Книга Палач, сын палача - Юлия Андреева

– Кто? – сделал вид, что не расслышал Петер, исподволь разглядывая явившееся к нему исчадье ада.

– Любовница я его, – девчонка шумно вытерла сопли рукавом и, сверкая глазами, уставилась на палача. – Желаю предстать перед судом и принять смерть на костре. Пишите, я щас все расскажу.

– Что расскажешь-то? – Петер выпил еще немножко и, наполнив кружку еще раз, протянул ее девочке.

– Расскажу, как и что у нас было. Как и где встречались, любились. Хочешь, расскажу, какой у моего черта хрен? Как у мерина. Хочешь, расскажу, какая у него….

– Может, ты есть хочешь? – казалось, Петер не замечает сказанного девчонкой. На самом деле, опустив голову так, что светлые кудри закрыли лицо, он тишком разглядывал ее, примечая черты безумия, и соображая, временное ли это помешательство или давно запущенная болезнь.

– Есть, конечно, хочется, – девчонка сразу же присмирела, сопя носом и переступая босыми ногами, не смея больше глаз поднять на палача.

– Ну, тогда проходи, гостьей будешь, – Петер ласково подтолкнул ее в светелку, где уже копошилась у камина жена.

Накормив девочку и позволив ей поспать до обеда, Петер отправил ее домой с местным торговцем, отправляющимся в те края для закупки конопляной пряжи. Строго-настрого наказав купцу доставить пигалицу в дом ее родителей в целости и сохранности, после чего господин Миллер посчитал свою миссию исполненной, но ошибся.

* * *

Через неделю девочка заявилась снова. На этот раз, стуча уже не в двери тюрьмы и не в дом палача, располагающийся тут же, а в двери судьи Тенглера. Так что ее пришлось арестовать и передать в руки господину Миллеру, так как, согласно инструкции, девочки, достигшие возраста шести лет, уже могли иметь половые сношения и иметь детей. А, следовательно, могли оказаться и любовницами дьявола.

На этот раз малышка истошно вопила, что у нее уже трое детей от отца тьмы. Причем сначала она родила двух червей, а затем белую мышь, которых дьявол заставил ее съесть.

Ворча себе под нос, Петер поместил малолетнюю нахалку в камеру, где заставил два часа простоять лицом к стене. После чего, перетрусившую и озябшую девочку он отправил пешком в ее деревню, в сопровождении стражника, которому было дано предписание внушить ее отцу, чтобы тот прилежно выпорол «лже-наложницу дьявола», так как в следующий раз ему, господину Миллеру, придется замуровать их чадо на вечные времена, дабы она не отвлекала его от более важных дел.

На этом история с девочкой и закончилась.

Глава 3

Рыцарь-разбойник Фон Бер

Если бог попустил грех честолюбия у благороднейших созданий, со сколь большим правом он может пропускать чародеяния ведьм вследствие их больших грехов.

Генрих Инститорис, Якоб Шпренгер «Молот ведьм»

Как уже было сказано, семья палача Миллера жила в доме соединенном с тюрьмой крохотным двориком. Так что на службу Петер мог ходить, даже не надевая на себя куртки. Тем не менее, в холодное время года фрау Грета всегда следила за тем, чтобы шея мужа была обмотана теплым шерстяным шарфом.

Однажды, это случилось ранней осенью, когда у прохожих на улицах, да не только у прохожих и проезжих, но даже у собак и лошадей изо рта валил густой пар, а мальчишки вырезали себе из дерева трубочки, дуя в них и притворяясь, будто курят.

Солнце в голубом безоблачном небе светило ярко, но уже вовсю дули настоящие зимние ветра.

Было приятно придти со стужи домой, где всегда было жарко натоплено и вкусно пахло мясной похлебкой и пирогами.

В тот день фрау Миллер приготовила похлебку из свинины и запекла кулебяку. Обед удался на славу, и довольная Грета, поставив на стол бутылку сливянки, поджидала теперь своего мужа.

Петер запаздывал, а голодный Клаус бродил вокруг стола, глотая слюнки. Последнее время Петер частенько приходил позже, и в этом не было его вины. Недавние события словно заморозили обычную жизнь горожан, наполнив их сердца страхом и заставив мужчин, заперев дома и лавки, вооружиться, кто чем горазд, чтобы вновь и вновь отправляться на поиски человека, о котором было известно единственно то, что он похитил пятилетнюю дочку окружного судьи Иеронима Тенглера.

Девочку похитили в среду, и было доподлинно известно, что до пятницы изувер держал ее в арендованном им доме. Но когда дом окружили заподозрившие неладное соседи, он умудрился сбежать оттуда, прихватив с собой ребенка.

Это случилось утром, после чего солдаты и члены добровольной дружины ринулись обыскивать дом за домом в квартале, в котором до этого держали девочку. Петер принимал участие в поисках, ища ребенка с таким рвением, словно это была его собственная дочка.

То и дело фрау Миллер подходила к окну и смотрела на улицу, не возвращается ли муж. Днем несколько раз к ней забегали соседки поделиться новостями. Так, Грета узнала, что похитителем был человек рыцарского звания, некто господин фон Бер, который промышлял разбоем после того, как его собственный дом был уничтожен пожаром. Время от времени он похищал людей, требуя за них выкуп.

Тем не менее, никто из обчищенных коварным фон Бером не собирался свидетельствовать против него в суде, так как говорили, будто бы он всегда уходит от стражи, а сбежав от правосудия, вполне может нагрянуть к обидчикам и поквитаться с ними.

Когда-то это был сильный и уважаемый всеми воин. Поговаривали, что он в одиночку мог вырезать целый отряд вооруженных до зубов врагов. Словом, поймать его было достаточно почетным делом. Но горожан больше заботила судьба невинного ребенка.

Пока Грета размышляла о своем, на лестнице послышались шаги, и вскоре в дом вошел Петер. Обняв подлетевшего к нему сына и кивнув жене, он бросил молниеносный взгляд на накрытый стол и, облизнувшись, велел дать ему с собой кусок пирога.

– Ты даже не сядешь за стол?! – возмутилась Грета, которой было обидно, что муж не пожелал попробовать ее стряпню. Одновременно ей самой жутко хотелось услышать об успехах поисков.

– Не могу, дорогая, некогда, – Петер взял с полки несколько инструментов и, вытащив из-под лавки свой сундучок, принялся укладывать в него инструменты. – Клаус, помоги-ка мне собраться.

Немного разочарованный поначалу тем, что отец не останется на обед, мальчик тут же ожил и бросился на подмогу. Он-то прекрасно знал, какие инструменты обычно должен был носить с собой палач.

Все они были приобретены в разное время, сделаны лично Петером, его отцом, или заказаны у местных кузнецов. Каждая игла, каждый крюк, тиски или закрепляющие винты имели свою историю. Палач никогда не давал своих личных инструментов коллегам, так как опасался, что те могут прикарманить их или нанести какой-нибудь вред, включая наложение заклятия. Разумеется, при пыточных камерах всегда был необходимый набор инструментов. Стоял деревянный конь с острой спинкой, на которых «катали» голых ведьм, усаживая их нежным местом на острый выступ и привязывая к ногам мешки с песком. Возвышался «ведьмин трон» –железное, все истыканное торчащими гвоздями кресло, в котором должна была корчиться подозреваемая. Никто не таскал с собой дыбу или растягивающую лестницу. Но, вот, что касается очень эффективной пытки с подвешиванием, тут многие палачи доверяли исключительно своим кольцам и крепежам, так как свой инструмент завсегда знаешь, как облупленный, в то время как коварный сменщик может подложить неисправный крепеж, с которым ведьма шмякнется об пол в самый неурочный момент и, чего доброго, расквасит себе башку. А за такое дело палачу придется держать ответ перед судьей. И одним штрафом после такого промаха не отделаешься.