Книга Тепло наших сердец - Нора Робертс

Она медленно подъехала ближе. Над карнизами нависали сгорбленные горгульи[3]. Дождевая вода лилась из их оскаленных пастей, стекала с когтистых лап. Горгульи ухмылялись, глядя на Мэлори сверху вниз.

Остановив машину на вымощенной камнем площадке, девушка на минуту задумалась, не повернуть ли назад, навстречу бушующей стихии, и не уехать ли отсюда прочь. По истечении этого времени она обозвала себя трусихой и глупой девчонкой и язвительно спросила, куда подевались ее авантюризм и любопытство.

Оскорбления возымели действие, и вскоре пальцы Мэлори уже коснулись ручки на дверце «Мазды». Легкое постукивание по стеклу заставило ее испуганно вскрикнуть.

Мэлори увидела худое белое лицо под черным капюшоном, и крик замер у нее на губах.

Горгульи не могут ожить, убеждала она себя, вновь и вновь повторяя эти слова. Затем осторожно опустила стекло, всего на полдюйма.

— Добро пожаловать в Ворриорз-Пик, — низкий мужской голос перекрывал шум дождя. — Просто оставьте ключи в машине, мисс. Я позабочусь о ней.

Не успела Мэлори даже подумать, что нужно заблокировать замки, как незнакомец уже открыл дверцу и заслонил выход от дождя и ветра гигантским зонтом — таких видеть девушке еще не приходилось.

— Не волнуйтесь. Я провожу вас до двери.

Что за акцент? Английский? Ирландский? Шотландский?

— Спасибо. — Мэлори попыталась выбраться из машины, но что-то помешало сделать это. Когда девушка поняла, что забыла отстегнуть ремень безопасности, паника уступила место смущению.

Освободившись, она нырнула под зонтик и, стараясь успокоить дыхание, пошла вместе с незнакомцем к двустворчатым входным дверям. Широкие — в них мог бы пройти грузовик — двери были снабжены потускневшими серебристыми кольцами размером с блюдо для рождественской индейки, прикрепленными к драконьим головам.

«Довольно мило», — подумала Мэлори за мгновение до того, как одна из створок двери открылась, выпустив наружу поток тепла и света.

У стоявшей на пороге женщины были роскошные медно-рыжие волосы и бледное лицо с правильными чертами. В зеленых глазах плясали веселые искорки, словно она улыбалась каким-то своим мыслям. Высокая и стройная, женщина была одета в платье из струящейся черной ткани. На шее — серебряный кулон с крупным прозрачным камнем.

Губы, полные и яркие, изогнулись в улыбке, и женщина протянула гостье унизанную сверкающими кольцами руку.

«Похожа на персонаж какой-то волшебной сказки», — пронеслось в голове у Мэлори.

— Добро пожаловать, мисс Прайс. Великолепная гроза, но на улице не слишком приятно. Входите.

Ладонь была теплой и сильной, и женщина не отпускала руку Мэлори все время, пока вела в холл.

С потолка лились потоки света от великолепной хрустальной люстры, похожей на сверкающую сахарную вату, налепленную на серебряные завитки и изгибы.

На мозаичном полу были изображены те же воины, что охраняли ворота, и какие-то мифологические животные. Мэлори с трудом подавила желание опуститься на колени и рассмотреть все это как следует, но удержаться от восторженного стона при виде картин, украшавших стены цвета топленого молока, не смогла.

— Хорошо, что вы смогли составить нам компанию, — продолжала женщина. — Меня зовут Ровена. Я провожу вас в гостиную. Там чудесный камин. В это время года топить еще рановато, но гроза вынудила. Трудно было вести машину?

— Непросто. Мисс…

— Ровена. Просто Ровена.

— Ровена. Я хотела бы немного привести себя в порядок, перед тем как присоединиться к другим гостям.

— Конечно. Дамская комната там. — Женщина указала на дверь под длинным пролетом парадной лестницы. — В гостиную ведет первая дверь направо. Не торопитесь.

— Спасибо. — Мэлори проскользнула в туалет.

Да уж… «Дамская комната» — не самое подходящее определение для этого роскошного, просторного помещения.

Несколько свечей на мраморной столешнице источали свет и аромат. Рядом с громадной раковиной висели темно-красные полотенца для рук, украшенные узким кружевом. Сверкавший золотой кран был выполнен в форме лебедя.

Мозаика на полу изображала улыбающуюся русалку, которая сидела на скале посреди синего моря и расчесывала волосы.

На этот раз, дважды проверив, что заперла дверь, Мэлори опустилась на колени, чтобы полюбоваться искусством мастера.

«Потрясающе… — думала она, касаясь кончиками пальцев мозаичных плиток. — Вне всяких сомнений, старинная… И превосходной работы».

Что может быть прекраснее, чем талант создавать красоту?

Мэлори встала и вымыла руки мылом с легким ароматом розмарина. Затем немного полюбовалась нимфами и сиренами Уотерхауса[4]на стенах и достала из сумочки компактную пудру.

С волосами уже ничего не поделаешь. Мэлори зачесала их назад и скрепила на шее заколкой из горного хрусталя, но непогода все равно растрепала светлые пряди. Ладно, сойдет. Она припудрила нос. Что-то вроде художественного беспорядка. Не так элегантно, как у рыжей хозяйки, но ей к лицу. Потом Мэлори обновила помаду — бледно-розовый цвет оказался удачным. Ее молочно-белой коже шли нежные тона.

За костюм для коктейлей она явно переплатила.

«Но ведь женщине позволительно иметь кое-какие слабости», — утешила себя Мэлори, разглаживая узкие шелковые лацканы. Кроме того, серовато-синий цвет очень шел к ее глазам, а искусный крой делал костюм одновременно деловым и элегантным. Она закрыла сумочку и вскинула голову.

— Ну что ж, Мэл, займемся делом.

Девушка с трудом удержалась, чтобы на цыпочках не вернуться в холл и не полюбоваться картинами.

Каблуки громко цокали по каменному полу. Ей всегда нравился этот звук. Решительный и в то же время женственный.

Она вошла в гостиную — огромный зал — и не смогла удержаться от восхищенного вздоха.

Ничего подобно Мэлори не приходилось видеть даже в музеях. Старинная медь и бронза, начищенные до зеркального блеска… Глубокие, насыщенные цвета, свидетельствующие о таланте и вкусе художника… Ковры, подушки и портьеры — настоящие произведения искусства, не уступающие картинам и скульптурам. У дальней стены располагался облицованный малахитом камин, внутри которого Мэлори могла бы встать, раскинув руки в стороны. Оранжевые и золотистые языки пламени лизали огромные поленья.

Превосходная оправа для женщины, словно сошедшей со страниц волшебной сказки.