Книга Одна ночь в Дубае - Хани Накшабанди

После того как ее квартира приобрела вид человеческого жилища, она встала у окна и взглянула на зеленый небоскреб. И хотя она рассматривала его уже в четвертый раз, у нее опять затряслись поджилки. Она стала вглядываться в детали, которые оставила незамеченными в первый раз, пребывая в шоке. Она обвела взглядом широкое основание в зеленом стекле и разглядела большой вход, ведущий в чрево здания. Дом, казалось, был готов разместить жильцов, если бы не леса наверху, которые все поднимались и поднимались. Не было ни балконов, ни окон, только зеленое стекло, уводившее дом высоко-высоко.

Она попыталась определить на глаз размер комнат в квартирах, которые еще не были убраны в стекло. Комнаты, похоже, были площадью с ее квартиру. Она тут же посмотрела на свою спальню и отметила, насколько она меньше, чем комнаты в соседнем доме. Но насколько же те комнаты и ее сегодняшние были теснее комнат у нее дома, в ее стране, подумала она. Удивительным образом она припомнила число этажей, квартир и имена старых и новых соседей, живших там.

Около часа дня она приняла душ, оделась в легкую домашнюю одежду и села перед телевизором, программы по которому смотрела без разбору. Выбрала дублированный турецкий сериал, но не стала следить за его развитием. В голове опять вставал вопрос: почему она не назвалась по телефону, когда заказывала хлеб и молоко? Что было такого страшного в том, чтобы назвать себя? Непонятно почему, волной за первым вопросом вставал второй: как же мог дом вырасти за ночь?

Она обессилела от поиска связующего звена между этими двумя вещами до такой степени, что в глазах появились странный блеск и необъяснимый ужас. Она ни от кого не скрывала своего имени. Просто не помнила его!

Она зажала голову руками, опустилась на колени и прижалась к ним грудью, будто корчась от боли в животе. Потом подняла голову и посмотрела в потолок, не зная, плакать ей или смеяться. Через несколько секунд она поймала себя на том, что делала и то, и другое: «Я забыла свое имя… забыла».

Полчаса она пыталась вспомнить, как ее зовут, но напрасно. Она посчитала, что частично потеряла память, но другая часть памяти работала безотказно. Она помнила бесполезные имена и ненужные номера, которыми давно уже не пользовалась. Для пущей убедительности она попыталась восстановить некоторые картины вчерашнего дня, вспомнить коллег, которых видела за ужином. Назвав имена всех, она пошла еще дальше — припомнила события прошлой недели: агента, который беспрестанно за ней ухаживал, сослуживца, который подарил ей книгу «Вода цвета утопленника», вспомнила имя ее автора и количество страниц. Она отмотала еще назад и вспомнила произошедшее за месяц: процент положенных ей вознаграждений, телефонную задолженность, которую погасила с опозданием, сколько раз звонила ей мать. «Ах!» — вскрикнула она, записанные на пленку памяти старые воспоминания вставали перед ней, как будто это давнее прошлое случилось только вчера. С места, где она находилась, она посмотрела на зеленый небоскреб, выросший у нее за окном, и вскочила в поисках мобильного. Ей пришло в голову, что ответ может таиться в нем.

* * *

Дрожащими руками она пыталась отыскать сегодняшнюю дату в телефоне. Хотя она отлично ее помнила, она ждала, чтобы это оказалось не так. Не может быть, чтобы вчера она заснула с пустырем за окном, а на следующий день обнаружила там здание высотой больше ста этажей. Возможно, она проспала какое-то время, несколько дней или недель. Однако вопрос: сколько дней нужно было проспать, чтобы выросло высотное здание?

Она бросила мобильный и медленно подошла к окну, посмотрела на зеленое здание и снова принялась считать этажи. Один, четыре, десять, двадцать, пятьдесят. «О боже!» — чуть слышно вскрикнула она. — «Этажей стало еще больше!» — и прикрыла рот рукой. Всего за час здание поднялось еще на немного. «На сколько?» — спросила она и посмотрела на верхушку здания. Даже квартиры, которые были недавно открыты ветрам, теперь упаковались в зеленое стекло.

Она посмотрела вокруг зеленого здания, потом на постройки вдалеке за ним, чтобы лишний раз убедиться в том, что она по-прежнему в своей квартире в Дубае.

На мгновение ей показалось, что она потеряла способность думать. Она свалилась на кровать и приложила ладонь ко лбу, как если бы ее мучила головная боль. Она почувствовала, что пространство вокруг закружилось в цыганском танце. Она все еще смотрела на окно и думала, что если подойти к нему прямо сейчас, то можно будет насчитать еще этаж.

Она внимательно посмотрела на свое отражение в огромном зеркале и подумала, что ее имя, которое она забыла, как-то связано с этим зданием. Она поднялась, как пьяная, и еще раз потерянно посмотрела на себя. Помолчав и постояв, как на похоронах, она кинулась в гостиную, словно спасалась бегством в ночном кошмаре.

Она немного успокоилась, увидев кольца дыма, поднимающиеся от оставленной ею сигареты, попыталась ни о чем не думать, но не смогла. От звонка мобильного телефона она подскочила, но продолжала смотреть, как он вибрирует на краю дивана, куда она его бросила, и не отвечала. Когда он смолк, она взяла телефон в руки.

Похоже, это был международный звонок — номер не определен. На секунду она пожалела, что не ответила. Может быть, это был нужный звонок, и благодаря ему она бы вспомнила.

Вместо того чтобы расслабиться или припомнить что-нибудь важное, ее мозг начал работать в другом направлении, выуживая удивительные детали образов старых друзей и далеких мест. Когда она попыталась как-то связать это со своим именем, в третий раз потерпела неудачу. Но вместо этого стала припоминать совершенно ненужные вещи: номера машин, даты покупок, два телефонных номера, одним из которых она уже не пользовалась. Она помнила все встречи будущей недели, имена агентов, с которыми предстояло иметь дело. Ее память была заполнена прошлым и будущим, но настоящее, ее фамилию или хотя бы имя она не выдавала.

Она бросила думать и распласталась на диване, решив, что лучший способ что-либо вспомнить — забыть об этом. Она присела и следующие полчаса была занята тем, что перебирала куколок, стирала с них пыль и снова расставляла, словно это были солдаты, которым предстояло вступить в бой. Но она свой бой опять проиграла.

Она зажала голову руками и слабым голосом начала повторять многочисленные имена, смотря себе под ноги: «Самия, Сальва, Суад… Нет, не то». Она заметила, что везде присутствует буква С. «Наверняка, в имени есть С».

Она снова начала бормотать: «Рання, Рувейда, Рихаб… Все не то!» — произнесла она раздраженно, отметив, что повторяется буква Р. Если взять две повторяющиеся буквы, то вероятнее всего сложится имя Сара. Но она не Сара. По крайней мере, она так чувствовала. На мгновение она посчитала, что ушла далеко от своего настоящего имени. Она очнулась, перебирая женские имена, приходившие на ум, уставившись на черные настенные часы над телевизором. Потом ее осенило, что, возможно, ее имя не обязательно исключительно женское, и начала медленно проговаривать общие для мужчин и женщин имена: «Щамс, Камар, Hyp, Раджа». Затем пустилась быстро: «Аффат, Афаф, Али, Мухаммед, Ахмед… Ооох!» — выдохнула она с силой из груди весь воздух и прикрыла лицо ладонями. «Дура! Дура!» — задыхалась она. Она сжала кулаки, как боксер перед раундом и затряслась всем телом.