Книга Очень близкий друг - Кэт Шилд

— Это чем же?

— Ты — мой лучший друг, и я все о тебе знаю. Отчего-то мне не хочется заводить ребенка от совершенно незнакомого человека. — Минг вздохнула. — К тому же я вполне согласна стать матерью-одиночкой, а ты — убежденный холостяк, так что никогда не потребуешь своих родительских прав. Идеальный выбор.

— Идеальный, — повторил Джейсон. Что бы она там ни говорила, но если у них появится общий ребенок, их отношения явно выйдут за рамки обычной дружбы. — Ты права, я совершенно не хочу ни жениться, ни заводить детей, но сделать тебе ребенка… — Что-то подсказало Джейсону — пора прекращать расспросы. Она же уже передумала, так что лучше оставить все как есть.

— Не говори так, а то у тебя все звучит как-то слишком уж сложно. Мы дружим уже целую вечность, и я не хочу, чтобы в наших отношениях хоть что-нибудь изменилось.

С этим она опоздала.

— Между нами все изменилось, когда ты начала встречаться с Эваном.

Тогда он не только не обрадовался, а совсем даже наоборот. И собственное неудовольствие стало для Джейсона неприятным сюрпризом. Ведь у него не было никакого права чувствовать что-либо подобное. Если они просто друзья, он должен был бы быть счастлив и за нее, и за Эвана.

— Я знаю, и поначалу все действительно было немного неуклюже, но я никогда не стала бы с ним встречаться без твоего благословения.

А разве у него был выбор? Сам он не собирался предъявлять на нее никаких прав. Вот только почему-то эти разумные мысли ему ничуть не помогли, когда он впервые увидел, как Минг целуется с его братом.

— Ты могла бы прекрасно обойтись и без моего благословения, ведь это твое личное дело. — Но почему-то, как только они начали встречаться, Джейсон вдруг увидел в ней не только давнюю подругу, но и желанную женщину. — Но давай вернемся к тому, почему ты перестала меня хотеть.

— Я хотела вовсе не тебя, — Минг кривовато улыбнулась, — а парочку твоих сперматозоидов.

— Ладно, но почему ты все-таки передумала?

Минг задумчиво потрепала собачку по ушам.

— Потому что нам пришлось бы все хранить в тайне. Ведь если бы кто-нибудь узнал о том, что мы сделали, возникло бы слишком много ненужных трудностей.

Вот только сейчас она говорит не просто о ком-нибудь, а об Эване. Брат так сильно ее ранил, а она все равно продолжает заботиться о его чувствах. Минг явно заслужила лучшего.

— А к чему такая секретность? Отец просто запрыгает от радости, если узнает, что хоть один из его непутевых сыновей все-таки решился обеспечить его внуком.

— Но он ведь еще и захочет, чтобы ты стал настоящим отцом этому ребенку, а я не стану от тебя этого требовать.

Всего десять минут назад Джейсон даже не помышлял о себе в роли родителя, а теперь ему отчего-то даже и думать не хотелось, что его ребенок может никогда не узнать о том, кто его отец.

— Не думаю, что мне удастся тебя переубедить.

— Я уже все решила. У меня обязательно будут дети.

— Дети? — воскликнул Джейсон, а потом молча выругался. — Мне казалось, пока речь шла только об одном ребенке, а теперь ты уже готова создать собственную бейсбольную команду?

Минг усмехнулась, а ее черные глаза весело заблестели.

— Ну и что в этом такого смешного? — уточнил Джейсон.

— Видел бы ты выражение своего лица, — покачав головой, пояснила Минг.

Джейсон с трудом подавил проклятие. Ему сейчас было совершенно не до смеха.

— Я-то думал, что речь идет о единоразовом соглашении.

— Да, но с искусственным оплодотворением никогда нельзя знать заранее. Может, у меня будут тройняшки.

— Тройняшки? — У Джейсона даже голова закружилась. Он еще даже не свыкся с мыслью об одном ребенке, а теперь ему предлагают целых три штуки?

— Это вполне вероятно. — Взгляд Минг ушел куда-то внутрь, а на губах появилась спокойная улыбка.

Даже двоим нелегко справиться с тремя младенцами, а что она будет делать в одиночку?

Перед мысленным взглядом Джейсона сразу пролетела вереница картинок. Минг загадочно улыбается, положив руку на округлившийся живот, а вот она с блеском в глазах впервые передает ребенка ему на руки. И эти картинки вдруг оказались такими привлекательными, что Джейсон всерьез забеспокоился. После того, как отец попытался покончить с собой, он твердо решил, что никогда не станет ни мужем, ни отцом. И еще ни разу у него не появлялось причин пожалеть о своем решении.

Минг глянула на серебряные часики:

— У меня осталось всего семь минут, чтобы подняться наверх, а иначе я опоздаю.

— Но мы еще не договорили.

— Значит, договорим потом. — Минг подхватила Маффин и вылезла из машины.

— Потом — это когда?

Но она уже захлопнула дверь и направилась к клинике. И Джейсон вдруг заметил, что в черных облегающих брюках и вязаной кофточке, открывающей загорелые руки, Минг выглядит чертовски сексуально.

И на него вдруг снизошло озарение.

Совершенно непрошеное.

И тревожное.

Выругавшись себе под нос, Джейсон заглушил мотор и пошел следом за Минг, но она уже успела войти в клинику. Цокая десятисантиметровыми каблуками, она шла к лифту, однако длинноногому Джейсону ничего не стоило ее догнать.

— Если ты так бросишь машину, ее увезут на штрафную стоянку.

Но Джейсон пропустил это замечание мимо ушей.

— Давай пообедаем.

Тут приехал лифт, и Минг, даже не дожидаясь, пока из него выйдут люди, торопливо шагнула внутрь.

— Не могу, я уже обещала обед.

— Это кому же?

— А с каких пор тебя так интересует, с кем я обедаю?

С тех пор, как ее помолвка расстроилась.

Выйдя на третьем этаже, они вошли в ее кабинет, где помощница сразу же сказала Минг, что ее дожидается пациент.

— Ты одна с этим не справишься. — Джейсон и сам не знал, говорит ли он о том, что Минг хочет забеременеть или вырастить ребенка.

— Со мной все будет в порядке. — Минг улыбнулась, всем своим видом показывая, что он ей ничего не должен и вообще может не беспокоиться.

— Я в этом не сомневаюсь. — Но отчего-то ему никак не удавалось избавиться от чувства, что она в нем отчаянно нуждается.

К ним подошел тринадцатилетний мальчик и приветливо помахал рукой.

— Привет, Билли, как прошел твой бейсбольный матч?

— Отлично, мы все выиграли.

— Я в вас не сомневалась. Через пару минут я тобой займусь.

Сколько раз Джейсон видел ее за работой, он все равно не переставал удивляться, как ей удается запомнить подробности жизни всех своих двух сотен подопечных, чтобы дети чувствовали себя не столько пациентами, сколько друзьями.