Книга Мама - Алексей Гравицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он выпалил это на одном дыхании и замолчал. Теперь Эл смотрела на него как на ненормального. Попыталась заглянуть ему в глаза, но он прятал взгляд, а потом и вовсе отвернулся, уткнувшись в боковое окно.
– Кого ты ищешь?
– Президента, – пробормотал он.
– Не хочу тебя расстраивать, но президента больше нет. У нас анархия. Официально. Уже пятнадцать лет.
– Я неверно выразился. – Слава снова повернулся к ней, смотрел теперь спокойно, без опаски. – Я ищу бывшего президента.
– Зачем? – деловито спросила девушка.
– Нужен он мне.
– Понятно. Поехали.
– Куда? – не понял он.
– Вперед. В этом городе нет президента. Ни бывшего, ни настоящего – никакого.
– Хорошо, поехали, – взял себя в руки Вячеслав. – Только обуйся сперва. В багажнике кроссовки.
И протянул ей ключ.
Машина шла ровно. «Фольксваген», даже старенький, бегает очень неплохо. Особенно если за ним хорошо ухаживать. А Слава любил свою машину.
Он дал руля вправо, выезжая с кольцевой дороги на трассу. Город остался за спиной. Вячеслав покинул его с той легкостью, с какой обычно приезжал и уезжал из городов, сел, деревушек. Нет привязки к месту и быть не может, когда твой дом – твоя машина. А вот девочка ведет себя на редкость спокойно, видимо, еще не поняла, во что полезла.
– И давно ты этим занимаешься? – спросил он, чтобы хоть что-то спросить.
Эл молчала. Слава повернул голову. Девушка спала. Волосы разметались по подголовнику и спинке сиденья, голова склонилась к плечу. На лице царила безмятежность, которая касается каждого спящего человека. Миленькая моська, да и фигурка ничего. Чего отказался, спрашивается? Трахнул бы ее там же, получил бы удовольствие и геморроев меньше, не пришлось бы с собой тащить. А теперь…
Машину подбросило на выбоине. Асфальт ни к черту. Еще бы! Кто теперь занимается его укладкой? Да никому это не вперлось. Сперва каждый пытался заниматься своим домом, потом – тянуть каждый в свой дом. А потом пошел беспредел. А вместе с ним – страх. Красивая сказка со страшным концом. А вернее сказать, страшная реальность с закономерным финалом. Что теперь ценится в этом мире? Наркота, машины, оружие. Еще, как ни странно, деньги. Слава так и не смог понять, почему эти бумажки сохранили свою значимость. Универсальное средство обмена? Может быть.
А в свете этого выгодно либо торговать оружием, либо торговать дурью. Владельцев чего-либо другого не признают, ведь все прочее можно отобрать бесплатно. А этих отчего-то уважают. Правда, время от времени и их убивают, но куда ж без этого. А еще пользуются спросом и уважением музыканты. Вернее, патлатые татуированные уроды, орущие со сцены дикими голосами под аккомпанемент ударных и электроники. За все время Слава припомнил бы всего пару случаев, когда грохали этих патлатиков. Да и то не убийство, а издержки производства. Первого порвала перевозбудившаяся толпа, когда он со сцены сиганул в зал, второго задавили на выходе из клуба, в котором он горланил свои попевки. Да и то не по злобе, а из любви и желания прикоснуться к кумиру.
Вячеслав ни к какой из этих привилегированных групп не относился. Он вообще был сам по себе. Держался исключительно на позиции силы. Силы не физической, ибо атлетической фигурой не выделялся. Но было в нем что-то такое мощное, что заставляло отступать многих. Он был спокоен, немногословен, а там, где надо было добавить что-то сверх своего спокойствия и немногословия, Слава вынимал пистолет. Стрелял так же тихо, мирно, молча.
По песчаной отмели извилистой дорожкой бежали следы босых ног. Уходили вдаль и терялись где-то в яркой зелени под пальмами. Там, где заканчивался песок и начиналось тропическое редколесье, стояло маленькое бунгало. Из распахнутых настежь дверей появилась мужская фигура. Эл узнала его сразу, бросилась навстречу.
– Здравствуй, милая, – мягким баритоном произнес он. И столько усталости было в этом баритоне!
Но она ничего не заметила. Не заметила и не услышала. Не захотела услышать. Лишь крикнула громко:
– Тебя ищут! Идут по твоему следу…
Он лучезарно улыбнулся. Улыбка вышла настолько ослепительной, что, казалось, затмила солнце…
– Вылезай, приехали, – сказал чужим голосом.
– Что? Куда? – не поняла спросонья Эл.
– На свежий воздух, – подмигнул спутник. – Размяться чуть-чуть.
Эл потянулась и вылезла из машины. Сзади пискнула сигнализация, запирающая замок.
– Весь день проспала, – проворчал он. – Что ночью делать будешь?
Эл подошла ближе, прильнула к нему всем телом, сказала бархатным голосом:
– А ты угадай.
– Не со мной, – он не грубо, но уверенно отстранил девушку. – Потому что я намерен спать.
– Сколько влезет, – надулась она. – Импотент несчастный!
Вячеслав только усмехнулся, но отвечать не стал. Урод, даже не способен заткнуть за пояс в споре слабую женщину. Ой ли, подало голос что-то внутри. А почему тогда спорить не стал? Слабак! Слабак и урод.
– Ты идешь?
Эл повернулась на голос. «Слабак и урод» стоял шагах в тридцати и явно собирался топать дальше.
– Иду, – хмуро зыркнула на него Эл. – Еще бы мне кто сказал, куда мы идем…
– Мы идем ужинать, – легко откликнулся Вячеслав. – За углом, в двух дворах отсюда, отличная забегаловка.
Эл подошла ближе:
– А что, подъехать к ней поближе нельзя было?
– И оставить машину у входа? – с подозрением покосился на нее Слава. – На глазах у местных завсегдатаев? Ты хочешь, чтобы я остался без машины?
В забегаловке ощущался почти домашний уют. Насколько вообще он может ощущаться в рокерском кабаке в меру загаженном и в меру заполненном.
Посетителей было немного. Двое сидели в дальнем углу и тянули пиво из жестянок. Еще один мирно храпел на скамейке у столика ближе к барной стойке. Его приятель тупо смотрел в полупустую бутылку…
Хозяин стоял у стойки и с невозмутимостью полировал стаканчик. Вячеслав подошел, взгромоздился на высокий стул и выжидательно посмотрел на бармена.
– Чего изволите? – Хозяин вынул из стакана салфетку и поглядел на посетителя сквозь надраенное до блеска стекло.
– Изволю отужинать, – в том же тоне отозвался Слава. – Мясо есть?
– Куда ж без него, – туманно ответил хозяин.
– Понятно. Две отбивные с кровью. На гарнир что-нибудь придумай сам, и пару пива. Это мне.
– Чем будете расплачиваться? – хозяин поставил стакан на стойку и кинул вопрошающий взгляд на Эл. Слава проследил за взглядом, снова повернулся к хозяину. Сделал вид, что намека не понял:
