Книга В поисках единорога - Хуан Эслава Галан

Итак, как уже было сказано, я остался на попечении секретаря, который повел меня в свой зал, именуемый Залом Шишек, потому что потолок его украшен затейливо вырезанными и расписанными шишками. Там стояли складной стул, два огромных стола, заваленных бумагами и уставленных чернильницами, полки с книгами и еще какими-то документами, а на стене напротив висела вышитая картина. Секретарь открыл окно, впустив в помещение солнечный свет и мух, подошел к картине, ткнул в нее пальцем и спросил:

— Знаешь, что это за животное?

Вышивка изображала девицу с длинными светлыми волосами и алыми губками, богато одетую в парчу и тончайшие шелка, сидящую среди ярких цветов на зеленом лугу. Рядом с ней стоял лев, в позе не угрожающей, но, напротив, весьма учтивой — поистине удивительна способность красоты укрощать самые свирепые натуры. А по другую сторону от девицы была белая лошадь, и по всем статям походила бы она на своих сородичей-лошадей, если бы не длинный-предлинный, прямой, как веретено, белый рог посреди лба, в том месте, где у моего Алонсильо звездочка. На это животное и указывал мне господин секретарь.

— Так знаешь, кто это? — повторил он свой вопрос.

Я не желал казаться невеждой, однако подобной лошади, увенчанной рогом, в жизни не видал, а потому ответил честно:

— По-моему, сударь, это животное вполне могло бы сойти за лошадь, если бы не рог посреди его лба.

Он посмотрел на меня очень серьезно, покачал головой, будто взвешивая слова, а затем сказал:

— Это, друг мой, действительно лошадь, но лошадь породы не виданной ни в наших краях, ни, насколько мне известно, во всем христианском мире. Называется она единорог — вот из-за этого рога во лбу, в котором и заключено ее чудесное свойство. Эти лошади-единороги встречаются на пастбищах Африки, далеко за пределами страны мавров, там, куда не ступала нога христианина, за исключением разве что купцов пресвитера Иоанна[7], если, конечно, он — не выдумка. Король желает, чтобы ты возглавил отряд, который проберется туда и добудет ему такой рог.

— Рог… — изумленным эхом откликнулся я.

— Это утверждение или вопрос? — уточнил секретарь.

— Вопрос.

— Что ж, в таком случае вот тебе ответ: да, именно рог. Он необходим нашему повелителю. Королевские лекари извлекут из него некий ценный порошок, весьма полезный для здоровья и чрезвычайно важный для блага государства. Но главное — никому ни слова об истинной цели вашего путешествия. Вы все поедете якобы по совсем другому делу, о котором вам будет сообщено в свое время.

Вот так и вышло, что я отправился на поиски единорога.

Глава вторая

Больше королевский секретарь ничего мне не объяснил, только еще раз попросил держать услышанное в тайне, потому что интересы королевства требуют, чтобы ни одна живая душа не прознала о том, чтО мы намерены искать в африканских степях. Он сообщил, что отъезд назначен через четыре дня, на среду, а до тех пор он соберет все необходимое для путешествия. Если же кто спросит, я должен отвечать, что мы едем по королевскому поручению с посольством к эмиру Гранады вести мирные переговоры, и именно по этой причине, а не по какой другой призвал наш повелитель оруженосца коннетабля, в чьем ведении находятся мавританская граница и связанные с нею дела. На том мы и простились, и секретарь выдал мне десять мараведи на расходы — немалые деньги, если учесть, что пищу, кров и корм для Алонсильо я пока получал даром, то есть за счет алькасара.

В тот же день вечером секретарь передал мне через слугу, что я должен поехать в монастырь Святого Франциска и найти там некоего монаха, фрая Жорди из Монсеррата, который уже знает обо мне и ждет моего визита. Я отправился на конюшню седлать Алонсильо. Конь очень мне обрадовался, хотя уже успел привыкнуть к хорошему ячменю и явно не горел желанием менять новообретенные удобства на тяготы дальней дороги. Я выехал из алькасара по дощатому мосту и шагом миновал пологий берег реки, откинув назад полы плаща и небрежно положив руку на эфес шпаги. Стирающие на берегу прачки провожали рослого, статного всадника восхищенными взглядами — некоторые из них были достаточно молоды, чтобы втайне вздыхать о нем нынче ночью. Затем я свернул на тропу, вьющуюся между деревьев, и по ней добрался до нужного монастыря. Монах-привратник взял поводья Алонсильо и кликнул послушника, чтобы тот проводил меня. Вслед за юношей я прошел через тенистый дворик с прелестным маленьким фонтаном, а оттуда, по темному коридору, в увитую зеленью беседку, из которой открывался вид на просторный монастырский сад, спускающийся к реке. Вдалеке я увидел тучного монаха в соломенной шляпе, склонившегося над каким-то кустарником. Послушник указал на него со словами: „Вон фрай Жорди из Монсеррата“, — и тут же умчался по своим делам. Мне ничего не оставалось, как, извилистой дорожкой обогнув пруд, самому подойти к монаху в шляпе. Когда на него упала моя тень, он выпрямился, рукавом залатанной рясы смахнул пот со лба и, протягивая мне только что сорванный пучок какой-то травки, провозгласил:

— Скромная вербена! Отвар из нее лечит язвы и раны, что весьма нам пригодится в стране неверных. Хорошо, если она и там растет в изобилии, но я на всякий случай ею запасусь. Помимо прочего, она очищает кровь и омолаживает кожу. — Приглядевшись ко мне внимательнее, он улыбнулся и добавил: — А юнцам вроде тебя облегчает похмелье и помогает узнать о чувствах возлюбленной. Эх, вербена с медом! В молодости я и сам не пренебрегал ею.

Двойной подбородок и внушительный живот затряслись в приступе смеха. Этот пузатый, краснолицый и толстощекий монах явно относился к тем представителям рода человеческого, что особенно склонны к чревоугодию и добродушным насмешкам. Я открыл было рот, чтобы представиться, но он остановил меня жестом и сказал:

— Хуан де Олид, оруженосец коннетабля Кастильского и с недавних пор капитан королевских стрелков.

— Капитан? — переспросил я, так как впервые слышал о своем новом почетном назначении.

Монах кивнул, не переставая улыбаться, но по его лицу я понял, что он куда лучше меня осведомлен о предстоящем деле.

— Ты будешь командовать отрядом арбалетчиков, приставленных охранять посольство, — пояснил он.

— А цель этого посольства вам известна?

Все с той же улыбкой он смерил меня долгим взглядом, словно решая, достоин я доверия или нет, потом просто ответил:

— Найти единорога.

Голос его звучал так спокойно, как будто он сказал мне: „Бери корзинку, пойдем собирать грибы“. Это несколько умерило мою тревогу, и я набрался духу спросить, что он знает о единорогах и трудно ли их ловить. Фрай Жорди молча сделал мне знак следовать за собой и привел в келью с высоким потолком, где монахи переписывали книги. А книг здесь было столько, сколько обученному грамоте человеку не прочесть за целую жизнь. Усадив меня на заляпанную чернилами скамью у зарешеченного окна, через которое падал свет из залитого солнцем сада, он снял с полки книгу, раскрыл ее на заложенной ленточкой странице и положил передо мной на стол.