Книга Виват император! - Роман Злотников

Клаус небрежно пожал плечами:

— Не знаю, но господин Нитке утверждал, что это максимальное время. Многие выдерживают гораздо меньше.

— Тогда побежали быстрее, — выкрикнула она и кинулась бегом к мотелю. Клаус облегченно вздохнул. Он опасался, как бы Грете не вздумалось лезть в воду и вытаскивать старика своими силами, но, слава богу, у нее оказалось достаточно здравого смысла, чтобы оставить эту работу профессионалам.

Когда он добрался до мотеля, Грета уже пританцовывала на ступеньках.

— Не волнуйся, Клаус, оказывается, герр Мойзель практикует какую-то восточную систему оздоровления. Китайскую или русскую. Он купается так каждое утро.

Клаус ухмыльнулся. Вот уж что-что, а волноваться из-за сумасшедшего старика он и не собирался. Просто… когда твоя девчонка смотрит на кого-то постороннего ТАКИМИ глазами, это не очень-то радует. Впрочем, похоже, это приключение вполне еще может закончиться довольно приятно. Достаточно посмотреть на Грету, глазки так и сверкают. Клаус взбежал по ступенькам и, ухватив подружку за локоток, другой рукой провел по ее тугой попке, обтянутой тесными джинсами:

— Пожалуй, нам тоже стоит освежиться перед завтраком.

Грета стрельнула глазами в сторону сосен, за которыми был скрыт берег, но охватившее ее возбуждение явно требовало выхода, и она, хихикнув, послушно повернулась к входной двери и нырнула внутрь.

К завтраку они так и не вышли.

На следующее утро они проснулись поздно. Когда Клаус продрал глаза, за окном вовсю бушевала непогода. Резкие порывы северного ветра колотили в окно тяжелыми плетями мокрого снега. Грета уже встала и плескалась в душе. Юноша широко зевнул и потянулся. Ветер ударил в окно с такой силой, что рама вздрогнула, стекла задребезжали, так что показалось, они вот-вот вылетят. Клаус поморщился. Если бы такая погода была вчера, он бы только порадовался, но сегодня им предстояло тащиться на автобусную остановку. Плеск воды в душе прекратился. Клаус неожиданно вспомнил вчерашнее утро и старика в халате и покосился на окно. Вряд ли сегодня старик занимался своими безумными водными процедурами, если он, конечно, не самоубийца. Дверь душевой распахнулась, на пороге появилась Грета. Заметив, что Клаус уже проснулся, она замерла, отставив левую ногу и картинно потянувшись своим крепким молодым телом. Но после двух бурных суток Клаус уже чувствовал некоторую усталость от секса, поэтому столь откровенный намек остался без должной реакции. Грета обиженно надула губки и хотела что-то сказать, как вдруг в дверь номера громко постучали.

Клаус недоуменно замер. Кому это они с Гретой могли понадобиться в этой глуши?

— Кто там?

— Откройте, это полиция.

Они переглянулись, Грета с легким взвизгом скользнула обратно в душевую, на ходу прихватив свои джинсы, футболку и свитер. Клаус свесился с кровати, отыскал на полу трусы и, натянув их, подскочил к двери.

За дверью стоял рослый капрал, на первый взгляд будто сошедший с картинки вербовочного плаката, но, когда он шагнул внутрь, оказалось, что выверты погоды способны подействовать даже на доблестную немецкую полицию. Глаза и щеки у капрала были красные, а с посиневшего кончика носа свисала мутная капля.

— Герр Креммер?

— Да.

Под колючим взглядом представителя власти Клаус почувствовал себя неловко оттого, что не успел натянуть футболку и сейчас торчит перед ним в одних трусах.

— А где фрау Штауф?

Клаус недоуменно застыл, но тут до него дошло, что капрал спрашивает о Грете.

— Она… в душе.

Капрал кивнул и, окинув его несколько недовольным взглядом, чопорно произнес:

— Господин следователь просит вас спуститься вниз.

Клаус тупо кивнул, все еще не понимая, с чего это вдруг в этом богом забытом месте появилась полиция и почему она желает видеть именно их. Но спросить ничего так и не успел. Полицейский вышел и аккуратно притворил за собой дверь. Из душа появилась Грета.

— Что случилось, Клаус?

Юноша пожал плечами:

— Не знаю, нас желает видеть какой-то следователь.

— Да? — Грета оживленно повертелась перед зеркалом и, поправив рукой еще влажные волосы, повернулась к Клаусу: — Ну, я пошла. А ты одевайся и спускайся поскорее. Наверное, произошло что-то захватывающее. Вот здорово! — И ее рыжий хвост исчез за дверью. Клаус уныло поплелся натягивать джинсы. А он-то надеялся всласть поваляться. Ибо чем еще можно заниматься в такую погоду? Нет, все-таки секс действует на женщин неприлично возбуждающе. Он подошел к окну и выглянул наружу. На пустынной стоянке перед входом одиноко помаргивала сигналами новенькая бело-зеленая полицейская „джетта“. Клаус завистливо вздохнул и, отвернувшись, начал одеваться.

Когда он наконец выбрался из номера в коридор, снизу доносились возбужденные голоса, среди которых выделялся тонкий, немножко визгливый голосок Греты:

— …правда? О боже! — тут же прерванный брюзгливым возгласом старой консьержки:

— …а я вам говорю, что я прекрасно слышала все, что ему сказали. У нас очень старый аппарат, и у него большая трещина с обратной стороны трубки. Я уже давно говорила фрау Маншлоссе, это наша владелица, что пора поставить нормальный телефон, но она всякий раз отвечает только одно — что этот аппарат покупал еще ее покойный муж. Так вот, из-за этой трещины мне прекрасно слышно, что говорят постояльцам. — Старуха запнулась и уточнила: — Конечно, если они говорят рядом со стойкой.

Как будто допотопная развалина с куцым шнуром, выполнявшая в этом заведении роль телефона, могла стоять где-нибудь еще, кроме стойки…

Клаус вздохнул и двинулся вниз по лестнице.

Когда он появился в тесном вестибюле, Грета вовсю кокетничала с рослым капралом, а консьержка в неизменной шали, неодобрительно косясь на девушку, все еще доказывала что-то толстячку примерно такого же возраста» что и она сама:

— …я вам говорю, там был женский голос, и она сказала только одну фразу: «Все хорошо». И больше ничего. А он молча положил трубку, улыбнулся и вышел наружу. Как и обычно, в халате, шлепанцах и купальной шапочке… да-да, я понимаю, но он делал так все двадцать дней, что был здесь. И, смею вам заметить, в прошлый понедельник погода была ничуть не лучше. В это время года у нас всегда ужасная погода, а этой зимой она вообще будто взбесилась.

Клаус, засмотревшись на старуху, споткнулся и чуть не упал. Он уже почти догадался, о чем идет речь. Грета повернула к нему свое раскрасневшееся, возбужденное лицо и протрещала:

— Клаус, ты только представь, какой ужас! Герр Мойзель утонул!

Часть I Начало

Этот молодой человек появился в агентстве недвижимости «Белые ворота» уже перед самым закрытием. Одет он был модно и явно дорого. А ко всему прочему, несмотря на юный возраст, в том, как он держался и вел себя, чувствовался тот странный, едва уловимый шарм, который имеет некое отношение к большим деньгам, но который невозможно приобрести, лишь просто заполучив эти самые большие деньги. Как классическому английскому газону требуется всего лишь обычная регулярная стрижка, но в течение двух-трех сотен лет подряд, так и первые намеки на подобный шарм могут появиться только в третьем-четвертом поколении людей, основной жизненной заботой которых является не как заработать деньги, а как их с толком потратить. Такие господа среди уроженцев одной шестой части суши пока еще не встречались, так что этот юнец мог быть только иностранцем. А столь юный иностранец, интересующийся недвижимостью в России (а зачем еще стоило приходить в агентство), — это уже что-то сулило. Поэтому старший менеджер, заметив посетителя, тут же насторожился и, быстренько сплавив клиента, которым занимался, одному из юных дарований, пытающихся проявить себя на ниве торговли недвижимостью, подошел к молодому человеку, скромно стоявшему у стены и разглядывавшему фотографии в строгих багетных рамках — портреты знаменитостей средней руки, воспользовавшихся в разное время услугами агентства.