Книга Призрачный табун - Барбара Бёртон

– Пойдем, – повторил он и направился к двери.

Молодая женщина с ужасом смотрела ему вслед. Нет, ей не хотелось за ним идти. Как только он выйдет из комнаты, она тут же разбудит Генри.

Старик вышел из спальни сквозь дверь.

– Призрак! – ошеломленно прошептала Целестина. Боже, как Генри в такой момент может так крепко спать? Как же он не замечает, что в доме привидение?

Что-то заскреблось снаружи в дверь спальни. Целестина снова сжалась от испуга.

– Пойдем, – проскрипел за дверью голос старика.

А существовал ли он на самом деле, или это плод ее воображения? Его лицо было ей совершенно незнакомо. Женщина была уверена, что никогда раньше его не видела.

Ее прошиб холодный пот. Нет, она не вылезет из кровати и уж тем более не отважится в одиночку выйти из спальни. Она повернулась к Генри и собиралась потрясти его за плечо, чтобы разбудить, как вдруг почувствовала, что не принадлежит сама себе.

Ее собственные мысли и желания вдруг стали второстепенными. Теперь значение имело лишь то, о чем говорил старик. И если он приказывал ей пойти с ним в гостиную, то она должна повиноваться.

Целестина нехотя скинула одеяло. Она понимала, что поступает против своей воли, но встала с кровати, надела халат и направилась к двери.

* * *

Мутный лунный свет заливал коридор. Старинные напольные часы отбрасывали пугающую тень.

Затаив дыхание, Целестина на цыпочках прошла мимо них. Она достигла верхней площадки лестницы и дотронулась до холодного поручня. Дверь внизу была открыта, она вела в гостиную. Мимо дома время от времени проезжали машины. Свет их фар отбрасывал на стены глубокие тени. Где-то скрипнула половица. Целестина опустила ногу на первую ступеньку мраморной лестницы.

Чем ближе она подходила к двери в гостиную, тем медленнее становились ее шаги.

Наконец, она вошла в темную комнату. Старика она не увидела и сразу же засомневалась в том, что он был на самом деле.

Целестина повернулась направо в поисках выключателя, но за секунду до того, как она его нащупала, рядом с ней раздался шепот:

– Не нужно никакого света.

– Почему?

– Потому что я не хочу.

Целестина отдернула руку.

– Кто вы? – резко спросила она. – Что вы хотите от меня? И что вы забыли в нашем доме?

– Вы хотите поехать в Ландсмоор, – не то уточнил, не то подтвердил старик.

– А я и не знала, что вас это касается.

– О, касается, и даже очень.

– Тогда потрудитесь объяснить.

– Вам нечего делать в Ландсмооре. Эта поездка принесет вам одни несчастья.

– Откуда вы это знаете? Вы знакомы с Ландсмоор-хаузом?

– Лучше, чем кто-либо другой.

– И откуда же?

Загадочный старик не ответил на этот вопрос.

– Поговори со своим мужем, – потребовал он. – Отговори его от этой поездки.

– Я не могу. Если Генри принял решение, то никто и ничто не заставит его поменять его. Даже я.

– А ты постарайся. Возможно, тем самым ты спасешь ему жизнь.

Целестина ужаснулась.

– Что нас ожидает? – запинаясь, спросила она.

– Ничего хорошего. Тот, кто туда попадает, ставит на кон свою жизнь.

– Почему вас так интересует этот дом? Ведь в Ландсмоор-хаузе давно никто не живет.

– Возможно, я хочу оставить дом Маркхамов для себя лично, – многозначительно ухмыльнулся старик.

Целестина захотела повнимательнее рассмотреть таинственного собеседника. Несмотря на категорическую просьбу не включать свет, она резко вытянула руку и щелкнула выключателем.

Яркий свет залил помещение и… старик исчез. Для молодой женщины это стало еще одним поводом поверить в его существование!

* * *

Целестина наливала в чашку ароматный кофе, когда в просторную кухню вошел Генри. Он был в отличном настроении и выглядел отдохнувшим, чего нельзя было сказать о его красивой жене.

– Как ты спала? – поинтересовался он и втянул носом разносившийся по кухне аромат крепкого кофе. – М-м-м-м, я такой голодный! Неудивительно, ведь я всю ночь ничего не ел.

– Я не очень хорошо спала, – вяло произнесла Целестина.

Ее муж бросил в тостер два ломтика белого хлеба и взялся за нож для масла:

– Скажи, ты сегодня ночью не вставала?

Целестина хотела рассказать ему о старике, но сама не могла объяснить, почему этого не сделала. Может, из-за опасения, что Генри сочтет ее истеричкой.

– Хотелось пить, – ответила она.

– Пить! – рассмеялся Генри и покачал головой. – Посреди ночи! Ночью надо спать, моя девочка.

Поджаренные хлебцы выскочили из тостера. Генри вытащил их и намазал один из них маслом, а другой – клубничным джемом.

– Ты рада, что мы поедем в Ландсмоор-хауз? – спросил он.

– Не особенно.

– Нет? Но ведь там замечательно! Такая живописная местность!

– Ты будешь работать, а я большую часть времени буду одна.

– Ты великолепно там отдохнешь. Я чувствую, что у тебя за последние дни расшатались нервы. Покой тебе не повредит.

Она сердито посмотрела на мужа:

– Что ты хочешь этим сказать, Генри?

– Ты о чем?

– О моих якобы расшатавшихся нервах.

– А разве это не так?

– Не надо отвечать вопросом на вопрос, – раздраженно сказала Целестина. – Ты полагаешь, что мои вчерашние видения в Гайд-парке стали результатом расшатавшихся нервов?

– Да нет же, любимая!

– Не нужно меня обманывать. Я требую, чтобы ты был честен со мной, Генри. Ты думаешь, что со мной что-то не так, верно? Я права?

– Боже мой, что вдруг на тебя нашло, Целестина? Что я такого сказал?

– Ты ведь не веришь мне, что я действительно видела Глорию Маркхам и коней-призраков.

– Должен сказать, мне нелегко признать эту историю реалистичной.

– Значит, ты должен найти для себя другое объяснение, – сказала Целестина с вызовом.

– Любимая, прошу тебя, не устраивай сцену, – произнес писатель примирительным тоном. – Ты рассказала мне о Глории и об этих привидениях в тумане, я принял этот как факт.

– Сердцем, возможно, но не разумом, а думаешь на самом деле о чем-то другом. И если ты думаешь, что женился на сумасшедшей…

– Целестина, мне кажется, ты перегибаешь палку, – запротестовал Генри.