Книга Драконы Аргоната - Кристофер Раули

Ракама полагал, что, если ему удастся выдержать первый натиск Свейна, стремительные прямые удары непременно принесут ему победу. Свейн и сам подозревал нечто подобное, а потому почитал наилучшей тактикой сбить Ракаму с ног, навалиться на него всем весом и дубасить на земле.

Ни у кого не было сомнений в том, что рано или поздно дело закончится хорошей потасовкой. Ракама и Свейн постоянно задирали один другого по совершенно вздорным по водам. В конечном итоге драка произошла из-за нелепого недоразумения между драконами.

Пополудни, после пятимильного марш-броска, виверны направлялись к бассейну, и Влок – скорее всего, ненамеренно – подставил ногу Грифу. Ракама высказался о Влоке весьма нелестно, Свейн потребовал извинений, и парни тут же бросились бы друг на друга, не случись рядом командира эскадрона Кузо.

– Потом разберемся, – проворчали оба.

Вечер в лагере проходил довольно спокойно, люди поужинали и лениво переговаривались, намереваясь вскоре отойти ко сну. Базил и Релкин невесть который раз давали показания в связи с делом Портеуса Глэйвса. Двое писцов, один из которых представлял королевский суд, а другой был нанят Глэйвсом, записывали ответы на вопросы помощника судьи. Те самые вопросы, на которые дракон и драконир уже неоднократно отвечали в ходе непомерно затянувшегося процесса по делу бывшего командира Восьмого полка. На сей раз Глэйвс подал апелляцию в верховный суд Марнери.

Именно в то самое время, когда Релкин боролся с судебной рутиной, Свейн и Ракама решили окончательно выяснить отношения. Когда они встретились в коридоре за трапезной, поблизости не оказалось никого, кроме новобранцев Курфа и Гаута, не решившихся встревать в дела старших товарищей.

Ракама плюнул на пол и пробормотал в адрес Свейна какую-то гадость. Взбешенный верзила схватил Ракаму за грудки, притиснул к стене и принялся колотить. Ракама боднул Свейна головой в лицо и попытался было вырваться. Свейн вновь загнал его в угол и отвесил пару сильных ударов по корпусу, однако и сам получил прямой в голову, да такой, что отлетел в сторону. Возникла небольшая пауза.

Ракама тряс головой, пытаясь восстановить координацию. Лоб его рассекла ссадина, отчаянно ныла ушибленная челюсть. У Свейна был расквашен нос, кровь залила ему лицо и грудь. Досталось обоим, однако ни один из соперников уступать не собирался. Но когда первый порыв ярости иссяк, схватка приобрела иной характер: она стала состязанием воли, выдержки и умения. Удары руками и ногами чередовались с нырками, уклонами и обманными маневрами. Постепенно Ракама, двигавшийся скользящими, танцующими шагами, стал перехватывать инициативу. Свейн рванулся было напролом, но получил встречный удар правой и отпрянул, ошарашено тряся головой. Теперь в наступление перешел Ракама. Свейн стал опасаться его молниеносных ударов правой и старался держаться на дальней дистанции, отбиваясь ногами. Ракама упорно пытался навязать ближний бой. Свейну становилось не по себе – словно он поймал медведя. Оборона Ракамы казалась несокрушимой, но и он уже начинал выдыхаться. Драка продолжалась более четырех минут, так что оба противника задыхались и обливались потом.

Неожиданно Свейн оказался припертым к стене. Отбиваясь от наседавшего Ракамы, он с размаху ударил левой, затем правой, однако соперник ловко увернулся и ответным ударом припечатал Свейна к стене и выбил ему зуб.

Сойдясь с Ракамой вплотную, Свейн в свою очередь приложил его головой о стену и попытался повалить наземь, но получил локтем по физиономии. На несколько секунд соперники отпрянули друг от друга, пытаясь прийти в себя.

Лица у обоих были разбиты, кровь обрызгала беленые стены, но Свейну, кажется, досталось больше. Ракама чуял близость победы. Свейн боялся его стремительных ударов правой, которые не успевал блокировать, несмотря на преимущество в росте и весе. Впрочем, сдаваться он не собирался.

Ракама снова ринулся в атаку. Он ловко увернулся от левого кулака Свейна, но налетел на короткий прямой удар правой. В следующее мгновение Свейн влепил ему коленом в диафрагму, а левой рукой заехал по челюсти с такой силой, что Ракама отлетел в сторону. Его уверенность в победе несколько поколебалась.

Свейн расшиб себе костяшки пальцев и опасался даже, не сломана ли у него рука, а Ракаме так досталось по челюсти, что ей явно предстояло ныть не одну неделю. Он привалился к стене, мотая головой и пытаясь восстановить равновесие. Свейн рванулся вперед, решив воспользоваться полученным преимуществом.

И тут кто-то приказал им остановиться. Свейн не обратил внимания на чужой голос, ибо считал, что пришло время рассчитаться с Ракамой раз и навсегда. Пусть этот негодяй получит по заслугам. Но вмешался не кто иной, как Релкин. Выйдя из трапезной, он услышал шум схватки и сразу сообразил что к чему. Такого исхода он опасался уже довольно давно.

Оба противника едва держались на ногах, лица их были разбиты в кровь, и Релкин, не колеблясь, бросился к ним, позвав на подмогу обоих новичков, жавшихся в сторонке. Он умелой подсечкой сбил Свейна с ног, подоспевшие Курф и Гауг навалились на упавшего и прижали его к земле. Тем временем Ракама восстановил равновесие, оторвался от стены и попытался пнуть беспомощного противника ногой. Релкин блокировал его удар.

– Хватит! Прекрати сейчас же!

– Проваливай! – пошатываясь прохрипел Ракама. – Это не твоя схватка.

– Она закончена.

– Как бы не так.

Ракама не колебался. Разумеется, Релкин слыл умелым бойцом, и его репутация была прекрасно известна всем, но в сравнении с могучим, мускулистым Ракамой худощавый драконир из Куоша казался едва ли не хлипким. Ракама попытался провести свой излюбленный, отработанный удар правой, однако Релкин упредил его движение: в отличие от Ракамы он не выдохся и не устал. В следующий миг он впечатал Ракаме ногу в живот так, что коренастый силач сложился пополам и рухнул на землю, не в силах вдохнуть.

Тем временем Свейн стряхнул с себя Курфа и Гаута и попытался подняться на ноги, но был снова повержен Релкином.

– Свейн, прекрати. Послушай меня…

Здоровенный нос Свейна определенно был сломан. Релкину и самому перебили переносицу всего несколько месяцев назад, и он по собственному опыту знал, что впереди Свейна ждут не совсем приятные дни.

– …Не дергайся, Свейн, а то схлопочешь пинка. Я драться не хочу, но ты не оставляешь мне выбора.

– Заткнись, умник. Это тебя не касается.

– Вот уж нет, это касается всех нас. Вы задираете друг друга не первый месяц, и вашу вражду чувствуют драконы. Этому необходимо положить конец. Мы устали от вашей свары.

– Конец будет положен тогда, когда разделаюсь с этим малым.

– Подумай лучше о себе. Что будет с вами обоими, если о драке прознает Кузо. Он вам спуску не даст.

– Послушай, этот гаденыш Ракама с первого дня нарывался на нахлобучку.

– Если даже и так, вам следовало провести поединок по всем правилам.

Ракама с трудом поднялся на ноги. К тому времени его побледневшее было лицо снова порозовело, и Релкин вздохнул с облегчением: он опасался, не отшиб ли часом Ракаме какой-нибудь жизненно важный орган. Удар ногой был очень силен.