Книга Записки рыболова - Андрей Анисимов

У моей первой жены родственники каким-то образом проживали в Николаеве. Я упросил ее отправиться к ним, в надежде, что смогу по их наводке найти на Буге рыбачьи места и вдоволь поудить разную рыбу. Хотелось выловить такую рыбину, которая не водится в нашей средней полосе.

Милый частный домик в плюще и винограде. Хлебосольный хозяин – редактор местной газеты. Его, только что вернувшийся после армии, сын, дюжий молодец, похожий на Микулу из Гоголя. Сын на днях сыграл свадьбу. Его новобрачная, еще совсем ребенок с голубыми глазками удивленно раскрытыми в мир и хорошенькой головкой, вовсе не приспособленной к мыслительному процессу. Нашу хозяйку, жену редактора, я совершенно не помню. Отсидев положенные три часа за столом, что само по себе является для меня испытанием терпения и воли, я упросил наших любезных хозяев поскорее вывести нас на Буг. Нас привезли к маяку и поселили в домике для отдыха, возле смотрителя. Служитель маяка имел две коровы, что облегчало проблему питания. Коровы это и молоко, и простокваша, и творог, да и само присутствие этих милых и доброжелательных тварей, делает существование надежным и уютным.

В Буге я никогда не рыбачил и не знал, что там водиться. Но всегда возил с собой поплавочную удочку и спиннинг. Знаю, что рыбаки делятся на поплавочников и спиннингистов. Я типичный поплавочник. Блеснить не люблю, но на хищника охочусь с удовольствием. Спиннинг использую как удочку, с большим поплавком и тяжелым грузом. Спиннингом я ловлю хищника на живца. Настоящие спиннингисты гордятся меткостью и точностью заброса. Должен сказать, что живца тоже шныряю изрядно и могу попасть в оконце травы за пятнадцать, двадцать метров. Заброс наживки под берег, не менее сложен, требует особой меткости и глазомера. Кроме того, ловить на живца вовсе не значит бросить крючок с приманкой и ждать поклевки. Но об этом я расскажу в другом месте. На Буге же, мне из спиннинга пришлось делать донку, потому что здесь все ловят на донку. Первая проблема, с которой сталкиваешься в засушливых степных районах – насадка. Добыть червяка в сухом песчаном грунте затея безнадежная. Червей приходится копать в реке. Это довольно хлипкие плоские оранжево – желтые создания. Они легко рвутся, и добыть их труд еще тот. Берешь лопату и по колено в воду. Зачерпнул и на берег. Ком песка разваливается на части, и сразу видишь, есть или нет. Если повезет, и нападешь на место, в одном заходе получишь два три червяка.

В Буге водится много разных пород рыбы. Водится в нем и большой бычок – ротан. Эта рыбка достигает двухсот грамм, весьма прожорлива и нахальна. Ее можно ловить и на резку, – кусочки рыбы. Это я узнал у смотрителя маяка, благо тот совмещал свое смотрение с рыбалкой. С вечера приготовил все. Несколько раз прошелся по берегу, оглядывая широченный Буг. От волнения предстоящей охоты заснуть сразу не удается. Долго ворочаюсь, предвкушая утренний поход. Несколько часов тревожного сна и долгожданный рассвет. В лодке поплавочное удилище, спиннинг, переделанный в донку и снабженный несколькими крючками десятого номера. Червяки в плоской черной коробке с дырочками, приобретенной много лет назад в Москве на Новоконной площади. О знаменитом московском «Птичьем рынке» еще поговорим. Кроме удилищ, на дне лодки подсачек, корзинка с творогом, бутылка молока, в кармане непочатая пачка сигарет. Во время рыбалки очень курится. Не знаю, как уйти от этого вредного занятия, но ничего не могу поделать. В отдельном целлофановом пакете коробок спичек, зажигалка может отказать, кончится газ или вылетит кремень. В последний раз проверяю поклажу, и отпихиваюсь от берега. Огромная река бесшумно плывет навстречу розовым туманом. Накануне, выспросил у своего хозяина, каков рельеф дна. Знаю, что гребу над мелью. Эта мель уходит в глубину песчаной косой и там уже метра два, затем глубины. Меряю дно шестом. Пока мелко. Медленно продвигаюсь в задуманном направлении. Еще вчера, решил, что стану на краю отмели.

Во-первых, на меня не наткнется пароход, во-вторых, конец отмели и начало глубины, излюбленные места кормежки разных рыб. Не знаю, как объяснить это чувство – настоящие рыбаки меня поймут. Даже на незнакомом водоеме, не слишком представляя характер местного рыбьего народа, подспудным, нутряным зрением, находишь место. Опускаю шест, и он не достает дна. Подаю назад. Шест нащупывает крепкий грунт. Бросаю якорь с носа, устанавливаю лодку вдоль конца мели и бросаю второй груз с кормы. Теперь не будет мотать ни течением, ни ветром. Расправляю удилище. Не терпится забросить снасть… Тогда можно затянуться и первой сигаретой. Вот только кину прикормку… Но где она? Ведерко с пареным комбикормом, смешанным с песком я приготовил еще вчера. Мой хозяин любезно показал, где лежат в сарае мешки для коровьего рациона. И теперь в самые волнительные минуты понимаю, что ведерко оставил на берегу. Внутренний голос произносит по адресу собственной персоны весь имеющейся в глубинах памяти джентльменский набор. Ругаться вслух не дает удивительная красота утра. Край солнца только появился и клубящийся туман ползущими клочьями то открывает край светила, то размывает его. Герценовский вопрос – что делать – встает неотвратимо. Возвращаться – плохая примета. Так хорошо поставил лодку. Снова вытаскивать грузы? Но, пересилив сомнения, – без прикорма серьезной рыбалки может и не получиться – решаюсь.

Полчаса потеряно. Прикормка в лодке. Внутренний голос понемногу перестает извлекать ненормативные характеристики в собственный адрес. Снова отыскиваю конец мели. Нахожу его, но не в том месте. Здесь не только кончается мель, но и течение дает обратный ход. Широченный круг, тихая воронка катит струи в радиусе двадцати метров. Такое может лишь присниться в рыбацком сне. Глубина подо мной метра полтора и дальше яма. Снасть уже приготовлена. Наживляю плоских оранжевых червяков и забрасываю поплавочную удочку. Через секунду поклевка. Я еще не успел запалить сигарету. И полное разочарование – обыкновенная плотва. Рыбка граммов на пятьдесят. Где-нибудь на подмосковной Яузе это трофей. Но тут, на далеком мощном Буге, плотвичка выглядит, как насмешка. Вспоминаю советы смотрителя, достаю ножик и разрезаю рыбку на небольшие кусочки. Заряжаю крючки донки и забрасываю снасть в глубину ямы. Пока вожусь с поплавочным удилищем, конец спиннинга начинает нервно дрожать. Хватаю спиннинг – есть. Наматываю катушку. На двух крючках сидят грязно коричневые бычки. Я не знал, что они бывают такие огромные. Жадные пасти не хотят отпускать кусочки плотвы. Первый трофей падает в садок. Забрасываю поплавочную удочку. Снова поклевка, но не быстрая, а с кладкой поплавка. Подлещик, грамм на четыреста. Это уже нечто. Снова забрасываю донку, с теми же кусочками плотицы. Я выдрал их из цепких бычачьих ротиков. За ротики их тут и кличут ротанами. Снова бычки. На этот раз все три. Два больших коричневатых с разводами, а один меньше, но черный, и не такой головастый. Понимаю, что с двумя удилищами, поплавком и донкой не справлюсь. Любовь к поплавку пересиливает. Донку откладываю в сторону. Поплавок тянет течение, он то движется, то тормозит грузом за дно. Поклевка резка, не успеваю заметить. Подсекаю. Что-то очень солидное. Ведет себя не привычно. Тяжело и тупо сопротивляется. Дрожащими руками наматываю обороты на катушке. Через минуту вывожу нечто черно-белое и плоское. Камбала. Рыбина грамм на семьсот, но за счет плоского тела, которым она упирается, ставя его поперек, кажется килограмма на три. Беру подсачком, разглядываю. Какая же красивая тварь. Это совсем не та серая подошва, что мы привыкли видеть в рыбных отделах московских магазинов. Густо черная с коричневым спина, и ослепительно белое брюхо. Маленький ротик так цепко держит крючок, что приходится повозиться, чтобы достать его. Пять бычков, подлещик и камбала минут за пятнадцать ловли. Да Буг, это не Клязьма. Наконец торопливо выкуриваю сигарету и только после этого снова забрасываю. Минуты три поплавок болтается по кругу течения. Потом останавливается. Странно… Это место он проходил несколько раз без задержки. Жду. Ничего. Поплавок словно прилип на месте. Поднимаю удочку, чуть подсекаю, опасаясь зацепа. Снасть бешено рвется вглубь. Чувствую, что на этот раз рыба серьезная, а я даже не успел подсечь путем. Не ожидал поклевки. Рыба выходить из воды не хочет. То затягивает под лодку, то уходит в яму. Беспокоюсь, что она зацепит мне леску за канаты груза. Пока умудряюсь этого не допускать. Но сил у рыбины полно и она не думает подтягиваться к сачку. Чувствую, что рвать нельзя, леска не выдержит. Но подлый рыбацкий азарт заставляет добавить усилие и сразу легкость… Эту гнусную легкость, после длительной борьбы с рыбой знает каждый рыбак. Что простительно новичку, то не прощается опытному мастеру, а я наивно считал себя таковым. Матерюсь и восстанавливаю снасть. От волнения долго маюсь с ушком крючка. Что за рыбу я упустил? На наших водоемах гадать бы не пришлось, а тут, на Буге, когда после обыкновенной плотвы, на крючок садится морская камбала, не знаешь, что и думать. Хоть какую-то информацию могла бы дать поклевка, но поклевки как таковой не было.