Книга Испанские грезы - Барбара Картленд

– Здравствуй, Вильда! Я могла бы догадаться, что ты на верховой прогулке.

– Почему ты не сообщила мне, что приезжаешь? – спросила Вильда. – И почему ты здесь?

– У меня есть веская причина для встречи с тобой, – отвечала Гермиона. – Должна сказать, что ты мало изменилась с нашей последней встречи.

– Что было очень давно!

– Да я знаю, знаю, – быстро сказала Гермиона. – Но не будем начинать с обвинений в невнимании, или как там ты это называешь.

Последовала еще одна небольшая пауза, после чего Вильда заговорила:

– Я думаю, папа очень хотел бы повидать тебя перед смертью, но это произошло так неожиданно и внезапно.

– Откуда мне было знать, что могло случиться? – спросила Гермиона. – Нет никакого смысла рыться в прошлом и сожалеть о том, чего нельзя изменить.

– Да, конечно, – согласилась Вильда. – Но сначала не хотела бы ты выпить чаю или что-то перекусить?

– Я уже распорядилась, – сказала Гермиона. – Этот старик, который служил здесь годами, – как его имя?

– Бэнкс.

– Ну да, конечно. Бэнкс сказал, что принесет мне чаю, и я вполне готова поверить, что мне придется ожидать его до Рождества!

Вильда засмеялась.

– Не настолько уж долго, но он очень состарился.

– Так выглядит и дом, и все, что в нем! – презрительно заметила Гермиона.

Вильда хотела бы горячо возразить, что, по ее мнению, все здесь было прекрасно, но решила, что это было бы ошибкой.

Вместо возражений она сняла шляпу, еще раз попыталась пригладить свои неукротимые локоны и села на софу.

Глядя на стоявшую перед ней Гермиону, она подумала, что трудно вообразить себе кого-то красивее. Сестра походила на модную картинку, сошедшую со страниц дорогого журнала.

Дело было не только в том, что Вильда никогда ранее не видела не только такого платья, но и кожи такой ослепительной белизны, таких бриллиантов, сверкавших у сестры в ушах и на длинных тонких пальцах, и таких безупречных крупных жемчугов, обвивавших прелестную шейку.

Поскольку она привыкла непосредственно выражать свои мысли, Вильда воскликнула с неподдельной искренностью:

– Как ты красива, Гермиона! Все в тебе сплошное совершенство!

– К этому я всегда стремлюсь, – самодовольно ответила Гермиона.

– Я вижу, ты сняла траур, – продолжала Вильда. – Я очень огорчилась, узнав о смерти твоего мужа.

– Это было действительно неожиданно, – спокойно ответила Гермиона, – но как ты сама сказала, я уже не в трауре и не вижу смысла в том, чтобы говорить о прошлом. На самом деле, Вильда, я хочу обсудить с тобой будущее.

– Какое… будущее?

Неужели Гермиона хочет вернуться домой, как бы это ни казалось невероятно? Вильда с ужасом подумала, что все здесь придется не по ней, и в результате она разрушит то счастье, которое девушка всегда испытывала дома.

Гермиона села в кресло напротив софы, на которой сидела сестра, и расправила юбку. Вильда ожидала продолжения, и оно не заставило себя долго ждать.

– Я приехала домой, потому что мне нужна твоя помощь, и я уверена, что ты мне в ней не откажешь.

– Нет… конечно, нет, – проговорила Вильда, – но я не понимаю, как я могу тебе помочь.

– Я собираюсь рассказать тебе, если ты только готова меня выслушать.

В голосе Гермионы прозвучала знакомая нотка, которая всегда в нем слышалась, когда она незамедлительно не получала желаемого.

Вильдой овладело любопытство, но в то же время она насторожилась.

– Я, как тебе известно, вдова, – начала Гермиона. Судя по голосу, это обстоятельство не слишком ее огорчало.

– Тебе, наверно, это очень… тяжело, – пробормотала Вильда.

Гермиона продолжала, как будто не слышала слов Вильды:

– Я, конечно, решила снова выйти замуж, если только мне удастся найти выгодную партию.

– Снова выйти замуж! – воскликнула Вильда, сообразив, что было глупо с ее стороны не предвидеть такую возможность.

– Перестань повторять за мной каждое слово! – резко сказала Гермиона.

Вильда замолчала, не сводя расширившихся глаз с прекрасного лица сестры.

– Как ты должна понимать, мое общественное положение весьма важное, – самодовольно продолжала Гермиона. – Но в то же время не настолько важное, каким оно могло бы быть, будь у меня сын.

Голос ее звучал так, словно она обвиняла покойного графа за то, что у нее была дочь. И затем, как будто отвечая на вопрос, которого Вильда ей не задавала, Гермиона продолжала:

– Титул унаследовал новый граф Элтсли, племянник моего покойного мужа, который мне не нравится, и я была бы очень рада сменить фамилию, если только джентльмен, на которого я рассчитываю, предложит мне стать его женой.

– Мне кажется невозможным, Гермиона, чтобы кто-то не пожелал на тебе жениться.

– Я и сама так думаю, – улыбнулась Гермиона, – и я уверена, что это всего лишь вопрос времени. Должна признаться тебе, Вильда, что последнее время я уже почти отчаялась довести его до решительного поступка.

Возвысив голос, она продолжала:

– Но теперь он пригласил меня посетить в Испании его семью, и я чувствую, что на это могла быть только одна причина.

– В Испании! – воскликнула Вильда. – Так значит, он иностранец?

– Он испанец, – ответила Гермиона. – И очень важная особа. Маркизу де Силвалю нет равных по положению, за исключением только королевской семьи.

Вильда сжала руки.

– О Гермиона, как замечательно! Ты очень его любишь?

– Весь вопрос в том, любит ли он меня настолько, чтобы жениться на ком-то, не принадлежащем к придворным кругам. Ведь испанцы гордятся своим положением больше, чем какая-либо другая нация на земле.

Вильду все это удивило, и она сказала робко, чтобы не навлечь на себя недовольство сестры:

– Но какое это может иметь значение, если вы… любите друг друга?

– Едва ли можно ожидать, что ты способна это понять, – презрительно сказала Гермиона, – но поскольку я знаю, что лучшего предложения мне не дождаться, я твердо решила стать его женой.

– Но будешь ли ты счастлива, живя так далеко в Испании? – спросила Вильда.

– Я буду маркиза де Силваль, хозяйка дворцов, которые, как я слышала, прекраснее королевских. У маркиза также есть дом в Париже и вилла в Италии. – Выразительно вскинув руки, она продолжала: – У него есть все! Он богат, знатен, и я ничего так в жизни не желала, как стать его женой!

– Я уверена, дорогая, что ты в этом преуспеешь, – сказала Вильда, – только я не понимаю, чем могу тебе помочь.