Книга Белая ворона - Френсин Паскаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как ты отвечала? — осторожно спросила Элизабет.
— Паршиво, конечно, — глядя в сторону, со вздохом призналась Энни.
— Насколько «паршиво»?
— Наверное, единственное, что я знала, — это свою фамилию. А после — абзац!
Элизабет покачала головой в полном огорчении.
— Ты что, забыла, что у тебя сегодня зачет?
— Но я же не думала, что она станет гонять меня по всему материалу!
«Ты занималась вчера или нет?» — хотела спросить Элизабет, но промолчала.
Энни крутила шнурки на туфлях, беспрестанно завязывая и развязывая. Руки у нее дрожали, глаза покраснели от слез. И весь ее вид говорил о том, как сильно она нуждается в истинном друге.
— Я думала, что все уже выучила. Правда, думала, — сказала она. — Лучше бы я посидела вчера вечером и все повторила.
Элизабет сразу ухватилась за эти слова:
— Разве ты вчера не занималась? Тряхнув своими густыми кудрями, Энни скривила губы:
— Занималась. Немножко. Но я не люблю долго сидеть дома. К тому же прикатил Рик Эндовер показать мне свою новую тачку. Мне так понравилось, Лиз!
Элизабет взглянула ей в лицо. Значит, все правда. Она ездила с Риком.
— Это «шевроле» пятьдесят пятого года — спецзаказ, — продолжала Энни и добавила, хихикнув:
— он называет ее — «Консервная банка с форсированным двигателем».
Она рассмеялась, но, взглянув на Элизабет, умолкла, и улыбка исчезла с ее лица.
— Не смотри на меня так, — сказала она.
— Я не смотрю.
— Смотришь!
— Энни, я думала, ты понимаешь, как важно для тебя сдать все зачеты.
— А как же, Лиз! Это, наверное, самая важная вещь в моей жизни. Иначе я не попаду в команду болельщиц. И тогда мне останется только умереть! Но, знаешь… — Она запнулась.
— Что?
— Иногда мне кажется, все это бесполезно, Лиз. Я чувствую, что никуда не гожусь.
— Ты? — удивилась Элизабет. — Никуда не годишься? Что ты говоришь, Энни! Во всей Ласковой Долине не найдется девочки красивее тебя.
Щеки Энни Уитмен порозовели.
— Ой, не надо, Лиз! Иной раз мне кажется, что я и вправду ничего, но…
— Ты — ничего? Будто не знаешь, что по тебе все мальчишки с ума сходят.
«Ну зачем я об этом!» — тревожно подумала Элизабет.
Однако Энни это совсем не показалось обидным. Наоборот, она воспрянула духом и заулыбалась.
— Это точно. Мальчишки меня любят. — Она хихикнула. — Я тоже их люблю. Только вот девчонки, — задумчиво добавила она, — не очень-то хорошо ко мне относятся. Может, завидуют?.. А все-таки, Лиз, как мне распутаться с этой дурацкой математикой? — Печаль снова омрачила ее миловидное лицо. — Если я не сдам, то застряну в группе отстающих. Неуспевающих, сама знаешь, в команду болельщиц не берут. А первый тур конкурса начнется уже через две недели, Лиз!
— Главное — держи себя в руках, — как можно уверенней сказала Элизабет. — И все у тебя получится.
«Если только моя дорогая сестрица не вздумает сказать свое последнее слово», — мрачно добавила она про себя.
Входя в подъезд высотного дома, где жили Энни с матерью, Элизабет испытывала самые противоречивые чувства. Вчера она не смогла отказать Энни в просьбе снова позаниматься с ней математикой. И только по счастливой случайности ей удалось сегодня после обеда ускользнуть из дома, не сказав Джессике, куда идет. Ведь если сестра узнает, что она опять помогает Энни Уитмен, последствия даже страшно себе представить.
«Почему — если? — тут же подумалось Элизабет. — Джессика наверняка узнает и воспримет это как государственную измену».
Уже миллион раз за свои шестнадцать лет Элизабет убеждалась, что два абсолютно одинаковых на вид человека могут быть совершенно разными по характеру.
«И все-таки я поступила правильно», — сказала она себе, поднимаясь в лифте на четвертый этаж.
Энни отворила дверь, не дожидаясь звонка.
— Привет, Лиз. Входи. А я увидела тебя в окно. Просто представить себе не можешь, как ты меня спасаешь! — возбужденно заговорила она, ведя Элизабет в гостиную.
— Да ладно тебе, — засмеялась Элизабет. — Можно подумать, я спасаю тебе жизнь, а не объясняю, как решать задачки!
— Это одно и то же, Лиз! Если учесть, что до конкурса осталось так мало времени, это абсолютно одно и то же!
От этих слов в душе Элизабет зашевелилась тревога. К чему-то стремиться — это хорошо, но надо обязательно быть готовой и к поражению, ведь на пути всегда может возникнуть такой противник, как Джессика Уэйкфилд.
— У вас очень уютно, Энни, — заметила Элизабет, оглядывая маленькую гостиную, со вкусом обставленную ультрамодной мебелью. Ей еще не приходилось бывать в гостях у Энни, потому что та предпочитала заниматься в школе после уроков.
— Неплохо, — согласилась Энни, — если любишь маленькие квартиры и много народу.
— Я думала, ты живешь вдвоем с мамой.
— Еще с Джонни, — неприязненно пояснила Энни.
Элизабет вопросительно взглянула на нее. Как, у Энни есть брат?
— Джонни — Друг моей мамы. Он живет у нас. Так что мы одна большая счастливая семья.
Элизабет пожалела, что разговор ушел так далеко от математики. Обсуждать личную жизнь миссис Уитмен казалось ей неудобным.
Отразившееся на ее лице смущение было трудно не заметить, и Энни виновато сказала:
— Извини, Лиз. Ты, наверное, думаешь — вот болтушка, говорит что ни попадя. Я понимаю, тебе нет дела до моей жизни.
— Почему же, — запротестовала Элизабет. — Я очень интересуюсь твоей жизнью, просто…
И тут же подумала: «Просто — что? Не хочу с ней связываться? Так ведь уж связалась! А вдруг ей необходимо с кем-то поделиться?»
— А, брось, — сказала Энни. — Давай лучше займемся делом. Не будешь же ты сидеть здесь со мной до ночи. Пойду принесу учебники.
Глядя ей вслед, Элизабет подавила внезапный прилив жалости к этой хорошенькой темноволосой девочке.
«Прости, Джес, — мысленно обратилась она к сестре. — Я, кажется, по уши увязаю в этом деле!»
— Послушай, я говорю совершенно искренне, — сказала Элизабет, когда Энни с удрученным видом вернулась в комнату. — Я с удовольствием позанимаюсь с тобой, раз тебе это нужно. И не думай, что для меня это пустая трата времени.
Энни только усмехнулась в ответ, но ее зеленые глаза благодарно вспыхнули. Девочки устроились на софе.
— Если у тебя есть какие-то трудности в жизни, скажи мне, Энни, — предложила Элизабет. — Я буду внимательно слушать.
