Книга Викинг-незнакомец - Вайолет Уинспир

— А какие мужчины тебе нравятся? — Линда застегивала меховую накидку и с интересом смотрела на Джил. Улыбка озаряла тонкое хорошенькое личико, обрамленное вьющимися темно-коричневыми локонами.

— Ну, они должны быть хорошо сложены, создавать впечатление надежности и силы, а еще у них должны быть хорошие глаза. — Говоря это, Джил удивлялась сама себе: до сих пор она никогда не задумывалась, каким именно должен быть мужчина ее мечты. Хорошие глаза, кто бы мог подумать? Да… ей нравятся именно те глаза…

— А что ты думаешь о моем дяде? — Белая бархатная накидка, подбитая серебристым шелком, мягко обняла плечи Джил в тот самый момент, когда этот коварный вопрос достиг ее сознания.

— Твой дядя? — Ее пальцы непроизвольно сжали мягкую ткань накидки. — Э-э… он выглядит очень энергичным человеком. Можно легко представить, как уверенно он распоряжается персоналом «Норлундс».

— Знаешь, они говорят про него, что он похож на ракету, а магазин — это его стартовая площадка. Мне бы очень хотелось, чтобы ты увидела его в работе, — попробуй надеть накидку на серебряную сторону, Джил. Да, так… У тебя изумительно горят глаза. Нравится?

— М-м-м… я не узнаю себя, когда надену все это. — Джил приняла картинную позу и прижала к щеке нежный бархат, подражая клиенткам бутика, которые примеряют понравившуюся вещь. Маленькая инсценировка получилась удачной, девушки рассмеялись, и тут из гостиной раздался веселый голос:

— Детка, где ты?

— Это мама! — Линда схватила Джил за руку. — Я хочу, чтобы вы познакомились!

Джил надеялась, что миссис Мэнит вернется позже и не застанет ее, но овладевшие ею сильное смущение и робость усилились еще больше, когда она увидела стоящего у коктейль-бара и выбирающего из коробки сигару высокого мужчину. Он зажал в зубах толстый цилиндр и, чиркая спичкой и прикуривая, не спускал глаз с Джил. На его лице не было ни намека на улыбку, он тщательно оглядел девушку с ног до головы и затем выпустил облако дыма. Джил нашла его манеру довольно-таки неприятной. На нем был свободный, явно сшитый на заказ, серый костюм, белая рубашка и шелковый галстук, но в облике этого человека было что-то дикарское, грубоватое, как у его далеких предков викингов. Джил решила, что в гневе он, наверное, крушит все вокруг себя.

Мужчина стряхнул пепел в стеклянную пепельницу на барной стойке и вопросительно изогнул льняную бровь, на что его племянница сообщила:

— Это Джил Прайд, моя подруга, она работает в магазине при отеле.

— Я рада познакомиться, моя дорогая. — Карен Мэнит в буквальном смысле излучала элегантность; у нее были мягкие волосы такого же цвета, как у красавиц Тициана, зеленовато-голубые глаза, родинка на высокой скуле, благородный бежевый цвет стильного костюма выгодно оттенялся мягким коричневым тоном норки. — Так замечательно, что вы пойдете в театр вместе с Линдой, — улыбнулась она. — Бедная девочка, ее каникулы в Англии не удались, осталось совсем немного — на следующей неделе мы уезжаем. Мой брат, — взгляд необыкновенных голубых глаз обратился к мужчине, — вбил себе в голову, что «Норлундс» придет в упадок, если он как можно быстрее не вернется к своим обязанностям, и к тому же настаивает, чтобы мы летели домой вместе с ним.

Эрик Норлунд приблизился, и, так как теперь формально Джил была представлена ему, маленькая ручка девушки просто исчезла в его широкой ладони. Внезапно, на какое-то мгновение, Джил почувствовала, что сквозь нее словно прошел электрический заряд. Волна необъяснимого жара окатила ее до самого горла, и она поспешно отдернула руку, как только мужчина выпустил ее, желая в этот момент только одного — очутиться где-нибудь за пределами апартаментов Мэнитов, например в надежной безопасности подсобки своего магазинчика.

— Вы часто ходите на работу пешком, мисс Прайд? — поинтересовался Норлунд звучным, несколько резковатым голосом, который Джил уже слышала.

— Только когда хорошая погода, мистер Норлунд. — Ее ресницы задрожали и опустились, когда девушка встретила взгляд пронизывающих, неумолимых, словно дуло пистолета, серых глаз. — Я живу в общежитии за парком, так что пешком получается быстрее, чем ждать автобус.

— Должно быть, это ужасно — жить в общежитии? — пожелала непременно узнать Линда.

— Нет, это не так плохо, как может показаться. — Джил с облегчением повернулась к подруге. — Мы должны возвращаться к одиннадцати вечера, но на это ворчат в основном девушки, у которых есть приятели.

— А вы, конечно, к этой категории не относитесь, да? — прозвучал вопрос из-за клубов дыма сигары.

Джил отрицательно покачала головой и, бросив быстрый взгляд на настенные часы, заметила циничную усмешку Эрика Норлунда. Девушка воскликнула:

— О, Линда, мне пора возвращаться на работу!

— Я провожу тебя до лифта.

В тот момент, когда Линда взяла Джил под руку, та успела увидеть, как, иронично изогнув бровь, Эрик Норлунд многозначительно посмотрел на сестру. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения девушки, она внутренне взорвалась: «Он думает, что я общаюсь с Линдой только потому, что она богата?!» От возмущения ее бросило сначала в жар, потом в холод. «Никогда не проси и никогда не жди, но с улыбкой принимай все, что тебе дают», — таково было правило ее бабушки, и девушка старалась следовать ему.

— Что ж, увидимся завтра вечером, мисс Прайд. — Норлунд сделал ударение на ее фамилию так, словно ему доставляло удовольствие задеть девушку.

— Джил зайдет к нам пораньше, чтобы переодеться, — радостно проинформировала его Линда, даже не подозревая, что подруга, стоя за ней, внутренне взъерошилась, словно котенок перед огромным настырным псом.

— Правда, милая? — Эрик дотронулся до локонов Линды, и жесткие губы вдруг сложились в теплую улыбку, но, когда он взглянул на Джил, его глаза были полны сарказма, и она знала, она спиной чувствовала, что, пока они шли к лифту, он стоял в дверном проеме. Если бы Джил не испытывала искренней привязанности и симпатии к Линде, она, естественно, отказалась бы от поездки в театр. В лифте она все еще чувствовала себя смущенной, ее лицо пылало, в горле застрял какой-то гадкий комок. Никогда еще в жизни Джил не испытывала такой злости, какую заставил ее испытать Эрик Норлунд, — он решил, что она лицемерка, и попытался прощупать ее, вывести на чистую воду… уличить в том, что она польстилась на деньги!

«Нахал! — про себя возмущалась Джил. — Только не терять способности улыбаться, как учила бабушка!»

Ее гнев потихоньку угасал, но слева в груди как будто засела тупая боль, девушке совершенно не хотелось еще раз встретиться с этим человеком.

— Как жаль, что он тоже идет! — бормотала она сквозь зубы, стоя на коленях на кровати и накручивая пряди только что вымытых волос на зеленые бигуди. Сейчас она была похожа на раздраженную зеленоволосую нимфу. Побрызгав лаком голову, она принялась наводить красоту на ногти. У Джил были очень хорошенькие ручки: пальцы тонкие, красивой формы, ловкие и подвижные. На правой руке она всегда носила кольцо с гранатом, память о маме.