Книга Мечт@ - В. Виджани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рука случайно задела компьютерную мышку, и темный экран мгновенно ожил изображением большеглазой красотки.
— Вот те на! Здрасте, я Настя… — Ирина со злостью бросила полотенце в угол. — По сайтам знакомств шляешься?
— Не, — улыбнулся Пашок, выкладывая на стол чашки, доску и нож. — Это с форума девочка. Красивая, да?
— Ой, можно подумать, это ее фотка, — возразила Ирина, нарезая колбасу толстыми ломтями, — повыставляют силиконовых краль с порносайтов и радуются. Наливай чай и садись уже.
— Говорю тебе, это ее фотка. Я с ней переписывался в комментариях, и фоток у нее на странице полно. Кажется, она художник или что-то в этом роде. Смотри!
— А ну, покажь. — Ирина отпила горячего чаю и зажмурилась. — Откуда она?
— С Москвы.
— Из Москвы, грамотей!
— Да какая разница? — Пашок пошуршал мышкой, и на экране появилось еще несколько фотографий.
— Ничего себе такая!
— Ага… Симпотная, правда? — Братец скалился во весь рот, словно хвалился своей невестой.
— Не про тебя она, — заключила Ирина, откусывая бутерброд.
— Это еще почему?
— А потому. Институт бросил? На фига ты ей такой сдался?
— Это все временно, Ир, ты ж знаешь, сколько я работаю!
— И что толку? А я помню времена, когда ты мечтал вырваться в столицу, стать врачом! Эх ты, недотепа. — Она взялась за второй бутерброд.
— И чё? Думаешь, не стану?
— Если бы хотел, так учился бы! — Ирина укоризненно вздохнула. — Кто-то квартиру купить хотел, машину… И что? Мало что институт бросил, так еще такую должность потерял!
— Это какую же? Завхоза? — вскинулся Пашок, округляя глаза. — Распределителя туалетной бумаги и простыней?.. Тоже мне, должность Мойдодыра…
— А хоть бы и Мойдодыр… Чистая работа, и опять же полклиники от тебя зависит. Ну тебя! — Ирина махнула рукой.
— Ладно, хватит, чего ты опять завелась? Все у меня будет. Есть более легкие пути.
— Да-а? И какие же? Научи! А то мне богатеньких дедушек надоело развлекать в нашей больничке. — Она открыла коробку с пирожными и выбрала подрумяненный творожник, обсыпанный ореховой крошкой.
— Ты бы видела, как на меня в Интернете бабы вешаются. Это что-то! Глупо не воспользоваться… Погоди-ка…
Смешно вытянув шею, братец прислушался, потом ринулся к двери и резко открыл ее. На пороге мялся дедок.
— Чё, опять подслушиваешь? Давай я тебе вместо квартплаты слуховой аппарат куплю, а?
— Я это… челюсть уронил, — прошамкал старик.
— Нашел?
— Нашел… — Дед ловко закинул протез в рот и вздохнул.
— Вот и лады, будет чем жевать… Погоди-ка. — Пашок метнулся к столу, схватил пару бутербродов, сунул их старику и закрыл дверь.
— Вот жизнь — пенсию за неделю пропьет, а потом по помойкам лазает.
Ирина доела пирожное и взялась за яблоко.
— Не нравятся мне твои мысли, братец…
— Ой, только не надо меня лечить! Сначала на себя посмотри.
— А чё мне на себя смотреть? Умница, красавица… — Ирина кокетливо повела плечиком.
— Ладно, умница, чего там дома? Звонила?
— Пьет отчим. Мамку запивает. Съездил бы… — Она горестно покачала головой и уставилась на экран. С монитора зазывно улыбалась холеная красавица. У таких ни забот, ни хлопот, и плевать они хотели на весь мир.
Сука, зло подумала Ирина.
Внезапно в мозгу блеснула мысль. Криво усмехнувшись, она взглянула на братца:
— Паш, а ну, если говоришь, что бабы на тебя вешаются, можешь сделаешь так, чтобы вот эта в тебя влюбилась? Слабо?
— Да ну, — Пашок посыпал солью горбушку бородинского и отправил ее в рот, — с ума сошла!
— Ну, как хочешь. А то уж я подумала, что ты у меня супергерой. Хотела сто баксов поставить.
Пашок удивился настолько, что поперхнулся и, вскочив, закружился по комнате.
— Иди, по спине хлопну, волчок!
Откашлявшись, он уточнил:
— Ты чё, Ир, серьезно про сто баксов?
— Ну да! А что тут такого? Я, кстати, тебе деньги за хату принесла, но эти ты мне вернешь с получки, а сотку зеленых заработаешь, если эту породистую су… лошадку влюбишь в себя. Пойдет?
— Да легко! У меня таких уже за пятьдесят штук перевалило, если хочешь знать!
Ирина шутливо погрозила ему пальцем и рассмеялась:
— Время пошло!
— Готовь бабки, сестренка! — Пашок потер руки и, хлопнув себя по плечам, превратился в ребенка.
Мать трудилась на кондитерке и каждый вечер приносила пестрые картонные коробочки, доверху наполненные клюквой в сахарной пудре. Белые бракованные шарики работницам разрешалось есть от пуза, а брать домой — ни-ни. Но мамка, умница, ухитрялась проносить через проходную несколько коробочек в смену. Так делали все. Ирина клюкву ту ненавидела всей душой, и до сих пор вкус кисло-горькой ягоды вызывал у нее рвотный рефлекс. А Пашок и сейчас лопает эту гадость с превеликим удовольствием.
Ирина перевела взгляд на экран — девка эта наверняка такая же, как та клюква: сахарная снаружи, а внутри кислятина. Она усмехнулась мысли о возможной мести представительнице породы «столичных сучек», которых не любила всей душой. «Не любила» — еще мягко сказано. Недавно Ирина потеряла классного мужика. Все вроде было на мази — хата двухъярусная, дорогущая тачка и золотые кредитки. Почти у цели выяснилось, что у мужика есть жена. Прознав об их отношениях, тупая мышь устроила вселенский скандал с истерикой и угрозами, а владелец кредиток, потея, объявил, что ничего поделать не может — «квартира и две машины оформлены на жену, а теща вообще дура, заказать его решила», так что придется им расстаться от греха подальше.
«Я тебе устрою, — с ненавистью подумала Ирина, глядя на самодовольную экранную телку, — мало точно не покажется!»
В возможностях братца она не сомневалась. Парень далеко пойдет. Правильно определился — драть этих московских шлюх нужно. Драть во все места, включая голову, — все варианты хороши. Они с Пашком ничуть не хуже этих избалованных шалав, однако ж мучаются по съемным квартирам, недоедают, чтоб позволить себе хотя бы внешнее благополучие.
Пашок тем временем ковырялся на своей странице: поменял фотокарточку смешного кота в круглых очках на брутального красавца. Затем, хихикая, с помощью фотошопа отрезал верхнюю часть лица. На фотке остались волевой подбородок с модной щетиной, чувственные губы и дымящаяся сигарета. Прям Джеймс Бонд — ни дать ни взять. Братец залил фотку на страницу и лихо пробежался пальцами по клавишам. Тут же открылась другая страничка, с фотографией художницы-москвички, внизу был прописан ее ник: «Маргарита» Вот оно что! Значит, Маргарита…