Книга Полночный гость - Марлен Сьюзон

Ее взгляд случайно упал на руку незнакомца. На запястье содранная кожа припухла и покраснела. Мзг посмотрела на другую руку и нахмурилась. Такое же кольцо содранной кожи. От чего могли остаться подобные отметины? Ответ напрашивался сам собой. Такой след могли оставить только кандалы.

Неужели все-таки беглый каторжник? Опасения Мэг усилились, но она опять ни словом не обмолвилась о своем страхе Джошу.

Слегка приподняв руку незнакомца, она обтирала ладонь – прекрасной формы, но с грубыми, натруженными мозолями, – как вдруг его пальцы крепко сомкнулись вокруг ее запястья. Волна чувственной дрожи прокатилась по позвоночнику, и Мэг на миг застыла, не в силах высвободить руку из горячей, сильной руки незнакомца.

Когда мгновенный шок прошел и она выдернула, наконец, руку, с его губ сорвался хриплый, невнятный протест. Он потянулся, словно в поисках исчезнувшей поддержки, и его пальцы прижались к ее груди.

Прежде не знавшая таких интимных прикосновений, Мэг была потрясена реакцией своего тела. Острое наслаждение и еще более острая, почти мучительная, непонятная истома пронзили ее с головы до пят.

Мэг отпрянула, и незнакомец с тоскливым протестующим вздохом уронил руку.

Смущенная, она чуть отодвинулась вбок и занялась ногами ночного гостя. Даже изуродованные глубокими порезами и царапинами, его ноги, сильные, с пропорционально развитыми мышцами, удивительно стройные для мужчины, невольно притягивали к себе восхищенный взгляд. В обтягивающих бриджах и тугих белых чулках этот человек наверняка был бы неотразим...

Мэг невольно нахмурилась. О господи! Этого еще не хватало! Любоваться мужчиной... прежде с ней такого не было. Ни один из ветреных красавцев, ухаживавших за ней в Тайдуотере, не вызывал в Мэг подобных мыслей и чувств.

Она судорожно стиснула руки. Не будет этого! Мэг Дрейк не уподобится глупеньким девицам, которые ахают и закатывают глаза при виде интересного мужчины. Она практичный и благоразумный человек, и такие глупости ей не к лицу.

Красные, стертые круги на лодыжках незнакомца – похожие на отметины на запястьях – укрепили Мэг в подозрении, что перед ней беглый каторжник. Но собственные смятенные чувства к этому человеку странным образом смягчали ее страх.

Размотав окровавленное тряпье на ступнях незнакомца – сбитых, в жутких волдырях и ссадинах, – Мэг поняла, что это подобие обуви он соорудил из рукавов рубахи и чулок.

– Просто не представляю, как он вообще передвигался. У него же не ноги, а сплошные раны! – пробормотала она брату, невольно восхищаясь небывалой силой духа и упорством своего ночного гостя.

Она потянула за узел веревки на поясе тех лохмотьев, что остались от брюк, но, когда дело дошло до пуговиц, ее пальцы в нерешительности замерли. До сих пор Мэг приходилось раздевать только Джоша, а мужчин она видела обнаженными лишь до пояса. Но не потакать же девичьей стыдливости, если человеку грозит смерть!

Джош помог ей стащить с незнакомца брюки, и Мэг, не удержавшись, бросила быстрый взгляд на обнажившееся тело, на ту его часть, что отличалась от ее собственной. Здесь, вдали от цивилизации, где нравы примитивны и грубы, она не раз становилась свидетельницей пошлых разговоров и вульгарных шуток насчет размеров мужского орудия. И сейчас любопытство оказалось сильнее природной скромности.

Мэг была немало разочарована невзрачным видом предмета мужской гордости.

Господи, а шуму-то, а разговоров!

Впрочем, все люди ведь разные. И говорят, эта часть мужской анатомии бывает у кого больше, у кого меньше. Мэг как-то случайно услышала хвастливые речи старшего брата, Квентина, и его друга – те явно гордились размерами своих «достоинств», с пренебрежением отзываясь об орудии бедняги-приятеля. Выходит, и ее ночной гость из тех, кого природа обделила.

Мэг подняла глаза. Часть хижины занимали три кровати, на самой большой из которых – той, что в центре, – раньше спал ее отчим, Чарльз Галлоуэй. После смерти отчима кровать пустовала.

– Нужно уложить его на кровать Чарльза, Джош. Подтащим сначала прямо на одеяле, а там поднимем, ладно?

С огромным трудом им все же удалось затащить незнакомца на постель и уложить на живот. Мэг сморщилась при виде засаленных, грязных волос, разметавшихся по белоснежной простыне. Одному богу известно, какая гадость копошится в этих лохмах. Чтобы избавиться от всякой дряни, пришлось бы потом сжечь постельное белье и даже матрас. Такого расточительства Мэг себе позволить не могла. Быстро сменив в тазу воду, она сдвинула черноволосую голову на самый край кровати и тщательно промыла длинные пряди.

– Иди спать, Джош, – сказала Мэг брату, устроившись на треногом табурете рядом с незнакомцем.

Джош давно уже зевал, веки у него слипались, так что предложение сестры пришлось очень кстати. Мальчик нырнул в постель и уснул, едва голова коснулась подушки.

А Мэг было не до сна. С каждой минутой жар у ее ночного гостя все усиливался, и никакими обтираниями и холодными компрессами ей не удавалось сбить температуру.

Через некоторое время незнакомец стал метаться по постели и бредить.

– Собаки! Отгоните собак! – хрипел он в ужасе, едва шевеля потрескавшимися губами.

– Ну-ну, тихонько... – прошептала она, накрыв его руку своей. – Все хорошо, вы в безопасности...

Ее шепот чудом проник в разгоряченное лихорадкой сознание; больной ненадолго затих и только крепко стиснул руку Мэг, цепляясь за нее как за последнюю надежду.

Много раз в тишине невыносимо долгой ночи раздавался отрывистый, натужный хрип:

– Я Арлингтон... Почему вы не верите мне? Клянусь, это правда! Я Эрл... Эрл Арлингтон.

А еще он снова и снова звал Рейчел... а Мэг с какой-то странной щемящей тоской в сердце гадала, кем ему приходится эта неизвестная женщина... Женой? Любимой?

Как ни долго длилась ночь, но ей на смену пришел рассвет нового дня – последнего дня в жизни незнакомца. Мэг была в этом уверена. Слезы жалости обожгли ей веки. Несчастный. Умирает вдали от родных, от Рейчел, о которой так тоскует, от всех близких и любимых людей, кто мог бы вспомнить его добрым словом, поклониться могиле...

– Я... Арлингтон! – снова с отчаянием и мукой прохрипел незнакомец. – Клянусь вам, я... Эрл... Арлингтон.

Печально вздохнув, Мэг несколько раз повторила про себя его имя. Похоронив незнакомца, они с Джошем смогут хотя бы поставить на могиле крест с надписью: «Эрл Арлингтон».

Глава 3

Непроницаемо-серый туман, застилавший его сознание, рассеивался медленно, словно бы нехотя. Но, выплывая из вязких обморочных глубин, Стивен отчетливо слышал чудный голос, грудной, чувственный и умиротворяющий, – голос ангела, несущего покой и утешение его исстрадавшейся душе.

Этот голос сопровождал его на всем протяжении мучительно долгого пути сквозь агонию тьмы и боли. И всегда вместе с голосом он ощущал прикосновение теплой руки, которая мягко, но настойчиво отводила от него паутину лихорадочных кошмаров и жутких галлюцинаций.