Книга Искры из глаз - Марина Серова

— Я видела вас в дверной «глазок».

— Понятно. Значит, ты и есть Галя Кузнецова, девушка, которая домогается меня в течение нескольких дней?

— Да, это я. Женя… Вас можно так называть?

— Не возражаю.

— Спасибо, что приехали…

Да пожалуйста…

Нервный разговор с учащенным дыханием стал меня утомлять. Интересно, у Гали Кузнецовой нет язвы желудка? Уж очень болезненно она выглядит…

Я рассматривала квартиру. Три комнаты, хорошая отделка, а вот мужской руки не чувствуется. У нас с тетей Милой тоже такая же обстановка — две женщины под одной крышей, сами себе хозяйки, сами себе кухарки и работники по благоустройству территории.

Я бухнулась на мягкий диван, обитый гобеленом в коричневых тонах. В голове мелькнула забавная мысль — почему мы говорим «мягкий диван», а не просто «диван»? Он и должен быть мягким, как представитель семейства мягкой мебели.

— Рассказывай, что стряслось.

Галя развела руками.

— Безвыходная ситуация: у меня требуют деньги…

— Кто требует?

— Бандиты…

— Что за деньги? Долг?

Девушка покачала головой:

— У меня лично никогда не было таких долгов…

— Каких именно?

— Десять тысяч долларов…

Я присвистнула:

— Неплохие деньги для Тарасова. Не слабо… И с чего это вдруг на тебя наехали с этими деньгами?

Галя покачала головой:

— Дело в том, что я недавно похоронила мужа…

Я промолчала. А потом произнесла:

— Прими мои соболезнования. Быть вдовой в таком возрасте… Несчастный случай?

— Инфаркт. У него было слабое сердце. Я об этом знала, но все равно вышла за него замуж, хотя была честно предупреждена о болезни заранее.

Я провела ладонью по губам. Если меня нанимают, то пора приниматься за работу. А моя работа подчас содержит в себе очень неприятные моменты. Один из таких моментов наступит сейчас — буду лезть человеку в душу.

— Галя, ты извини, что я буду копаться в твоей жизни. Начнем работать, раз уж ты меня вызвала. Сколько лет было твоему мужу?

— Тридцать…

Ничего себе!

— Сочувствую… Да, если сердечко слабое, то дело плохо, что и говорить.

— У него с детства были нелады с сердцем — врожденный порок, что ли. Его отец скончался от ишемической болезни… Мы прожили вместе пять лет. Пять счастливых лет… Строили совместные проекты, мечтали и так далее…

Галя закрыла лицо руками.

— Детишек не завели? — дурацкий вопрос с моей стороны.

— Не успели…

— Понятно. Твои проблемы связаны со смертью мужа?

Она кивнула.

— Было так. Через три дня после похорон останавливает меня на улице мужчина лет шестидесяти. Седые волосы, седые усы. Глаза неопределенного цвета. И заявляет, что Михаил, мой покойный муж, был должен ему крупную сумму денег — десять тысяч баксов. Я так и обомлела…

— Что это был за человек?

— Я его не знаю, первый раз в жизни видела.

— Он случаем не пошутил?

— В смысле?

— «Кивнул» на покойника, а на самом деле никакого долга и не было.

Галя горестно покачала головой:

— В том-то и дело, что нет… Он показал мне расписку, в которой нотариально было подтверждено и рукой моего мужа подписано, что Михаил взял в долг десять тысяч долларов.

— В расписке наверняка было указано имя кредитора. Обычно там пишется что-то вроде: я, такой-то, даю в долг Михаилу Кузнецову такую-то сумму денег…

— Я не запомнила его имени. Вернее, не обратила тогда внимания. Как-то все свалилось сразу — смерть мужа, похороны. А тут еще его претензия насчет долга…

— Зря, эта информация была бы полезной.

— Понятное дело… Я стала отнекиваться, мол, нет у меня таких денег…

— Их и вправду нет?

Мне всегда нужно знать пусть горькую, но правду. Только тогда Евгения Охотникова будет помогать людям. При условии честного отношения к ней. Никакой информации от меня скрывать не следует.

— Клянусь! Миша их домой не приносил. Во всяком случае, я их не видела. Обычно муж своих дел от меня не скрывал, поэтому требование денег и расписка о взятых в долг деньгах явились полной неожиданностью для меня…

— Какие условия выдвинул тот тип?

— Дал сроку неделю. Велел, чтобы я нашла деньги и вернула ему. Я прибежала домой, перевернула здесь все вверх дном, но никаких денег не нашла.

— Может быть, они хранятся вне дома? Тот человек как-то должен был узнать от тебя о результате?

— Он должен был позвонить мне сам, лично.

— Позвонил?

— Ровно через неделю, но я ничего не смогла ответить, потому что денег не было. Долларов пятьсот я бы еще смогла собрать, но десять тысяч… Я предложила выплатить долг по частям, но тот человек не согласился. Я тут же стала звонить вам, чтобы спросить совета. Один из тех, кому вы помогли когда-то, подсказал ваш номер.

— Что было дальше?

— Мне дали еще три дня и сказали, чтобы я продавала квартиру, чтобы расплатиться.

— Ты этого делать не стала. С возмущением отвергла это гнусное предложение. Правильно я говорю?

— Конечно! — воскликнула Галя. — Лучше уж сразу лезть головой в петлю!

Я пожала плечами:

— Не так уж страшно потерять жилплощадь. Это происходит в разное время и с разными людьми. Гораздо страшнее потерять жизнь. Может быть, стоило подумать? Твоя квартира тысяч на триста потянет, как раз десять тысяч баксов. Правда, еще существуют налоги. Да, одной квартирой при таком жестком сроке не обойдешься, тем более что срочно продать ее за большую сумму не получится. А по истечении трех дней бандиты включают счетчик, и долг начинает возрастать. Отдав деньги, ты остаешься ни с чем. У тебя есть родители?

— Есть. Эта квартира приобретена с их помощью, им пришлось разменять свою жилплощадь и остаться в однокомнатной квартире. Мы с Михаилом добавили денег и прикупили лишнюю площадь. Так мне что теперь, возвращаться назад к маме и папе? Позора не оберешься!

— В тесноте, да не в обиде, — я снова пожала плечами.

Галя заплакала. Наверное, зря я так сказала.

— Неужели нет выхода? — всхлипнула девушка.

— Выход есть всегда. Если ты меня нанимаешь, то я приложу все усилия, чтобы решить твою проблему. Уничтожить банду я не смогу, у меня нет таких возможностей. К тому же нужно соблюдать закон. Единственное, что можно сделать, — найти эти десять тысяч долларов и вернуть.