Книга Опрометчивый поцелуй - Кристи Риджуэй

– Вполне.

– Чудный зверек…

– Его зовут Поцелуй, – ответил он и, уловив в зеленых глазах гостьи удивление, невольно залюбовался ее лицом.

– Как? – переспросила она.

– Поцелуй – любимчик моей тетки. Я хотел назвать его Худини, но она была против.

Честно говоря, его внучатой тетке было наплевать на всех обитателей поместья, она вела себя как хотела и делала что хотела, и Грэг считал, что ее место не здесь, а у родни в Сан-Франциско.

Наверное, всю свою жизнь Поцелуй ждал момента, когда можно будет вскарабкаться на Джилли и прижаться к ней.

Она вскрикнула:

– Ой! – Потом улыбнулась. – Он такой мягкий…

Рори Кинкейд мог поклясться, что пушистый подхалим улыбнулся, пощекотав шею Джилли Скай длинными усами, а потом потерся о ее щеку. Теперь Рори просто завидовал его обходительным манерам. А потом разозлился:

– Иди сюда!

Но Поцелуй, поняв намерения хозяина, заверещал и спрятал голову в волосах Джилли. От неожиданности Джилли тоже заверещала. Рори Кинкейд замер, поняв, что ничем не может помочь Джилли. Он только пробормотал:

– Иди сюда, кусок тушенки, иди сюда, или я сделаю из тебя домашние тапочки!

Но вместе того чтобы сдаться, подхалим всеми четырьмя лапами обхватил голову Джилли и принялся скандалить, а Джилли едва не задохнулась.

Рори Кинкейда смутила ее грудь – чудесная грудь, открытая взору. Он с удивлением понял, что его реакция вполне естественна для мужчины. Давно он такого не испытывал. Он нащупал в волосах Джилли Поцелуя и, несмотря на его визгливые протесты, попытался снять его с Джилли. При этом для его сознания не остались незамеченными ни запах волос Джилли Скай, ни их упругость. В самый последний момент, когда Рори почти справился с Поцелуем, тот ухитрился порвать бретельки на платье Джилли Скай.

– Несносный болван… – смущенно пробормотал Рори, отступая с шиншиллой на руках от Джилли, которая, как ни странно, не выказала при этом ни благодарности, ни вежливости, а вместо этого судорожно пыталась справиться с расползающимся платьем: одной рукой она держала разорванную бретельку, другой пыталась натянуть на себя платье, которое в пылу борьбы с шиншиллой предательски сползло на колени.

Перед мысленным взором Рори Кинкейда промелькнули заголовки завтрашних газет типа: «Запретный плод сладок» или «Наш будущий сенатор не устоял». Это могло стать началом конца его политической карьеры. Рори Кинкейд знал, что десятки, может быть, даже сотни папарацци рыщут возле Кэйдвотера с мощными теле– и фотокамерами и только ждут удобного момента, чтобы уличить его в прелюбодеянии. Кто ее просил приезжать в вечернем платье! Но с другой стороны, он тоже виноват: надо было следить за Поцелуем, а не пялиться на прекрасную грудь гостьи. Разумеется, при таком стечении обстоятельств он не мог затолкать ее в машину и выпроводить из поместья.

И поэтому он поспешно произнес:

– Пройдемте в дом!

Придерживая одной рукой шиншиллу, а другой подталкивая Джилли Скай, он думал, что в таком виде ее отпускать нельзя. Один Бог знает, кто рыщет вокруг имения.

– Сюда, пожалуйста, сюда!..

Джилли подошла к дому и, несмотря на комизм ситуации, удивилась.

– Боже мой, – произнесла она, – да это же мавританская крепость!

Действительно, трехэтажный дом, выкрашенный в розовый цвет, был сделан в южном стиле: с открытыми верандами, галереями и большими окнами.

Рори Кинкейд, впрочем, остался безразличным к ее восхищению. Для него Кэйдвотер был лишь родовым гнездом, а не мечтой всей жизни.

Однако он не удержался и похвастался.

– Тридцать шесть тысяч квадратных футов, – сказал он не без гордости, – сорок четыре комнаты, внутренний бассейн, не говоря о восьми парках и нескольких акрах невозделанной земли. Кроме этого – водопад высотой сто футов в каньоне с озером, где можно тренироваться на каноэ, подвесная канатная дорога, теннисный корт и девятилузовая лужайка для гольфа.

Впрочем, все это можно было не перечислять, ибо Рори Кинкейд презирал и роскошный дом, и раскинувшиеся среди холмов парки, и площадку для гольфа, и водопад с озером. Даже пальмы и эвкалипты, возвышающиеся над крышей дома, вызывали в нем лишь безотчетное раздражение.

Он решил обойтись без помощи слуг и, как только они вошли в дом, придерживая Джилли Скай за локоть, повел ее не в холл, а на боковую террасу, где вероятность встретить кого-либо была минимальной.

Джилли послушно шла рядом с ним, и, казалось, ее нисколько не смущало то обстоятельство, что платье, как шагреневая кожа, съежилось до размеров детского купальника. Стук ее каблуков не выдал ни ее смятения, ни растерянности. Напротив, она, с любопытством разглядывая апартаменты, со скрытой иронией воскликнула:

– Ого! Плавательный бассейн! А с ним озеро и сорок четыре комнаты. Чего еще желать магнату?!

Рори Кинкейд в растерянности снял очки и промолчал. Ее слова могли означать только одно – она знала его деда. Он не стал развивать эту мысль, а провел гостью в библиотеку, где у него был кабинет.

Полки вдоль стен были забиты книгами в кожаных переплетах, которые никто не читал и которые достались деду Рори – Родерику Кинкейду с домом в 1939 году.

– Подождите здесь, – попросил Рори, усаживая Джилли на стул. – Я на минутку отлучусь. Надо изолировать нашего разбойника.

И он вышел, намереваясь посадить Поцелуя в клетку. Он подумал, что вначале надо будет зашить платье гостьи, потом он даст ей сотню долларов. Кто откажется от них? И их пути разойдутся.

– Вы не возражаете, если я пройдусь с вами? – услышал он за спиной.

Рори застыл на полпути к двери и оглянулся: она связала порванную лямку и поправила на себе платье. Он сразу понял, что зря привел ее в дом – теперь она была само спокойствие, и ее невозмутимость действовала на него возбуждающим образом.

– У нашей семьи есть друг – отставной моряк, – пояснила она, отвечая на его немой вопрос. – Насколько я помню, это называется боцманским узлом. – Она поджала нижнюю губу и спросила еще раз: – Так можно или нет?

Рори Кинкейд почувствовал беспокойство, проистекающее от присутствия этой женщины, но еще не знал, чего надо опасаться. Он посмотрел на старинные часы и сказал:

– Моя подопечная еще спит. И слава Богу. Ее нельзя беспокоить.

Разумеется, он не добавил, что если она проснется в неурочный час, то скандала не избежать, потому что его юная тетка была самым несносным на свете ребенком.

– Мне бы ужасно хотелось посмотреть дом, – быстро сказала Джилли.

От удивления брови Рори поползли вверх. Он не думал, что ее удивила роскошь дома, и все еще желал поскорее избавиться от нее. Разумеется, он сделал ошибку, приведя ее сюда. Но что теперь делать? Потом он решил, что как только ее любопытство будет удовлетворено, она покинет Кэйдвотер.