Книга Прежняя любовь - Дороти Кумсон

— Либби, Либби! — раздался позади мужской голос.

Я, даже не оборачиваясь, поняла, кто меня зовет. Несколько секунд спустя он уже преградил мне путь. Очки по-прежнему красовались у него на носу.

— Мне действительно очень жаль, — произнес он. — Я просто…

— Не захотели дожидаться своей очереди, увидев в кресле какую-то никчемную тетку? Вы ведь такая значительная персона, что ваши потребности по определению важнее, — перебила его я.

Он был настолько поражен, что сдернул очки и уставился на меня.

— Если честно, то я не знаю, что на это ответить, — признался он.

— Может, потому, что ответа попросту не существует, Джек? — предположила я.

Он даже в лице переменился. Было ясно, что он не привык, чтобы с ним так разговаривали.

— Может быть, если я попрошу прощения, это станет подходящим ответом? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Может быть.

— Простите. Я поступил очень некрасиво. Мне не следовало прерывать ваш разговор. Я прошу меня за это простить.

Все было произнесено вполне корректно. Тем не менее в его словах прозвучала очень неприятная нотка. Несмотря на покаянные интонации, он явно надо мной насмехался. Он, наверное, вообще над всем и всегда насмехался, и это сходило ему с рук, потому что никто не мог понять, он на самом деле неискренен или они излишне чувствительны.

— И это все? На большее вы не способны? Класс! Я надеюсь, что там, где вы работаете, вам нечасто приходится извиняться, потому что вы в этом не преуспели, — ответила я. — И если таким образом вы пытались тонко и иронично меня поддеть, то мне вас очень жаль.

Я обошла его и продолжила свое движение к автобусной остановке.

Увидев в витрине автосалона эту красивую машинку, я сразу представила себя в ней за рулем. Я мчалась по шоссе с открытыми окнами и включенным на полную мощность радио, и мой голос сливался с голосом исполнителя песни. Даже пробки казались мне не таким уж большим злом, потому что в этом случае я была бы надежно защищена своим небесно-голубым коконом. Но теперь из-за наглости Джека и моей гордости мне придется все начинать с нуля.

Но вот он снова передо мной — стоит на моем пути, не позволяя сделать больше ни шага.

— Что еще вам от меня нужно? — спросила я.

— Послушайте, мне и в самом деле очень жаль, что так вышло, — ответил он. — Из-за моего поведения у Гарета сорвалась сделка. Будет нечестно, если мой визит лишит его средств к существованию.

— Средств к существованию? — переспросила я, постаравшись, чтобы это прозвучало так же насмешливо и некрасиво, как и у него. Мне это было вовсе не по душе, и стало ясно, что с этим человеком надо разговаривать на его собственном языке. — Его существование зависит от продажи одного автомобильчика?

— Нет, но все равно при нынешней экономической ситуации клиентов терять не стоит. А если вы еще начнете всем вокруг рассказывать о том, что тут произошло… Во всем виноват я один. Простите. Я очень вас прошу, дайте Гарету еще один шанс. Он хо-роший парень, и он изо всех сил старается хорошо делать свою работу. А я повел себя, как полный идиот.

— А вот с этим я спорить не буду.

— Так вы дадите ему еще один шанс?

Передо мной снова возникло видение: я мчусь по шоссе с опущенными стеклами и громыхающей стереосистемой. Теперь Гарет будет сама предупредительность. Он уже не попытается продать мне что-то помимо машины. Пределом его мечтаний станет моя подпись под договором. Кроме того, мне так полюбилась эта машинка…

«Ты самый упрямый человек из всех, кого я знаю, — часто повторяла моя лучшая подруга Энджела. — Ты будешь стоять на своем, даже если это явно не в твоих интересах. Иногда, милая, надо просто отпустить ситуацию и поплыть по течению».

Итак, с одной стороны, машина, с другой — желание послать этого типа куда подальше. Что же выбрать?

На самом деле существовало лишь одно правильное решение.

— Она все еще в сознании.

— В сознании?

— У нее закрыты глаза, но она пытается что-то сказать.

— Либби любит поговорить.

— Зато ты не любишь. Верно, Джек? Во всяком случае, о том, что по-настоящему важно.

— Продолжайте с ней говорить, это поможет.

— Либби? Это я, Джек. Я здесь, рядом с тобой. Все будет хорошо. Ты будешь в полном порядке.

— Я не чувствую себя в порядке. Я вообще почти ничего не…

— Сколько нам еще ехать?

— Около трех минут. Надо сообщить, чтобы нас встретил врач.

— Говорят, все врачи заняты. Добавь газу. Черт! Давление продолжает падать…

Июль 2008

Пока я заканчивала решать вопросы с Гаретом, Джек сидел на капоте красного автомобиля и грыз яблоко. Он подтянул свои длинные ноги к груди и, вывернув колени наружу, оперся о них локтями. Я покосилась на него, кивнула и снова зашагала к магистрали.

— Все в порядке? — окликнул он меня, снимая очки.

— Да. Все в порядке.

— Отлично.

Неожиданно водительская дверь машины, на которой он сидел, распахнулась и из нее показалась пара стройных загорелых ног в сандалиях от Прада. Владелица ног медленно встала с сиденья. Разумеется, она оказалась прекрасна: идеально наложенный макияж, белокурые с медовым оттенком волосы до плеч, короткая и воздушная туника от Гуччи и инкрустированный бриллиантами Ролекс на запястье. Ни дать ни взять два ходячих стереотипа — что он, что она.

— Грейс, это Либби. Либби, это Грейс, жена моего лучшего друга. Она согласилась отвезти меня домой, потому что мой автомобиль в ремонте.

— Привет, — кивнула я Грейс, удивляясь, что он утруждает себя подобными разъяснениями.

Неужели ему важно, приму я ее за его подружку или нет?

Грейс улыбнулась. Ее улыбка была такой искренней, что просто обескуражила меня. По долгу службы я постоянно имею дело с девушками вроде нее. Обычно они ведут себя так, как Джек. То есть как будто весь мир обязан вращаться вокруг них.

— Привет, — отозвалась она.

Уголки ее накрашенных прозрачной помадой губ приподнялись. Ее явно позабавило то, что Джек вздумал оправдываться. Если она не была его подружкой, ей это не могло не понравиться.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — отозвалась я.

Я попрощалась с ними очередным коротким кивком и снова зашагала к автобусной остановке. Минуту спустя он опять стоял передо мной. Тыльной стороной руки он вытер блестевший у него на губах яблочный сок и, сняв очки, сунул их в карман.

— И это все? — спросил он.

— Вы о чем?