Книга Женщины, изменившие мир - Дарина Григорова

Хотя древние римские авторы писали о ней как о весьма порочной особе, которая с легкостью покоряла мужские сердца, подобную резкость можно объяснить влиянием более позднего времени и великоимперской позицией, с которой все более-менее заметное и значительное, но выросшее не в Риме и к нему не стремившееся, осуждалось и всемерно порицалось. Аврелий Виктор писал: «Она была так развратна, что часто проституировала, и обладала такой красотой, что многие мужчины своей смертью платили за обладание ею в течение одной ночи». Впоследствии было выдвинуто предположение, что царевна прибегала к древней египетской магии, использовала темную власть полузабытых богинь и сама была могущественной колдуньей.

Ну а как иначе объяснить, что двое самых верных Риму полководцев-императоров — Гай Юлий Цезарь и Марк Антоний — изменили всю политику государства в ее пользу?! Так как всерьез рассматривать магию в качестве главной причины ее очарования не представляется возможным, приходится искать другие варианты. Может, все дело в красоте?

Спустя два столетия после правления Клеопатры римский историк Дион Кассий описывал царицу как «женщину непревзойденной красоты», которая «выглядела исключительно». К сожалению, не осталось скульптур, о которых можно было бы с уверенностью сказать, что они изображают Клеопатру, зато есть ее изображения на древних монетах. Но на всех монетах той эпохи изображена мужеподобная женщина с крючковатым носом… В общем, отнюдь не воплощенная Афродита. Однако не следует забывать, что в древнем мире монеты были средством активной политической пропаганды. Клеопатру специально изображали мужеподобной, похожей на ее предков-мужчин из рода Птолемеев, — чтобы узаконить право молодой женщины на правление государством, а не для прославления ее красоты.

Но, возможно, стоит выйти за рамки понятия чисто физической красоты. Дион Кассий пишет, что Клеопатра «обладала восхитительным голосом и знала, как сделать общение с собой приятным для каждого, кто ее видел». Древнегреческий историк Плутарх в биографии Марка Антония описывает внешность Клеопатры так: «Красота этой женщины была не той, что зовется несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отличалось неотразимою прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкою убедительностью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад, — на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами — эфиопами, троглодитами, евреями, арабами, сирийцами, индийцами, парфянами… Говорят, что она изучила и многие языки, тогда как цари, правившие до нее, не знали даже египетского, а некоторые забыли и македонский». Очарование Клеопатры, по мнению Плутарха, было связано не столько с ее внешностью, сколько с интеллектом, характером и, по-видимому, искусством вести беседу — она владела даром слушать и слышать собеседника и умела выражать свои мысли понятным для него образом.

В то время как греки обычно пренебрегали воспитанием дочерей, даже в царских семьях, Клеопатра явно имела хорошее образование, которое, наложившись на ее природный ум, дало превосходные результаты. Она стала настоящей царицей-полиглотом, причем ее лингвистические способности не обошли и латынь, хотя просвещенные римляне, например Цезарь, в совершенстве знали и греческий язык. Обладая тонким умом и несокрушимой уверенностью в себе, Клеопатра овладела искусством располагать к себе людей, а так как сила была все-таки в руках у мужчин, то египтянка успешно использовала свои таланты на любовном поприще.

О детстве и юности Клеопатры ничего неизвестно. Но с самого рождения ей приходилось наблюдать за тем, как неумелые и глупые действия ее родственников губят ее страну. Ее отец, о котором Цицерон писал, что «он не царь — ни по своему происхождению, ни по духу», был слабым правителем: он полностью отдавался своим страстям вместо государственных дел, предпочитая вино и игру на флейте руководству страной. Лукиан Самосатский отмечает: «Так, при дворе Птолемея Авлета, прозванного Дионисом, нашелся человек, который оклеветал платоника Димитрия в том, что он пьет воду и один из всех на празднике Дионисия не облачился в женское платье. И если бы он, приглашенный к царю, с утра на виду у всех не выпил вина, не взял в руки бубен и не стал играть и плясать в тарентинском женском наряде, — он не избежал бы гибели как человек, который не только не радуется благоденствию царя, но, напротив, придерживается враждебного ему учения…».

В ту пору Рим играл главную роль в геополитике Средиземноморья. Птолемей же боялся хоть как-то связываться с могущественной империей и предпочел выплатить непомерную дань, отстояв независимость Египта и собственный престол. Сумма откупных была настолько велика, что стране грозило увеличение налогового бремени в разы и как результат кризиса и инфляции — обесценивание металлических денег. Начались народные волнения. Царь бежал в Рим просить о помощи, но александрийцы восстали против него и признали своей царицей его дочь Беренику IV.

Береника же была женщиной недалекой, правление государством ее пугало — больше всего ее интересовали модные наряды и драгоценности. От незамужней женщины, правящей Египтом, народ и чиновники ожидали вступления в брак и назначения своего мужа соправителем. Советники нашли человека, который звался Селевком и утверждал, что был незаконным отпрыском одного из селевкидских царей. Когда он появился в Александрии, то оказался человеком с такой вульгарной внешностью и поведением, что александрийцы прозвали его Кибиосакт («Торговец соленой рыбой»). И Береника, проведя несколько дней с таким мужем, не нашла ничего лучшего, как приказать его задушить.

Страну лихорадило. Вернувшегося из Рима с войсками Птолемея поддержал гарнизон Александрии, представители которого на собственных шкурах ощутили, что значит из огня да в полымя. Царствование Береники закончилось в 55 году до н. э. когда ее отец вернул себе трон с помощью римлян под командованием Авла Габиния. Первым же приказом он повелел Беренику обезглавить. Голову дочери принесли удовлетворенному отцу на подносе. Видевшая все это Клеопатра усвоила урок — проигравшие милости не достойны. В Египте осталось многочисленное римское войско, чтобы обеспечить Авлету прочное положение на троне. Теперь все римляне, у которых Авлет занимал деньги, пока жил в изгнании, стали докучать действующему царю требованиями расплатиться. Афиней писал: «Все сокровища царя Птолемея Филадельфа, сберегавшиеся столь долгое время, были пущены на ветер последним Птолемеем, ввязавшимся в Габиниеву войну и показавшим себя не мужем, а флейтистом и фокусником». Авлет недолго прожил после возвращения на престол. С этого момента началась новая веха в жизни девушки. Но реальную власть она получила еще не скоро.

Завещание Птолемея XII, умершего в марте 51 года до н. э., передавало престол семнадцатилетней Клеопатре и ее младшему брату Птолемею XIII, болезненному мальчику, которому тогда было около 9 лет и с которым она вынужденно сочеталась формальным браком — согласно обычаю династии Птолемеев, женщина не могла царствовать самостоятельно. По идее, вся власть должна была оказаться в руках старшей царицы, однако все оказалось не так просто. Воспитатель Птолемея, Потин, был весьма честолюбив и пытался принимать решения за молодого фараона. Сложность ситуации заключалась еще в том, что Потин был евнухом, а значит, на него обаяние Клеопатры не могло подействовать.