Книга Встречный марш - Александр Харников

Они проследовали в отдельный кабинет, который, как оказалось, был предварительно заказан херром Штиглицем — так назвал себя его собеседник. Тот рассказал, что путешествует по Америке, и что ему порекомендовали херра Бишопа как человека, который может много чего порассказать про местный колорит и нравы.

Бишоп захотел послать его подальше, но его собеседник неожиданно добавил, что ему про Бишопа рассказал Альберт Браун, бывший заказчик, и что возможно, у него будет к Бишопу задание, если он тот человек, который ему, Штиглицу, нужен. И после кое-каких рассказов Бишопа предложил ему и его команде огромные деньги за выполнение деликатных поручений его, Штиглица, родной Австро-Венгрии. Причем пообещал задаток, поистине царский, плюс деньги на дорогу до Будапешта, которые готов был выдать на месте, частично ассигнациями, а частично и золотом, причем часть — «на дорогу по Европе» — во французской, немецкой и австрийской валюте.

Бишоп еще тогда заметил, что собеседник коверкает простые английские слова, а вот длинные произносит без единой запинки и со вполне ясным британским прононсом. И более того, некоторые гласные он выговаривал так, как их произносят лишь английские аристократы. Ему приходилось пару раз встречаться с представителями этой касты, да и непосредственный начальник его в Гражданскую был из таковых — по слухам, бежал в Америку от карточных долгов. Так что сразу было ясно, откуда на самом деле этот «Штиглиц». Ну да ладно, главное, чтоб платил хорошо и вовремя.

И вот они в Вене, где остановились в отеле «Европа», в котором Штиглиц, как и обещал, зарезервировал номер. Ребятки Бишопа пропадали в местном борделе, а к самому ему пришел некий «херр Шмидт», обладатель примерно такого же акцента, что и «херр Штиглиц».

После сытного обеда, принесенного прямо в номер, «херр Шмидт» перешел к делу. Русскую армию в Болгарии уже не остановить. Кайзер, которого он здесь представляет, боится, что после Болгарии русские начнут захват земель, по праву принадлежащих австрийской короне: например, таких как Хорватия или Галиция. Поэтому русских надо во что бы то ни стало остановить. И сделать это можно лишь одним способом — обезглавить азиатскую империю, благо их император не признает мер безопасности. Желательно также убить его наследника и других членов семьи. Только тогда Австро-Венгрия будет в безопасности.

Бишоп сначала решительно сказал нет. Одно дело индейцы, другое — император самой могущественной на сей момент державы. Но тут Шмидт намекнул ему, что знает его настоящее имя и осведомлен про некую историю в Джорджии, присовокупив, что девочки эти были племянницами человека, который сейчас, после Реконструкции, занимает не последнее место в иерархии штата. И добавил, что, конечно же, он не собирается делиться этой информацией с американскими коллегами, и что за выполнение работы готов предложить поистине астрономическую сумму в фунтах стерлингов, то есть, конечно, в австрийских гульденах. Четверть этой суммы, равно как и средства на дорогу в Софию, болгарскую столицу, им предоставят немедленно.

Русский император вскоре должен торжественно въехать в Софию, и именно тогда можно будет совершить этот подвиг во имя свободы народов Австро-Венгрии. Более того, в Бухаресте их встретит Саид Мехмет-оглы, болгарский турок, который поможет с организацией покушения и последующего отхода через Сербию в Будапешт, откуда можно будет вернуться в Вену.

И вот они на вокзале, при посадке в вагон первого класса. Полученные деньги уже переведены в банк в Нью-Йорке — Бишоп не доверял «Шмидту» и вытребовал половину вместо четверти обещанной суммы. Он не удивился, когда его собеседник вытащил из портфеля аккредитив на «Винер Кредит» именно на эту сумму. А своя команда ему доверяет. И правильно делает — он их еще ни разу не обманывал. Бишоп не сомневался, что в Австро-Венгрии их потом тихо уберут, поэтому он планировал вместо Будапешта рвануть через Адриатику в Италию, и дальше из Неаполя в Нью-Йорк. Для этого и купил справочник Томаса Кука обо всех железных дорогах и пароходных линиях Европы.

Но первый шаг — вот этот поезд в Бухарест.

26 (14) июля 1877 года, утро.

Болгария, окрестности Софии

Освобождение Болгарии можно теперь уже считать свершившимся фактом. Сегодня на рассвете русские войска с трех сторон вступили в Софию. Комендант Софии бежал после того, как стало понятно, что с востока, севера и юга вверенный его попечению город обойден русскими войсками. Причем с востока и севера, прорвав турецкие позиции на Арабаконаке и тесня растрепанные таборы Шакира-паши, на Софию движется элитный русский Гвардейский корпус.

Можно, конечно, бросить против них последние свежие, остающиеся в Софии двадцать пять таборов и попытаться задержать лавину русских еще на несколько суток в предгорьях. Но зачем?

С юга по открытым дорогам к Софии движутся непобедимые шайтан-аскеры в своих железных боевых повозках. А за их спиной пылит по дорогам русская регулярная кавалерия. Они уже полностью уничтожили войско Сулейман-паши. Гарнизон Пловдива бежал, только завидев на горизонте пыль, поднятую повозками шайтан-аскеров. Еще день-два, и они полностью отрежут софийскому гарнизону все дороги к отступлению. И вообще, куда отступать бедному турку — русские повсюду. Открыта только дорога на запад, в сторону Албании, и туда толпами бегут проживающие в Софии черкесы и турки. Они справедливо считают, что после прихода русских войск их болгарские соседи посчитаются с ними за все время притеснений и унижений.

Сводный конно-механизированный отряд остановился на ночевку у села Нови-Хан. До Софии было уже рукой подать.

Рано утром полковник Бережной в бинокль обозрел подступы к городу. Рядом с ним тем же самым занимался генерал-майор Леонов. Зрелище было страшное. Город горел. Вслед за отступающей турецкой армией в бега бросилась часть мусульманского населения. Уходя из города, они поджигали свои дома. Весь горизонт затянуло дымом.

Было видно, что дорога на Скопье забита беженцами, обозами, остатками беспорядочно отступающих войск. Выделенные в отдельный отряд два эскадрона астраханских драгун, усиленные тремя бэтээрами и одной батареей Нонн-С, на параллельной дороге сбили турецкий заслон у Ташкесена (в наше время Саранцы) и зашли во фланг и тыл главной турецкой позиции. Гаубицы отряда приступили к бомбардировке турецких редутов у села Потоп.

Когда же смолкли гаубицы, к турецким позициям под развернутыми знаменами и с барабанным боем двинулся Преображенский полк. Но турки этого уже не видели, ибо на затылке глаз нет, а они в это время бежали без оглядки. Следом за преображенцами походными колоннами к Софии двинулась вся 1-я гвардейская дивизия: Семеновский, Измайловский, Егерский полки.

Русская армия решительно спускалась с прохлады Балканских гор к Софии, навстречу жаркому мареву долины и дыму пожарищ. Внизу, в долине, по параллельной дороге пылили бэтээры, за которыми на рысях шли драгунские эскадроны. Туркам как бы напоминали, что стоит чуть-чуть замешкаться — и пенять потом они смогут только на себя.

Хотя они и так уже были не жильцы на этом свете. Потому что тот, кто бежит с поля боя, тоже вряд ли уцелеет. Только стоит русской гвардейской пехоте спуститься в долину как из-за их спин на оперативный простор вырвется 2-я Гвардейская кавалерийская дивизия. Если посмотреть на поле боя с высоты птичьего полета, то можно будет увидеть следующее.