Книга Хасиб и царица змей - Шахразада

Несколько минут стояла полная тишина, лишь бесшумно мелькала игла в проворных пальцах уважаемой ханым. Да, Мадина шила всегда – для нее это уже стало и лучшим лекарством от любого беспокойства, и лучшим времяпрепровождением, и, конечно, недурным заработком. Вскоре женщина заметила, что ее собеседник вышел из задумчивости и с большим удовольствием рассматривает ее умелые руки, и ее (о Аллах, как же можно было так забыться!) непокрытые волосы, и улыбающееся лицо.

– Прости меня, красавица, я не назвался. Меня зовут Саддам ибн-Мехмет.

– А я Мадина, златошвейка.

Саддам кивнул.

«Аллах всесильный, – мелькнуло в мыслях Мадины, – да ведь я это уже говорила!» Она вновь с молчаливым вопросом взглянула в лицо уважаемого Саддама. Но тот молчал, тоже с немалым любопытством глядя ей в глаза.

«Кто же ты такой, удивительный человек, готовый противостоять самой Царице змей, если, конечно, такая и существует на самом деле? Кто ты и почему столь полно оправдываешь свое имя?»[1]

Макама вторая

Прошла еще не одна долгая минута. И наконец удивительный Саддам, бывший незнакомец в черном, решился начать свой рассказ.

– Знай же, добрая и прекрасная Мадина, что ты совершила невозможное! Ты преодолела заклятия, которые не может преодолеть никто, ты победила колдовские чары, которые ранее считались непобедимыми. Ты перехитрила саму Царицу…

– Да кто она, эта самая царица, о которой ты говоришь и с таким страхом, и с таким уважением?

Почтенный Саддам усмехнулся.

– О врагах всегда следует говорить с уважением. А Царица змей – мой смертельный враг.

– Да кто же она такая?

– Она дочь Повелителя гигантов, одного из порождений Иблиса, и правит всем змеиным племенем мира. И лишь один Наг, враг ее и великий мудрец, не подчиняется приказаниям этой кровожадной владычицы.

– Дочь Повелителя гигантов… И что? Почему же она твой враг?

– Ох, как же хорошо быть простым смертным и не ведать, кто же такой Повелитель гигантов и кто его дочери… – Слова эти уважаемый Саддам проговорил с некоторой завистью.

Мадина даже слегка рассердилась на этого странного человека. «Подумать только, вчера еще он лежал пластом, не очень и отличаясь от камня, а сегодня поучает, что мне надо знать, а что не надо!»

– Ну что ж, удивительная женщина. Садись поближе, отложи иглу, и я расскажу тебе все.

– Все, почтенный? – В слова умница Мадина смогла добавить немало ехидства, которое, конечно, Саддам не смог не услышать.

Он усмехнулся и проговорил:

– Я расскажу тебе все, что знаю… И то, что ты в состоянии понять. О, не обижайся. Дело не в том, что я считаю тебя неумной или недалекой. Просто есть вещи, которые смертным нельзя понять без долгой и трудной подготовки.

Мадина несколько раз кивнула. О да, она прекрасно знала, что так бывает. Ведь даже простой золотой критский стежок далеко не сразу ложится на ткань именно так, как должен.

– Знай же, умная и добрая Мадина, что я происхожу из древнего рода магов. В нашем семействе мужчины посвящали всю свою жизнь борьбе с порождениями Иблиса Проклятого, его детьми и детьми его детей.

– Прости мне мой глупый вопрос, уважаемый Саддам, но как же бороться с ними, если они бессмертны?

– О да. – Саддам улыбнулся слегка покровительственно. – Они бессмертны, как и сам их прародитель. И потому бороться с ними следует не мечом или ножом, а магией. Некогда, столь давно, что истерлись уже все воспоминания о нем, жил на свете маг, решивший стать вровень с богами. Он изготовил напиток бессмертия и… И все же оказался смертным. Но не в этом дело… А дело в том, что он был первым, кто смог победить в магическом поединке одно из порождений врага всего живого. Так он доказал, что борьба с этими существами возможна. Вот поэтому и появились маги, колдуны, ставящие себе необыкновенно высокую цель – извести всех детей самого Иблиса Проклятого и, быть может, его самого.

Мадина широко раскрыла глаза. О да, это была поистине великая цель… Недостижимая, но великая.

– И ты, уважаемый, тоже принадлежишь к таким магам?

– Да, как и все мужчины нашего рода. Враги наши бессмертны, но все же ни мой прадед, ни мой дед, ни мой отец не теряли надежды. Они создали и передали мне магический щит, способный защитить от посягательств подданных Царицы змей. Они научили меня их языку, рассказали об их нравах… Сотни лет мужчины нашего рода искали и находили противоядия, а мой отец смог придумать универсальное средство, которое в силах было бороться с любым ядом мира, равно изобретенным природой ли, человеком ли.

И вновь Мадина не смогла удержаться от ехидного замечания:

– Когда я тебя нашла, Саддам, я не увидела ни щита, ни флакона с зельем. Более того, я увидела, как какая-то змея – яркая, словно цыганские юбки, – укусила тебя и невредимой отправилась прочь.

– Так все и было, почтенная. Ты перебила меня, но я понимаю, отчего ты это сделала. Ты не веришь моим словам…

– Увы, уважаемый, я не могу верить, если глаза говорят мне в точности обратное. Я нашла истощенного путника, искусанного этими мерзкими созданиями и умирающего от кровопотери в пустыне.

Саддам кивнул.

– О да… Много лет я упражнялся в магии, постиг все, что создали до меня мужчины нашего рода, и… И отправился на поиски своего врага, Царицы змей, уверенный: я вооружен более чем достаточно, чтобы противостоять ее злой силе.

– Понимаю, – задумчиво проговорила Мадина, – тебя подвела твоя уверенность.

– О да, уважаемая, – вновь кивнул Саддам, удивляясь тому, как легко его собеседница постигает суть вещей, не отвлекаясь на мелочи. – Меня подвела уверенность в собственной неуязвимости. Быть уверенным, безусловно, необходимо, но…

– Но и сомневаться следует.

– О да, мудрая красавица.

Мадина усмехнулась этим словам. «Красавица… Да после этих мерзких тварей любая женщина будет казаться красавицей просто необыкновенной!»

Меж тем Саддам продолжал свой рассказ.

– Я готовился к сражению, выбирал место, вновь и вновь повторяя каждое слово каждого заклинания… Но все равно Царица змей меня опередила. Она указала место сражения, обезоружила меня и лишила не только сил магических, но и сил человеческих. Тринадцать дней, тринадцать часов и тринадцать минут длилась схватка. Увы, я проиграл. И, поняв это, попытался сбежать, как это ни прискорбно, пока еще жив.

– Но мне кажется, что у тебя ничего не вышло.

– О да, у меня ничего не вышло. Каждая капля яда лишала меня сил столь быстро, что вскоре я был не сильнее новорожденного младенца. И тогда на поле битвы вышла она сама, Царица…