Книга Лечебный факультет, или Спасти лягушку - Дарья Форель

— Дашк, это ты?

— С днем рождения!

— Ни хрена себе! Ты помнишь! Ого!

— А то как же. Чем занимаешься? Как жизнь?

— Жизнь — хорошо… — говорит Коротков, покашливая. — Но я завалил сегодня экзамен.

— Это удивительно, — отвечаю я. Леша Коротков слыл отличником-перфекционистом.

— А кроме этого?

— Подработку нашел. Перевожу медицинские тексты.

— Круто.

Прошу заметить, что этими переводами он занялся по моей старой наводке. Раньше подобным образом я подхалтуривала сама.

— А что с тобой? У нас Уварова беременная ходит, a Сашка Морозова родила. Ты что по жизни планируешь?

— А ты?

— Родил? В смысле… Нет, я за экзамен переживаю.

— Не волнуйся. Это не страшно.

— Не страшно… погоди. Как сама? Что сейчас делаешь? Рожать не собираешься? А то у нас тут все девчонки — кто замуж, а кто и в роддом…

— Нет, пока что не собираюсь. Куда мне… Я вот редактором устроилась в одно местечко. Но скоро ухожу.

— Ясно. Ну что сказать… все как обычно. Лаптев снова под следствием. Он приобрел одиннадцать фантомов[3]для анатомии, а должен был приобрести семнадцать. Как ты успела догадаться, на разницу он купил себе очередные кожаные штаны…

— А этот, слушай, Вовка Власов как? Я его тут недавно вспоминала…

— Ты что, его отчислили еще в позапрошлом году. Он же за гинекологию не заплатил.

— Точно.

— Ну.

— Кстати, а что ты в гости никак не зайдешь? Мой Гоша волнуется — почему, говорит, я не могу посмотреть на молодых докторов? Я ему, конечно же, много всего рассказала. Про тебя, про Лаптева, про Полянского… Про бессонные ночи в анатомичке… Про то, как мы нажрались возле морга…

— Зайду, зайду! Хочешь, на следующей неделе? Хотя… ты знаешь, я особо никуда не вылезаю. Одна учеба. Теперь работаю вот. Но поболтать я всегда рад. Извини, не обижайся. Ты живешь в другом ритме, понимаешь? Для тебя зайти к кому-то в гости — это норма. А у нас… ты помнишь, как мы полгода собирались пойти в кино? Помнишь, как мы торчали на фэ-зэ-эл до половины двенадцатого? Помнишь, как сдавали бэ-ха[4]четыре часа подряд?! Или забыла все уже? Да вообще, Дашк, интересно, а что ты про мед помнишь?

Пауза. Открылась нелегкая тема. Прошлое в белом халате. Три года — из арсенала лучших лет. Помню мороз, скользящие сапоги, волну тепла в прокуренном предбаннике. Я быстро стряхиваю снег с волос. Куртку — старушке с плетеной прической, взамен — номерок. Я бегу. Слышу краем уха: «Э! Где петелька? Я на что вешать буду?» Дальше — запах курицы и лекарств. Точно, на первом этаже была столовая. Затем — грязно-зеленые коридоры с хмурым освещением. Бесконечная скука и безнадежность. Атмосфера потухающей юности. Летящие халаты под стук каблуков. Очень скоро по одному этому стуку я смогу определить, кто идет. А потом — лекционный зал. Герб со змеями. И красная дверь в самом дальнем углу…

Моя бабушка очень любила цитировать свою старшую сестру: «Человек за все платит сам». К сожалению, я раз за разом убеждаюсь, что эта банальность — правдива. Мне приходилось долго и мучительно расплачиваться за каждый сделанный по неосторожности личный выбор.

В жизни было несколько отразившихся на моей психике событий. Не хочу вдаваться в подробности, ведь речь о другом. Если вкратце, то я пережила неверно поставленный смертельный диагноз, который в результате оказался врачебной ошибкой. И еще — попала на войну. И в медицине оказалась случайно, хотя мой путь туда был весьма своеобразным. Я не увлекалась, например, биологией. И не надеялась получить хорошо оплачиваемую престижную работу. В семье у меня медиков нет. Правда, мать некоторое время работала фельдшером, но и то — по стечению обстоятельств. Короче, в медицину меня привела романтика. Наверное, я была единственной, кто решил стать врачом по такой причине. (Хотя не знаю, чужая душа — потемки.) Дело в том, что я нуждалась в неком очищении после того, что перенесла, и думала, что смогу посвятить свою жизнь помощи людям, прошу прощения за пафос. В результате мне подвернулась эта романтичная детская идея — пойти в доктора. Ни таланта, ни соответствующего склада ума, ни даже элементарной усидчивости у меня никогда не было. Школу я окончила за границей, и мое образование было достаточно примитивным, совсем не таким, как в Москве. Мой российский аттестат зрелости вообще был куплен в переходе. (Кстати, не только мой.) Так что я готова опустить голову и признаться — в медицину меня привел своеобразный необдуманный импульс

Но, как я узнала уже в институте, на романтике можно уехать далеко-далеко — ко всем чертям. Можно, например, быть необразованным человеком с аттестатом из перехода и вызубрить за три месяца всю экзаменационную программу. К вступительным экзаменам я готовилась по раздобытым копиям тестов. Причем я выучила все варианты сразу. Ничего не поняла, но чередование «б» — «3», «а» — «8» — запомнила. Да, и на такое способен среднестатистический человек.

Теперь мне страшно. Я вспоминаю годы учебы и впадаю в ледяной ужас. Все эти националистические высказывания, криминал, поножовщина, секшал-харрасмент, наркотики, безразличие, обезображивание трупов — просто так, смеха ради, ничем не прикрытый, откровенный садизм… Эти события происходили каждый божий день, каждый час, каждую минуту… И выглядели так обыденно, что казалось глупым обращать на них внимание… Как случайно примеченный газетный заголовок — вот они, свежие новости, хорошего настроения не пошатнут…

Я долго не решалась даже набросать статью на эту тему. Во-первых, из страха конкретно огрести. Во-вторых, из-за ненормальности этой причудливой жизни. Но все уже. Пора. Наболело!

Сегодня этот омут с чертями и стетоскопами окончательно перестал казаться мне некой страшной и мрачной субстанцией. Сквозь мутную воду я смогла увидеть цепь нелепых характеров и абсурдных событий. И слава богу. Кто знает, может быть, когда-нибудь меня попросят об этом рассказать…

Так я и поняла, зачем мне был нужен этот университет. Под нагромождением абсурда и хаоса скрывались очень важные уроки. Но с этим еще предстоит разобраться. А теперь — по существу.

Вышка

[5]

Сложно делать выводы сразу. Лично я не обладаю соответствующей проницательностью.

Тучная дама с накладным шиньоном зашла в аудиторию и хлопнула учебником о стол.

— Теперь попрошу минутку внимания. Другими словами — заткнитесь. Итак, меня зовут Людмила Ивановна Юрченко. Я прочитаю вам свод правил. Категорически запрещается списывать, фотографировать, листать и нашептывать лекционный материал во время тестов. Сразу говорю — кого застукаю, тот получит два. Два это отработка. В лучшем случае. А в худшем — отчисление. Будем надеяться, что правило первое вам ясно. Второе. Прогул означает все ту же двойку. Любая уважительная причина вроде последней стадии туберкулеза — доказывается справкой из тридцать третьей поликлиники. Мы все прекрасно понимаем, что большинство ваших родителей — врачи. Так что бумажки со штампами уже ни на кого впечатления не производят. Третье…