Книга Забавы негодяев - Татьяна Луганцева

«Да оно и понятно, – размышляла Снежанна, – у девочки нет ни матери, ни сестры, никого близкого, с кем бы она могла поговорить, посоветоваться, поделиться… Отец все время на работе, да и не очень-то он ее балует своим вниманием. Нет, конечно, Всеволод Владимирович очень заботится о Злате. Она одета, обута, накормлена, он следит за состоянием ее здоровья, дает хорошее образование, ни в чем не отказывает… Но как бы это выразиться… Точно также он заботится и о своем лабрадоре, к которому раз в неделю приезжает личный ветеринар, и о породистых лошадях, за которыми установлен ежедневный ветеринарный контроль, а дорогой корм взвешивают на весах с точностью до грамма. Все у него так вот: ухожено и оплачено, по-богатому и по-крутому. Но ведь для маленькой, одинокой девочки, запертой в стенах дорогой клетки, этого мало. Ведь она не собака и не лошадь, ей нужна любовь, внимание и человеческое общение. Тем более у нее сейчас такой трудный возраст… Может, влюбилась в кого, а поговорить не с кем…»

Один раз Снежанна набралась смелости и прямо заявила об этом Всеволоду Владимировичу. Он сидел в своем кабинете на втором этаже, водрузив ноги на стол, и недоуменно рассматривал Снежанну. Примерно так смотрели бы люди на таракана, вдруг подавшего голос.

Всеволод Владимирович был видным, даже, можно сказать, красивым мужчиной лет сорока с жесткими, темно-пепельными волосами, темно-серыми глазами и плотно сжатыми губами, в одежде предпочитал классические костюмы и белые рубашки, которых у него было великое множество.

– Извините, как вас… – прищурился он.

– Снежанна. Снежанна Игоревна, – быстро ответила она, переминаясь с ноги на ногу. Сесть Всеволод Владимирович ей не предложил.

– Так вот, Снежанна Игоревна, я вам за что плачу? За то, чтобы вы учили мою дочь чему?

– Русскому языку и английскому. – Снежанна чувствовала себя так, словно не выучила урок, а ее вызвали к доске. Она уже понимала, что диалог не получится, и все же она должна была попробовать.

– Вот именно! Кстати, как успехи у моей дочурки?

– Отличные.

– Вот и хорошо, вот и славно, а остальное не должно вас заботить.

– Но у Златы даже нет подружек, ей не с кем поделиться! – не отступала Снежанна.

– А чем ей делиться? – удивился Шубин.

– У каждой девочки ее возраста есть мечты, тайны, которые ей хочется доверить близкой подруге. Впрочем, вам не понять! – махнула она рукой.

– Да уж, маленькой девочкой я никогда не был, – согласился Всеволод Владимирович, смеясь и бесцеремонно рассматривая Снежанну, словно она была его собственностью. – А все, о чем вы мне сейчас поведали, – полная чушь! Мне не нужны в моем доме толпы не нужных зевак и глупое хихиканье.

– Но к вам ходят друзья… – попыталась возразить Снежанна, но Шубин не дал ей договорить:

– Дорогая моя Снежанна Игоревна, у меня нет и никогда не было друзей. Больше скажу, их никогда и не будет. Потому что в наше время, тем более когда ты ведешь крупный бизнес, у тебя могут быть только партнеры, подчиненные и враги. И никому из них нельзя доверять. Меня так отец воспитывал, что человек в этой жизни может рассчитывать только на себя, и я дочь так воспитываю. На следующий год я отправлю ее в частный, закрытый колледж для девочек, в Англию. Пусть получает образование и познает реалии жизни.

– Но это не правильно… она не должна быть одна, вдали от близких, да еще в таком возрасте, – упрямо говорила Снежанна.

– А вы знаете, каково это? – прищурил он жесткие серые глаза с металлическим блеском.

– Жить одной вдали от близких? Знаю… Да, жизни это учит, впрочем, не всегда с самой приглядной ее стороны. А вот острое чувство одиночества не покидает ни на минуту и желание любви ощущается вдвойне, – сказала Снежанна.

– Любви? – презрительно усмехнулся Всеволод Владимирович. – Чушь собачья! Вы поощряете девчачьи интересы к мальчикам?

– Но это же нормально! Это я вам как педагог с высшим образованием говорю!

– Если бы я узнал, что моя дочь встречается с каким-нибудь сопляком, я бы положил этому конец в тот же день! И уж поверьте мне, я бы не поскупился на любые способы, методы и средства. – От слов хозяина дома повеяло таким холодом, что Снежанна ему сразу же поверила, и ей стало совсем неуютно.

– Вы запретите ей любить? – спросила она.

– Если надо будет, проявлю всю свою жесткость и несгибаемую волю. Впрочем, ей всего лишь тринадцать лет, о чем мы вообще говорим? – вспылил он, нервно закуривая толстую сигару. – Вы учительница или сводница?

– Учительница…

– Вот и помните об этом!

«Знай свое место», – мысленно перевела Снежанна.

– И потом, если я почувствую, что с моей дочерью что-то не так, то приведу к ней психолога.

«А ведь это может быть уже поздно, – подумала Снежанна. – Да и есть ли у вас, Всеволод Владимирович, орган, которым вы смогли бы почувствовать?»

– Вот вы, Снежанна, что знаете о любви, чтобы разглагольствовать об этом с моей дочерью? – спросил Шубин, слегка успокаиваясь.

– Не беспокойтесь, Всеволод Владимирович, я знаю, о чем можно говорить с девочкой-подростком, а о чем нет.

– Я спросил о вас, – растянул свои тонкие губы в улыбке хозяин дома.

– Обо мне? – Снежанна в удивлении подняла тонкую бровь. – Но я всего лишь учительница вашей дочери. Не вы ли несколько минут назад указали мне на мое место в этом доме? Думаю, рассказ о моей личной жизни никак не вписывается в эти рамки.

Всеволод Владимирович неожиданно встал из-за стола, подошел к Снежанне и придвинул ей стул.

– Ну же, не сердитесь! Присаживайтесь, я хотел с вами поговорить!

«Наконец-то соизволил усадить… А то стою перед ним, как крепостная крестьянка перед барином».

– Ну же… расскажите мне о себе, – продолжал мурлыкать Всеволод Владимирович, пытаясь расположить к себе собеседницу.

Но Снежанна не попалась на этот крючок. Она прекрасно знала, что за человек был Шубин и на какие меры мог пойти, если что будет не по его.

– Я не хотела бы говорить о себе, тем более я больше чем уверена, вы навели обо мне справки, прежде чем взять на работу к себе в дом.

Шубин противно рассмеялся.

– А вы умная. Ладно, не буду вас допрашивать и мучить. Что мне надо, я действительно знаю. И что бы вы ни говорили, что я не участвую в жизни дочери, а я знаю, что вы стали для нее особенным человеком.

Снежанна смутилась.

– Злата всегда очень ждет вас и говорит только хорошее, – продолжал Всеволод Владимирович. – Вот и я хочу получше познакомиться с человеком, который стал другом для моей дочери. Я хочу отобедать с вами прямо сейчас у меня в саду.

Садом он называл большую, крытую стеклянной крышей веранду, заполненную экзотическими растениями и цветами. Такой великолепный островок тропического рая посреди мерзлой, снежной русской зимы.