Книга Леди и Лев - Синтия Кирк

Йен прочистил горло.

– Он родом из Уэльса.

– Можно подумать, что это так важно, ирландец он или валлиец! – Шарлотта не могла поверить своим ушам. – Этот человек настоящий разбойник!

– Он сделал прекрасный перевод арабских стихов, – возразил Йен.

– Я слышала, эти стихи довольно неприличные, – нахмурилась леди Хэйверс. – Сэр Томас не позволил мне прочесть ни одной странички. Тот предостерегающе посмотрел на жену:

– У меня достаточно веские причины считать, что Дилан Пирс сейчас совсем не тот дикарь, каким был когда-то.

– Этот идиот спалил целый квартал шесть месяцев назад. Мы с Йеном как раз в это время были в Каире. Базар и лавки полыхали всю ночь. И все из-за того, что этот Пирс ввязался в отвратительную драку с каким-то танцором.

Леди Хэйверс икнула.

– Просто ужас, до чего могут довести крепкие напитки!

– Я слышал, что сейчас он ограничивает себя в выпивке.

– Плевать на то, сколько он выпивает! – Шарлотта ударила кулаком по столу так, что даже чашки подпрыгнули. – Дилан Пирс грабит раскопки в пустыне, он грабит могилы и храмы. Выбирает дорогие вещицы, не обращая внимания на их ценность для исторической науки, а потом продает тому, кто больше заплатит.

– Если не ставить в один ряд со всеми твоего отца, Шарлотта, именно так до недавнего времени и добывались в Египте все экспонаты, имеющие историческую ценность, – перебил ее Йен. – Тебе не стоит стыдить Пирса за те методы, которыми пользуются все остальные исследователи.

– Он просто охотник за сокровищами, а не ученый. И к тому же еще и пьяница. Может, тебе неизвестно, что он динамитом вскрывал гробницу фараона Тутмоса? – Даже сейчас при воспоминании об этом кровь похолодела у нее в жилах. – Подумай о том, сколько руин он оставит за собой, стремясь добыть как можно больше золота!

– Он образованный и компетентный человек. – Йен сел на стул, скрестив руки на груди. – И больше я ничего не желаю слушать по этому поводу.

– К тому же Пирс очень храбр, – добавил сэр Томас. – Здесь, в Африке, все называют его Львом. Говорят, однажды на него напал лев.

Леди Хэйверс снова икнула.

– Говорят, так окрестила его какая-то женщина. Без сомнения, потому, что в постели он просто дикий зверь.

Сэр Томас взял рюмку из рук своей жены.

– Мне кажется, тебе достаточно «кофе» на сегодня, моя дорогая.

– Зато мне не достаточно! – Шарлотта налила в кофейную чашку бренди и залпом выпила. Спиртное обожгло горло, и она чуть не задохнулась. Она чувствовала, что ей необходимо было вытворить нечто из ряда вон выходящее, чтобы справиться с захлестнувшим ее отчаянием.

– Шарлотта, я никогда не видел, чтобы ты выпивала. – Йен хмуро посмотрел на нее. – Это тебе совсем не идет. К тому же на такой жаре это не слишком мудро.

– Если я не мудрая, тогда ты – не добрый. – Шарлотта снова потянулась к бутылке, но муж перехватил ее. – Это отвратительно – принимать решения, которые могут так изменить всю мою жизнь, и не сказать мне об этом ни слова. Как будто я малый ребенок.

– Да ты и ведешь себя как ребенок. И к тому же при гостях. Тебе двадцать пять лет. К этому возрасту пора научиться владеть собой и справляться с беспричинными вспышками раздражения. Вместо того чтобы устраивать истерику, тебе надо благодарить этого Пирса, что он согласился взять на себя все заботы по раскопкам.

– Ты требуешь от меня благодарности за то, что ты вручаешь работу всей жизни моего отца этому пьянице, вору и развратнику?

– Не надо преувеличивать, – со вздохом ответил Йен. – В этом сезоне Пирс хотел начать раскопки в Дэзэль-Бари, но французы оказались там раньше. К счастью, три дня назад сэр Томас случайно встретился с ним в Каире и за обедом уговорил его сегодня приехать в Долину.

– Сейчас приедет Пирс? – Известие о том, что сюда скачет шайка бандитов, чтобы отобрать ее любимое сокровище, потрясло Шарлотту.

Сэр Томас кивнул:

– Он должен приехать еще до полудня.

– Я отказываюсь верить, что вы действительно это сделали!

– Решение принято и не обсуждается! В тебе говорят упрямство и эгоизм. Нам надо все подготовить к отъезду в Англию через две недели. Тебе предстоит большая работа по упаковке вещей.

– Из Египта… мы… никуда… не уедем, – с расстановкой произнесла Шарлотта и так резко вскочила на ноги, что походное кресло опрокинулось.

– Не воображай, что я буду потакать всем твоим капризам. Я не твой отец, Шарлотта.

Она потянулась и выхватила бутылку у него из рук.

– Действительно, ты совсем не похож на отца. Мой отец и его дело не предмет для торговли на базаре, даже если роль продавца играет семейство Колвилл.

Она повернулась и пошла прочь. В спешке она споткнулась о мертвую змею и чуть не упала. Не обращая внимания на крики, летевшие ей вслед, она уходила все дальше в пустыню.

Подумать только! Всего несколько минут назад ей пришлось застрелить обыкновенную кобру. Это была реальная угроза для ее жизни. А сейчас безрассудное решение Йена поставило под угрозу все их будущее. Больше того – ее любовь к нему.

Дилан Пирс ненавидел верблюдов.

Шхуны, потрепанные штормами, и то укачивают меньше, чем эти воняющие прогорклым салом зверюги. К тому же вокруг них все время вьется несметное количество насекомых.

В довершение всех несчастий в этот раз ему пришлось отправиться в путь в одиночку. Переваливающаяся походка его верблюда наводила на мысль, что не зря их называют кораблями пустыни. Еще немного, и изнуряющая качка доведет его до морской болезни. Он безнадежно окидывал взглядом окружающие его песчаные дюны, золотистые под солнцем и безмолвные. Если бы его не мучил последние дни приступ малярии, он бы ни за что не стал связываться с этим мастодонтом, а пошел бы в Долину Амона пешком. Он не сомневался, что к тому времени, когда они со своим отвратительным спутником доберутся до места, его не один раз вывернет наизнанку.

В который раз за утро он с удивлением думал о том, как это его угораздило совершить такую дикую глупость и взяться за эти раскопки. По всем расчетам никаких настоящих сокровищ в Долине лежать не может. А если что-то и найдется, то придется передать это в Каирский музей.

Нет, Долина Амона – это вотчина ученых, респектабельных, кропотливых и полунищих. Там необходимы люди, обладающие честностью и терпением. Он не был уверен, что отыщет эти качества в своем характере. Правда, его всегда привлекал этот вид деятельности, и он был уверен, что хочет посвятить ему свою жизнь. Но теперь, когда лучшая часть его натуры перевесила, он уже жалел об этом.

– Пожалуй, я им скажу, что заболел малярией, – произнес он вслух. – И стоит намекнуть им, что я подхватил еще и холеру.

Верблюд пошевелил ушами, откликаясь на звук его голоса.