то явилась слишком поздно!

– Я ей сказала то же самое, но, похоже, ее это не сильно удивило… Нэнни! Она сильно проголодалась, надо подать еду в столовую.