Книга И будем живы - Валерий Горбань

— Хочу, чтобы вы не борзели и не беспредельничали, — в ответ на «командира» пробросил блатные интонации Игорь. — Чтобы вели себя по-человечьи. А выеживаться у себя дома будете. Вали на х… — И, не опуская пистолет отступил назад. «Ниссан», взвизгнув покрышками, рванул с места, как на старте «Формулы-1».

Игорь уловил какое-то движение сзади и, резко отшагнув в сторону, развернулся.

Это был тот лейтенант из очереди.

— Уходите. Уходите отсюда немедленно. Вы ведь не наш, не находкинский?

— Нет.

— Уходите и ложитесь на дно. Или вообще уезжайте. Но только сразу. Через полчаса они уже весь город перекроют.

— Да кто — они?!

— Как, кто? Чеченцы…

— Да что тут у вас, ребята, происходит?

— Долго рассказывать. Уходите! — лейтенант развернулся и, опустив голову, быстро пошагал к горотделу.

Игорь глянул на очередь. Бельчонка как ветром сдуло. Остальные смотрели на него, словно на музейный экспонат. Во взглядах мужчин смешались удивление, стыд за свое бездействие и что-то типа: «ну-ну, тебе легко геройствовать…» В глазах женщин — облегчение, одобрение и непонятная жалость. Есть расхотелось. Игорь поставил пистолет на предохранитель, сунул его под свою легкую куртку, за пояс джинсов, пожал плечами и отправился вслед за лейтенантом. В горотделе ему назначили встречу парни из местного отделения Приморского РУБОП. Они обещали помочь в розыске двух Санек — приятелей, набедокуривших дома и решивших поискать счастья в чужих краях.

Возле дежурного Игорь на минутку тормознулся — узнать, где находится названный ему кабинет. В находкинском отделе свято соблюдалась старая милицейская традиция: запутывать нумерацию служебных помещений до полного абсурда.

Дежурный, лениво откинувшись в высоком крутящемся кресле с ободранными дерматиновыми подлокотниками, разговаривал по рации. Игорь попытался было привлечь его внимание, но тот нетерпеливо махнул рукой — подожди, мол. От нечего делать, гость стал прислушиваться: интересно все же, чем живет славный дальневосточный город Находка, как тут народ чудит. А народ и в самом деле чудил. Причем, содержание разговора дежурного с невидимым собеседником настолько контрастировало с его безмятежной позой, что у Игоря снова появилось желание залезть рукой «в потылыцю» и на русско-украинском говоре своих предков — казаков-переселенцев спросить: «Чи вы тут посказились, чи шо?…»

— Так где, ты говоришь, стреляют?

— На Куликовом поле.

— Из чего стреляют-то?

— Автоматическое — два-три ствола. И еще какие-то пукалки хлопают. Или охотничье, или обрезы.

— А давно?

— Да минут пятнадцать.

— Как думаешь, кто там?

— Да кто…как обычно. Я видел: спортсмены на двух машинах туда пролетели, своих выручать.

— Ладно, сейчас группу соберем, пусть посмотрят, когда закончится. Ты-то сам не лезь.

— Что я, больной?

— Ладно, отбой

Дежурный отпустил клавишу микрофона стационарной рации, повернулся к помощнику, ворошившему в отдаленном углу за столом какие-то журналы, и повел с ним неспешный разговор: «А куда ты отправил группу… а сколько они там будут… а кто у нас еще есть… а чего это они столько обедают, давно уже должны на маршрут выйти…ну ладно, пусть гаишники сначала глянут, и если есть что интересное, тогда группу придется снимать с этой хаты…»

Ответы помощника были Игорю не слышны, но, по всему получалось, что и того стрельба из автоматов не слишком взволновала. И что помдеж вполне согласен со своим начальником: если гаишники найдут горку-другую трупов, тогда есть смысл срывать следственно-оперативную группу с места какой-то квартирной кражи. А если нет, то нечего и дергать людей из-за всякой ерунды.

Увидев, что дежурный, с его темпами, еще не скоро найдет возможность уделить внимание торчащему перед окошечком посетителю, Игорь махнул рукой и отправился на поиски кабинета самостоятельно. Не прошло и десяти минут, как искомый объект был обнаружен в каком-то запутанном коридорчике то ли на первом, то ли на цокольном этаже.

Двое рубоповцев были уже на месте. Где находится разыскиваемая Игорем парочка, они разузнали. И предложили взять их завтра, с утра пораньше, когда те будут отсыпаться на снимаемой ими квартире после очередных кабацких приключений.

Покончив с этим вопросом, Павел, начальник отделения, крепкий битюжок с фигурой бывшего борца, с удовольствием потянулся и со вкусом проговорил:

— Ну и нам бы не мешало перед делом отдохнуть. Сейчас в порт смотаемся, ребята из краевого РУБОПа просили кое-что разузнать. А вечерком…Как насчет по пивку? После сытного обеда, по закону Архимеда… Кстати, ты нормально поел?

— По пивку — с удовольствием. А обед мне подпортили.

И Игорь, не без умысла разузнать хоть что-нибудь о находкинских чудесах, стал подробно и красочно рассказывать об инциденте с чеченцами. Но, почувствовав, что коллеги реагируют как-то странновато, быстро завершил повествование пятью-шестью сухими фразами.

Мужики, переглянувшись, спросили:

— «Ниссан» какой?

— Белый. «Лаурель».

— Номер запомнил?

— Конечно. У него старые номера: 32–57…

Мужики еще раз переглянулись.

— Ты где устроился?

— В гостинице.

— Поехали!

Подлетев с Игорем к гостинице на старенькой «Королле» с тонированными стеклами, рубоповцы сопроводили гостя в номер, заставили собрать вещи, выписаться и рванули вместе с ним куда-то за город, пару раз проверившись на светофорах: нет ли хвоста.

Все это начинало походить на какой-то третьесортный боевик или просто глупый сон. Но Игорь не задавал вопросов. Похоже, он и так создал ребятам серьезные и неожиданные проблемы. А в подобной ситуации есть только одна форма достойного и разумного поведения. Молча делать то, что советуют аборигены, обладающие всей полнотой информации и принимающие адекватные решения. Все разговоры потом. А в том, что разговор будет обстоятельный, Игорь не сомневался. Притормозив по пути у каких-то киосков, Павел загрузил в багажник два ящика бутылочного пива. А по второму заходу вернулся с огромным пакетом. В нем лежали разнообразные рыбные наборы, сушеные кальмары в вакуумной упаковке и три бутылки водки. На троих.

В находкинском порту своих рубоповцев хорошо знали. Во всяком случае, на том КПП, через который они проехали, никто никаких пропусков не спрашивал, вопросов не задавал, в машину не заглядывал. Вохровец на въезде, поднимая шлагбаум, приветливо рукой помахал. Пока Павел с народом общался, Димка — его напарник, худощавый, резкий в движениях, типичный сыскарь по манерам и разговору, проехал с гостем прямо на край бетонного причала. Из машины выходить не стали, чтобы зря не светиться, но дверки с видом на море распахнули. В душноватый салон ворвался свежий воздух, пахнущий морскими водорослями, рыбой, сизовато-прозрачной гарью корабельного топлива и еще тысяча и одним запахом огромного порта, принимающего и переваливающего самые разные товары и грузы со всего мира. И этот запах, и сумасшедшие крики чаек, дерущихся из-за разной дряни, плавающей на радужных от мазута волнах… Все это вдруг так напомнило Игорю родной город и его свинцовые, дышащие холодом бухты, что даже горло сжало спазмом неожиданной тоски и какой-то смутной тревоги.