Книга Заговор адмирала - Михель Гавен

— Это правда, — согласился Шелленберг. — И Хорти все это хорошо понимает. Однако у него есть одна кандидатура, которая, по его мнению, представляется совершенно безошибочной. Происхождение напрямую от императора Франца Иосифа, блестящее образование, признание в Европе, никаких английских примесей. Как известно, состоит в личной дружбе с Черчиллем. Единственный недостаток этой персоны, — Вальтер лукаво наклонил голову, — то, что она женщина. Но это может быть и преимуществом. Венгры помнят и чтят императрицу Зизи, её образ для них едва ли не так же свят, как образ Мадонны. Они с радостью примут правнучку Зизи на троне. Тем более что, как известно Хорти, — Вальтер сделал паузу, — эрцгерцогиня Мария-Элизабет в настоящее время содержится в одном из лагерей. Она была арестована, у неё ореол мученицы. Что больше убедит Черчилля? Кто лучше подойдет для того, чтобы склонить Англию на свою сторону, как не давняя подруга супруги премьер-министра, к тому же заключенная концлагеря? Официально!

— А неофициально? — Маренн с недоумением посмотрела на Вальтера. — Мне кажется, это какое-то сумасшествие? Нет? Ты хочешь сказать, что адмирал Хорти готов пригласить меня на венгерский королевский трон, и тем самым расположить Черчилля к заключению сепаратного мира, то есть к переходу Венгрии из стана союзников рейха в союзники Англии и Америки, благодаря чему венгры окажутся в стане держав-победительниц?

— Это не сумасшествие, это политические реалии, — Вальтер Шелленберг поднялся с кресла, подошел к камину, задумчиво закурил сигарету. — Я бы сказал даже политическая необходимость. Для Хорти. И он готов договариваться о деталях. Он понимает, что, продолжая иметь дело с фюрером, не сможет сохранить ту же относительную независимость Венгрии, на которой настаивал все предыдущие годы, когда откупался от Германии парой-тройкой дивизий, участвовавших в восточной кампании, по большей части в тылу. С приближением большевиков на территорию Венгрии будут введены немецкие войска, страна станет ареной кровопролитных сражений, и исход этой кампании совсем не обязательно сложится в пользу рейха. А победа Советов будет означать восстановление в Венгрии столь ненавистного адмиралу большевистского режима. Объявятся все эти коминтерновские деятели, отсиживающиеся пока в Москве, и снова столкнут страну в пропасть экономического хаоса. Кроме того, война сама по себе означает разрушение, множество смертей, страдания народа, страх, голод, утрату значимых произведений искусства и архитектуры, а Будапешт — одна из древнейших европейских столиц. Хорти не может не думать об этом. Его гораздо больше устроило бы, чтобы тайком от Сталина, и от фюрера конечно же территория Венгрии была занята англо-американскими войсками, а немецкие части, находящиеся на ней, были принуждены к капитуляции. Если бы на престол Венгрии взошел некто из королевского рода, признанный Англией и Америкой, — Вальтер бросил многозначительный взгляд на Маренн, — это гарантировало бы Венгрии спокойный выход из войны. При этом монархе было бы сформировано временное правительство, пока из людей, верных Хорти. А дальше новые выборы в парламент с предоставлением ему широких полномочий, коалиция победивших сил и премьер-министр, который будет проводить политику. Как ты находишь все это? — Вальтер повернулся к собеседнице всем корпусом. — Если тебя смущает то, что сейчас ты числишься в СС, то я позволю себе напомнить, что по мудрому предложению Мюллера мы не стали торопиться с твоим освобождением из лагеря, как ты того хотела, и теперь все это очень может пригодиться. А о твоей деятельности как главного хирурга СС никто не узнает, все документы будут уничтожены. Уж мы с Генрихом об этом позаботимся. Кто была фрау Ким Сэтерлэнд? Да и была ли она вообще? Если нет документов, остаются только слова. А слова — это слова. Не больше.

— Ты хочешь сделать меня королевой? — Маренн подошла к Вальтеру, и тот обнял ее, привлекая к себе. — Зачем? Неужели я когда-то в юности отказалась стать королевой Англии, чтобы теперь оказаться королевой Венгрии? Все это не укладывается у меня в голове.

— Я понимаю, — Вальтер поцеловал её в висок. — Но к Англии Габсбурги всегда имели лишь косвенное отношение — родственники, да и то дальние, седьмая вода на киселе. Венгрия же — это страна, заботиться о которой Габсбургов обязал сам Господь. Разве не так? Несмотря на все потрясения начала века, разве Он снимал с вас ответственность за эту страну и её народ? Нет. Перед Богом Габсбурги ответственны за Венгрию так же, как за Австрию. Они ещё не дали свой окончательный отчет, тем более в такие времена, как сейчас, когда решается судьба этой страны.

— Я так понимаю, что ты поддерживаешь планы адмирала Хорти, — Маренн отстранилась и внимательно посмотрела на Вальтера.

Тот кивнул, а женщина продолжала:

— В ущерб рейху? Меня никто не убедит, что фюрер может согласиться на такое. Во-первых, он терпеть не может Габсбургов и монархию как таковую. Во-вторых, Венгрия ему нужна для борьбы с Советами, её территория, её ресурсы, её дивизии. Она — ещё один бастион на пути большевистских орд к Германии. Фюрер скорее свергнет адмирала Хорти и поставит в Венгрии своего рейхсляйтора, чем позволит адмиралу вести интриги с Черчиллем. Получается, что фюреру пока ничего не известно о намерениях Хорти… и о твоих?

— Если Хорти все ещё на своем месте, то да, неизвестно, — согласился Шелленберг. — А как только станет известно, это будет означать конец не только правления адмирала Хорти, но и конец всем возможностям мирного выхода Венгрии из войны, а значит — более мягкого её окончания для самой Германии.

— Именно поэтому ты поддерживаешь Хорти?

— Я поддерживаю не Хорти, а его план перехода Венгрии под патронат англо-американцев. Война Германией проиграна, что очевидно, и надо дать себе в этом отчет, — Вальтер беспокойно прошелся по комнате, заложив руки за спину. — Весь вопрос состоит теперь в том, как нам удастся выскочить из этой нешуточной передряги, сохранив национальное государство и не превратившись напоследок в один из красных европейских штатов объединенного государства рабочих и крестьян, протянувшегося от Ла-Манша до Японского моря, о котором ещё в двадцатых годах писал большевистский вождь Ульянов-Ленин. План Хорти дает нам возможность избежать худшего, но при условии, что всё будет осуществлено крайне быстро и полностью секретно. Этот план может оказаться не только существенным ударом по планам фюрера — который, как известно, считает, что если немецкий народ не выполнил своей миссии, ему предначертанной, то не достоин жизни и должен быть уничтожен — но и по планам Сталина. Наличие контингента англо-американских войск в Венгрии и лояльное союзникам правительство там разрушает планы Сталина не только по послевоенному переустройству Европы, но и защитит Германию от вторжения красных армий с южных рубежей. Не зря Сталин так торопится на помощь Тито и борется за влияние на югославов с англичанами. Сталину крайне важно закрепиться в этом регионе, а если ещё учесть, что союзники оккупируют Италию, значительная часть бывшей империи Габсбургов выйдет из-под большевистского удара. Останется побороться только за саму Австрию. Нельзя допустить, чтобы в ней установилась власть коммунистов. Стратегия Хорти, если она окажется удачной, значительно облегчит осуществление нашего плана по спасению Германии. Собственно, спасение нашей родины и есть конечная цель.