Книга В поисках Евы - Вадим Норд

Они уже второй месяц как по предложению босса перешли между собой на «ты», продолжая «выкать» друг другу на людях. От отчеств тоже отказались. «Мы же – компаньоны, подельники, – сказал босс. – Зачем нам лишние церемонии?» На «ты» Александр перешел довольно легко, хотя «выкать» ему было привычнее, а вот называть босса Геннадием привыкал целый месяц. На каждое «Геннадий Валерианович» тот ухмылялся и грозил пальцем – договаривались же.

– Врачи бегут – ладно, – подумал вслух Александр. – А вот откуда они знают про обороты? Где утечка?

Врачи не то чтобы «бежали» из клиники, но за последнее время коллектив обновился – уволилось трое врачей, на смену им пришли новые. Доктор Блувштейн ушел к конкурентам в клинику «Хэп-Кли». Доктор Коломыйко подался, как он сам выразился, в «казенную медицину». Теперь он заведует отделением в 87-й больнице. Доктора Марыськина окончательно замучил тромбофлебит, и он больше не мог оперировать. Главный врач предложил Марыськину работать на первичном приеме – то есть заниматься новыми пациентами, выяснять их пожелания, обследовать, а затем уже направлять к кому-то из коллег, но Марыськин заявил, что диспетчером работать не хочет и тоже подался в «казенную медицину», стал заместителем главного врача по чрезвычайным ситуациям в гражданской обороне в 112-й больнице. Столь странное назначение (где пластическая хирургия и где гражданская оборона) объяснялось просто: главный врач был приятелем Марыськина, вот и взял его к себе под крылышко.

– У нас нет утечки, – уверенно заявил босс и для пущей убедительности пристукнул кулаком по столу. – Это у них есть свои люди в налоговой. Сравнили балансы и сделали вывод.

– Возможно, – согласился Александр. – Надо сказать, что новость приятная.

– Что тут приятного? – удивился босс.

– Как сказал Есенин: «Плохую лошадь вор не уведет»[1], – улыбнулся Александр. – Если нашу клинику хотят купить, значит, она чего-то стоит. Это радует.

– Еще бы, – хмыкнул Геннадий Валерианович. – Полжизни на нее положил! И продавать никому не собираюсь!

– Это правильно, – одобрил Александр. – Пусть ищут себе другую клинику..

К девяти часам вечера (дело было уже дома) Александр дошел до буквы «У». Оставалось совсем немного – полтора десятка номеров, но после девяти вечера незнакомым людям звонить было неудобно. К тому же в скайпе появилась Августа[2].

– Привет! – написал ей Александр. – Можно тебе позвонить?

Если сын еще не спал, Августа включала видеосвязь. Если же спал, то приходилось переписываться.

Августа тут же откликнулась звонком.

– Умоталась – сил нет, – пожаловалась она. – На работе был совершенно безумный день, да еще понесла меня нелегкая за тридевять земель в поисках счастья.

– Нашла? – поинтересовался Александр.

– Нет! – задорно тряхнула головой Августа и тут же подпустила шпильку: – А почему ты не спрашиваешь, какое именно счастье я искала?

– Боюсь показаться нескромным, – рассмеялся Александр. – Надеюсь, что ты не собиралась познакомиться с каким-нибудь романтическим красавцем?

– Знакомиться после рабочего дня? – возмутилась Августа. – С серой физиономией, мешками под глазами и головой средней степени немытости? Ну уж нет! Знакомиться надо по воскресеньям. Посетить накануне косметолога, сходить в сауну, выспаться как следует и уж тогда. К тому же один романтический красавец у меня уже есть.

– Так что же ты тогда искала?

– Спросил все-таки! – обрадовалась Августа. – А искала я зимние ботинки своему чадушке. Такие, чтобы удобные, теплые, прочные и не очень дорогие. Нога у него растет на два размера в год! Мозги бы так прогрессировали! С ним ходить по магазинам невозможно – сразу начинает ныть, что устал, приходится самой.

– Нашла? – Александр в детстве тоже не выносил хождения по магазинам, если честно, то он их и сейчас не очень-то любил, воспринимал как вынужденную необходимость, не более того.

– Нашла, – поморщилась Августа. – Только цена не устроила. Восемь с половиной тысяч за детскую обувь – это слишком! Наверное, я плохая мать.

– Ты очень хорошая мать! – убежденно возразил Александр. – А восемь с половиной тысяч за детские ботинки – это действительно перебор. Может, вам стоит в выходные приехать в Москву на шопинг? Заодно и повидаемся.

– На шопинг лучше ехать в Финляндию, – ответила Августа. – Финны – народ практичный, обувь у них правильная.

– А у кого неправильная? – полюбопытствовал Александр.

– У итальянцев, – не задумываясь, ответила Августа. – Красиво, элегантно, но далеко не все удобно, а уж насчет долговечности я вообще не говорю. Не для питерской зимы.

«Тогда приезжайте просто так», – хотел сказать Александр, но передумал, опасаясь показаться навязчивым.

2. Приличный на вид мужчина с хорошей специальностью

Проехав за час пять километров, поневоле задумаешься о прогрессе и его недостатках. О преимуществах думать не хочется, потому что стояние в пробках настраивает на минорный лад. В той или иной степени, но именно на минорный. «Шоссе Энтузиастов! – изощрялся в сарказме Александр. – Да уж, энтузиастов тут немерено! Энтузиаст на энтузиасте сидит и энтузиастом погоняет. И едут все с таким энтузиазмом, что дальше некуда. Да здравствует энтузиазм и энтузиасты! Переименовали бы, что ли, эту супертрассу в Черепашье шоссе. Пора уже, наверное, пересаживаться на велосипед. А ведь наступит день, когда и на велосипеде быстро не проедешь.»

Но стоило только съехать с забитого машинами шоссе и разогнаться километров до сорока, как раздражение тотчас улетучилось и захотелось думать о хорошем. «Прогресс – великое дело, – спешил реабилитироваться за свой недавний пессимизм Александр. – Без навигатора я бы тут колесил долго-предолго. Приходилось бы вылезать из машины, спрашивать дорогу… Кто-то бы непременно ошибся, отправив меня направо вместо того, чтобы отправить налево, пару раз я бы сам свернул не туда. А с навигатором – милое дело. Выставил адрес, указал свои предпочтения и следуй указаниям.»

Непостижима логика тех, кто дает названия улицам. По идее, Московский проезд должен выходить на шоссе, ведущее на Москву, или хоть как-то, хоть каким-то боком-намеком быть связанным с Москвой. На самом деле ничего московского, кроме разнообразия архитектуры, в этой узкой и недлинной улочке не было. Нужный Александру дом оказался двухэтажным, старым, с грязной, местами облупившейся штукатуркой. По фасаду тянулась коряво-витиеватая надпись «Балашиха – сталица подмосковья!»

В подъезде пахло сыростью и вареной капустой. Александр поднялся на второй этаж, остановился перед нужной ему дверью, немного помедлил и нажал кнопку звонка. Он приготовился к долгому разговору через дверь, потому что мало кто, не расспросив, пустит в квартиру незнакомого мужчину, да еще явившегося без предупреждения. Не исключено, что могут вообще не открыть.