Книга Папская булла - Игорь Афонский

Особенно сопротивлялись злу местные племена, имели они некоторую особенность, я бы сказал, избранность. Обладали невиданной доколе силой, потому что могли брать у животных некоторые их способности. В схватке они были беспощадными и ловко секли головы врагам, к нечисти относились с некоторым пренебрежением. И самое главное, что они не были подвержены влиянию смертельного дыхания врага. Только мало осталось их, а следовало собрать новую армию, готовиться к будущему, последнему сражению.

Вельможа ещё раз приказал проверить выставленные на ночь караулы. Письмо бесполезной бумагой лежало на столе, всё было ясно и раньше, что помощь ждать не от кого, она не придёт. Огромный отряд польских католиков вернулся на родину, они долго грабили турецких чиновников, теперь ушли на долгую зимовку, в Краков. С ними собрался в путь сборный отряд украинских казаков. Они на своих небольших лодках плавнями добирались до турецких городов, освобождали рабов, чинили смерть лютую всем, кого сумели настичь. Потом долго уходили от регулярных войск и даже прятались в Закарпатье. Затем нанимались за польское золото в другие походы, а теперь зимовать возвращались к себе. Вояки справные, но ничем их заманить не получится. Платить славянам вельможе было сегодня нечем. Всё серебро ушло или на налоги, или на литьё пуль, от которых гибли упыри.

Молдавский князь Штефан тогда помогал Владу. Он незамедлительно собрал воинов и объединился с ещё одним королевским капитаном, сразу выступил в путь. Удалось привести только 4000 человек.

То, что впереди будет последнее сражение, вельможа не сомневался. Он распорядился подтянуть остатки людских резервов за стены нескольких крепостей. Туда же несколько последних месяцев собирали фураж для лошадей и припасы для небольшой армии.

Упырями командовал его дальний родственник Басараб, который раньше попал в засаду и был испорчен этим злом раз и навсегда.

Уже тогда молдавский князь Штефан оставил Владу 200 телохранителей. Слуги всюду сопровождали его и в моменты приступа надевали на него ошейник с цепью. Он сам отдал такое распоряжение. Они также кормили его живой плотью. Животных он рвал на куски, а затем успокаивался, и уже утром от этого не оставалась даже воспоминания.

Так и случилось, вельможа выиграл сражение, остановил врага, разя всех упырей свинцом, серебром и солью. Особенно ценил он смерть упырей, посаженных на кол. Впрочем, чаще всего им просто протыкали сердце. Только сам не уберегся, ранил его в схватке бывший родственник, или специально сделал он эту процедуру, потомки так и не поймут. Короче, благодаря своим новым, упыревским способностям он смог одолеть вражескую армию, извести её полностью.

* * *

Когда лекарь увидел гноящуюся рану, то сразу обработал её горячим вином и наложил повязку из лечебных трав. Так делали всегда, за исключением трудных случаев. Обычно легкие раны затягивались сразу, процесс протекал быстро. Тут след от укуса затягиваться совсем не желал. Наступил момент, когда присутствующие поняли, что князь серьёзно болен. У него начались приступы помешательства, но он поднимал своих людей в атаку, и они здорово били тогда врага. Именно тогда и были освобождены и очищены многие поселки от скверны. Князь как бы торопился выполнить своё главное предназначение, победить зло, пока оно не завладело им полностью.

Священная католическая церковь признала заслуги князя, но ничем помочь, как и прежде, не могла. Меняющийся облик вельможи вызывал ужас у слуг, его вязали на ночь сыромятными ремнями, сажали на серебряную цепь, но ничего не помогало. Вельможа сам изъявил свою волю, он должен быть последним в этой веренице событий, остальные будут жить своей жизнью.

И вот однажды его сердце остановилось. Решили, что свершилось, отмучался. В ту пору люди уже научились различать упырей, они по разному боролись с ними, чаще предавали их огню, чтобы ветер уносил всю золу прочь. Люди считали, что если не трогать такого вампира, то его спячка когда-нибудь закончится, и тот вернётся, вершить свои злодеяния. Тяжело было решиться на это. Князя уложили в полной боевой амуниции в гроб, сверху уложили папский крест. И провели прощальную панихиду над усопшим. Ночью там, где находились приглашенные женщины — плакальщицы, послышался страшный рык. Оттуда стали звать на помощь. Быстро прибыл караул, но из живых спасти не удалось никого. Оказалось, что князь стал вампиром, который временно впал в спячку. Поняв это, верный оруженосец проткнул тело государя осиновым колом, вбив его тяжелым молотом сквозь доспехи. Все этому были рады, упырей никто не любит. Предложили ещё отрубить голову, как это часто делали. Но подумали и не стали.

Супруга тоже была ими похоронена. Имелось некоторое подозрение в её меняющемся на глазах поведении. Похоронили их в семейном склепе, в старом родовом имении. Говорят, что когда во время похорон решили осмотреть тело князя, то оно оказалось нетленным, его словно льдом сковало. Поверхность была пропитана маслом, словно елеем. Это уже тогда показалось странным, ведь в него никто не вводил никаких препаратов, не бальзамировал, не препарировал.

Когда прибыли монахи — францисканцы, то всюду учинили обыск. Спустились в склеп, но в усыпальнице гроб обнаружили пустым. Все личные вещи и документы тоже были похищены или спрятаны неизвестными лицами. Поговаривают, что на тот момент из 200 бывших телохранителей в живых осталось только человек десять — двадцать. Это были преданные люди, они когда-то клялись в верности князю.

Итак, папскую буллу монахи не нашли, старых слуг они тоже не обнаружили. Наследник князя счел нужным избавится от плохих воспоминаний в народе о своём отце. Он всячески помогал папскому легату, но безуспешно. Пользы от этого не было никакой.

Несколько сот лет неспокойной жизни обернулись новой турецкой войной. На этот раз Россия противостояла османскому нашествию. Но по-прежнему разоряли земли, уводились в полон люди турецкими янычарами. Тогда тронулись с места потомки селян. Огромным обозом шли в чужие края, с оружием в руках, вершили свой правый суд в пути. Как острая сабля прошли они все эти неспокойные территории, пока не вступили на российскую землю.

Глава вторая о том, как была выдана папская булла

Примечание: Булла — булла, буллы, жен (от латинского bulla, буквально шарик, кружочек). Папская грамота, послание (от круглой печати, подвешенной к грамоте).

Снова вернёмся в то самое неспокойное время. Этот маленький европейский городок стоял в самом центре долины края. Горы так тесно обступали долину, что, казалось, никаким холодным и студеным ветрам никак не достать её. Но это совсем не так. Приходила осень, наступал период дождей, и сильные ветра приносили и стужу, и холод. Потом наступала зима, снег падал в долину бесконечной, прямой полосой, пока где-то там, наверху небесный рабочий не захлопнет дверцу, и тогда сугробы встают непроходимой преградой на пути к остальному участку Старого Света. 8 ноября 1476 года было взято Тырговиште. А уже 26 ноября общее собрание знатных людей Валахии избрало Дракулу своим князем.

Небольшая каморка в башне освещена несколькими восковыми свечами. Те размеренно капали в глиняные плошки, обильно залитые водой. Это помещение можно было назвать кабинетом. Обогревалась каморка небольшим очагом, внешне очень напоминающим камин. Дымоход был спрятан в стену. Особого тепла не было, дрова и торф приходилось поднимать слуге вручную, на себе. Тут имелся небольшой топчан, покрытый огромной шкурой медведя. Хозяин сидел в кресле, укрытый тёплым плащом. Он вечно покашливал, сплёвывал сукровицу в платок. На столе лежало много разных предметов. Кубок с перьями, острые ножи для резки бумаги. Рулоны новых пергаментов. Несколько открытых давно книг. Красивая баночка с тёмными чернилами. Ящички с кусочками сургуча, с каменной солью. Табакерки для нюхательного табака и табака, которым можно было заправить длинный чубук, лежащий тут же. Разобранные для чистки детали длинного пистолета, стальной шомпол с костяной рукояткой, мягкие тряпки, олений небольшой рог с порохом и серебряной крышкой, несколько шариков — свинцовых зарядов, новые золотые и серебряные монеты с изображением дракона, какие-то другие украшения и различные безделушки. Шахматные фигуры, но без доски. Доска ещё раньше упала со стола, и её убрал слуга. Короче, стол был завален этой самой мелочью, но ничего это не мешало хозяину. Тот держал в одной руке письмо, а в другой окровавленный платок.