Книга Интервью с идеальной женщиной - Нина Харрингтон

Бэмби Дюбуа? Потрясение, которое он испытал, услышав ее имя, заставило его замереть, но он взял себя в руки и включил мозг. Сэм сдвинул брови, делая вид, будто обдумывает ответ, постарался придать лицу выражение безучастно равнодушного журналиста и наконец изрек:

– Вы имеет в виду Эмбер Дюбуа? Англичанку. Пианистку. Блондинку. Длинноногую. Стройную. Популярную среди ведущих модных дизайнеров, которым нравится, когда она выступает на концертах в их нарядах. – Он пожал плечами.

Босс пристально разглядывал его:

– Вы забыли добавить, что несколько лет назад она была лицом крупнейшей косметической компании. И не где-нибудь, а в Лос-Анджелесе! – со значением добавил он и подтолкнул журнал в сторону Сэма.

Обложку украшала фотография Эмбер, или Бэмби, Дюбуа в струящемся голубом платье, украшенном драгоценными камнями, с лифом без бретелей. Застенчивая долговязая неуклюжая девочка-подросток, которую Сэм когда-то знал, стала красивой грациозной женщиной, которая не только владела собой, но и упивалась своим талантом. Она сидела за черным роялем, выставив вперед длинную стройную ногу, демонстрируя отделанную драгоценными камнями босоножку на высоком каблуке. Сэм был ошарашен тем, как потрясающе она выглядела, и не сразу обратил внимание на то, что его новый босс обводит заголовок зажеванным концом шариковой ручки.

«Всемирно известная концертирующая пианистка Эмбер Дюбуа потрясла мир классической музыки заявлением, что завершает карьеру в свои двадцать восемь лет. У всех на устах застыл вопрос «Почему?» и что дальше планирует Бэмби Дюбуа?»

Фрэнк с азартом прихлопнул ладонью обложку журнала, так, что его пальцы накрыли грудь Эмбер.

– Носом чую историю. Должны быть крайне веские основания, чтобы профессиональному музыканту подобного уровня объявить о завершении карьеры на самом пике творческого расцвета. По слухам, наша Эмбер присоединилась к модному среди тщеславных знаменитостей благотворительному проекту по усыновлению в Индии и пожертвовала туда все свои деньги, но ее агент отказывается это комментировать. По мне, так это уловка, чтобы заставить оркестры умолять ее вернуться с солидным вознаграждением. И я хочу, чтобы наша газета первой откопала правду. – Фрэнк откинулся назад и скрестил руки на груди. – Более того, я хочу, чтобы вы занялись этой историей и принесли в газету эксклюзивное интервью прекрасной мисс Дюбуа. Можете рассматривать это как свое первое задание. – Фрэнк пожал плечами. – Да, отличное стартовое задание. Можете поблагодарить меня за такой шанс.

Благодарить? На какую-то долю секунды Сэм засомневался, не шутка ли это. Не притаилась ли где-то скрытая камера, которая фиксирует его реакцию на столь потрясающий шанс.

Сэм сжал кулаки и отодвинул руки от журнала, подавляя искушение скомкать и швырнуть его Фрэнку обратно, сопроводив это парой метких слов, определяющих его мнение о маленькой шутке босса. Одновременно острый ум по обыкновению искал возможный вариант достойного отказа с предложением пригласить другого журналиста для этого столь ответственного задания. Нужные слова растворились в воздухе.

Ему потребовалось три месяца, чтобы устроить перевод из Лос-Анджелеса. Он отдал медиа-гиганту «Глобал стар» десять лет жизни. Поднялся с должности рассыльного. Нынешняя позиция выше, чем просто ступень в карьерной лестнице, это работа, о которой Сэм мечтал со школьных лет. Единственная работа, которую он желал.

Сэм дважды моргнул:

– Простите, Фрэнк, но, должно быть, я ослышался. Интервью со знаменитостями – пройденный этап для меня. Я претендовал на место журналиста-аналитика, а не обозревателя колонки светских сплетен.

Фрэнк фыркнул и подавил смешок:

– А вы знаете, за счет чего оплачивается превосходный офис, в котором мы с вами сейчас сидим, Сэм? За счет продаж журнала. А публика обожает истории о знаменитостях, особенно когда дело касается такой красотки, как Эмбер Дюбуа. Этим утром Интернет пестрит сообщениями, что оркестры выстраиваются в очередь и предлагают ей огромные бонусы, если она согласится выступать с ними последний сезон перед тем, как покинуть сцену. Выходит, это заявление – рекламный трюк. Девчонка – гений. – Он поднял руку и показал знак V. – За последние десять лет она была замечена только в двух любовных романах. И не со скучными классическими музыкантами. Нашей девочке нравятся энергичные парни. Сначала итальянский автогонщик. Именно она вдохновила его на титул чемпиона мира. Потом появился шотландский альпинист. Ради нее он совершил восхождение на Эверест с благотворительными целями. Поклонники обожают ее. И тут такое… – Фрэнк начал выбивать решительную дробь шариковой ручкой. – Считайте это вашим первым интервью со знаменитостью. Кто знает? Возможно, это станет последней безделицей, которую вы напишете. Используйте часть знаменитого обаяния, о котором я наслышан. Прекрасная мисс Дюбуа размякнет, как глина, в ваших руках.

В его руках? Сэм разжал кулаки и обхватил колени. Интересно, кто нашептал этой акуле-редактору, что десять лет назад его руки знали все самое сокровенное об Эмбер – Бэмби Дюбуа. Ее надежды, мечты, вкусы. Пицца с анчоусами. Чувствительное место на шее, которое могло заставить ее мгновенно растаять… О да, Сэм Ричардс знал намного больше об Эмбер Дюбуа, нежели был готов рассказать кому бы то ни было.

Это задание либо вознесет его, либо погубит карьеру. Той ночью, когда они расстались, Сэм поклялся себе, что никогда не расскажет историю Эмбер, как бы отчаянно ни нуждался в деньгах или славе. Все слишком личное, сокровенное. И он хранил обещание, несмотря на соблазны. Однако для мира, в котором он вращался, не существует ни личного, ни сокровенного.

Сэм видел много популярных музыкантов, актеров, которые использовали всяческие трюки, добиваясь внимания средств информации. Он изучил свое ремесло, писал об их мелких драмах и отчаянной потребности во внимании, но Эмбер никогда не была одной из них. Она обладала талантом, сама добилась успеха, да и камера любила ее внешность.

Фрэнк ерзал на стуле, в нетерпении ожидая решение Сэма.

Сэм посмотрел в его умные коварные глаза с ощущением, что он погружается в бездну. Казалось, его пронзает острая боль. Что он мог сделать? Он не авторитетный специалист, чтобы в первый же день работы диктовать свои условия. Да и Фрэнк мог бы подождать, пока он освоится.

– Уверен, вы правы, Фрэнк. Но я ожидал приступить к исследованию политики финансирования еврозоны, которое мы с вами обсуждали. Вы сняли его с плана?

Фрэнк залез в ящик своего стола и протянул Сэму папку:

– Вовсе нет. Все, что мы видели до настоящего времени, вопиющие свидетельства коррупции на всех уровнях от основания до самого верха. Проглядите эти материалы. Исследовательская команда уже наметила ряд интервью с посвященными лицами по всей Европе. И все это ожидает того, кто приподнимет камни и посмотрит, что ползает под ними.

Сэм бегло просмотрел первые страницы записок и базовой информации для интервью, в голове замелькали варианты целой серии статей по данному исследованию. И чем больше он читал, тем чаще колотилось сердце.