Книга Смерть на острие иглы - Владимир Синельников

Дополнительную необычность жилищу тети Дуси придавали многочисленные картины и не менее многочисленные статуи всевозможных размеров и форм. Причем люди в этой коллекции присутствовали в равной пропорции с изображениями животных и сказочных существ. На картины Иван вообще старался не обращать внимания. Изображенные на них загадочные типы, казалось, были лишь временно вставлены в деревянные, с потускневшей от времени позолотой рамы и в любой момент могли сойти в комнату.

— Вот и чаек поспел, — вынырнула из глубин дома тетя Дуся с подносом, на котором еще шипел большой медный чайник и исходил ароматным парком маленький завароч-ник. — А я как раз блинов напекла. Племяннички-лоботрясы обещались заглянуть.

Иван поморщился. Отношения с двумя братцами у него сразу и прочно не заладились. Илюша и Андрюша, как их звала тетка, приходились ей такими же дальними родственниками, как и Иван. Вернее, не тети Дуси, а ее бог знает когда почившего супруга. Между собой Илюша и Андрюша находились в столь же еле просматриваемом родстве. Однако это не помешало им очень быстро сойтись при первом же знакомстве и гордо представляться братками. К Ивану они испытывали ярко выраженную неприязнь, но от общения не отказывались. В смысле коммуникабельности. Провалившись при поступлении в храм науки, где учился Иван, племяннички не растерялись и не— отбыли назад, в родные пенаты. Они очень быстро освоились в миллионном городе. Жажда наживы и веселой жизни бросала их с одного места на другое, и частенько даже тетка не могла сказать, где находятся и что делают ее родственнички по мужу. Последнее начинание Илюши и Андрюши касалось сферы музыкального творчества. Вернее, того, что под этим понимается в наше время. Они организовали группу «Кайф вдвоем» и, начав с привокзальных кафешек и ресторанчиков, очень быстро стали довольно популярными среди местной золотой молодежи, с шиком прожигавшей доходы своих высоко— и не очень поставленных родителей, а потом и среди предков вышеупомянутой молодежи. Сейчас группа «Кайф вдвоем» выступала исключительно в элитных ресторанах и закрытых клубах. Причем в женской среде накачанные Илюша и Андрюша пользовались гораздо большим успехом, чем у мужской половины. Пресыщенные дамочки и их дочки буквально сходили с ума при виде этих битюгов с широкими американскими, на тридцать два зуба, улыбками.

Вот, кстати, еще одно интересное наблюдение. Почему у американца такая улыбка кажется естественной, а у россиянина напоминает самый натуральный оскал? И что интересно, практически без исключений. Может, добиваться этого надо с раннего детства?

Так вот, братки очень даже неплохо зарабатывали на жизнь и связанные с ней всевозможные удовольствия своим «вокалом» и демонстрацией мужских прелестей и, по словам тетки, готовились к покорению столицы. А точнее, ее слабой половины. Однако, по мнению Ивана, которое он, естественно, не озвучивал, всем этим дамочкам, души не чаявшим в Илюше и Андрюше, ничего не светило. Уж очень не разлей вода были племяши тети Дуси. А если еще вспомнить довольно двусмысленное название группы…

— Пей, пей, — отвлекла Ивана от мыслей тетка. — Что задумался?

— Да так, — нехотя ответил Иван, подвигая себе чашку. Надо было оперативно сворачивать визит. У Ивана не было никакого желания пересекаться с «Кайфом вдвоем», без обиняков намекнувшим ему при одной из случайных встреч, чтобы он не примазывался к теткиному наследству.

— А я ведь, Ванятка, уезжаю, — огорошила его тетя Дуся.

— Куда? — оторопело уставился на нее Иван. — В деревню?

— Дальше, — усмехнулась тетка. — Решила я посмотреть на землю обетованную.

— Это где? — не сразу понял Иван. — В Израиле, что ли?

— Сдалась мне эта пустыня, — хмыкнула тетка. — Еще не хватало на старости лет попасть под каком-нибудь мусульманский теракт…

— Так ведь вроде Израиль так называют…

— А ты не подсчитывал, сколько рванувших из России якобы в те края добрались до места?

— Нет, — Иван развел руками, — но в новостях показывают, довольно много народа там обосновалось…

— Ага, — усмехнулась тетя Дуся. — Их поселили в самых что ни на есть обетованных местах. Как живой щит, предохраняюший коренное население от арабов.

— Не знаю. Я там не был.

— Зато я знаю, — безапелляционно заявила тетка. — И что умное большинство этих этнических эмигрантов осело в Европе и не помышляет о «великом государстве» — тоже в курсе.

Временами речь тетки разительно отличалась от того образа деревенской недалекой бабки, который она довольно достоверно изображала. По крайней мере, Илюша и Андрюша были полностью уверены, что тетка — деревенская дура, которую очень легко облапошить. Иван не пытался разубедить племянничков. Да они его и слушать бы не стали. Сам же все пытался понять, что на самом деле представляет собой его загадочная родственница. Правда, пока безрезультатно.

— Так вы в Европу собрались? — недоверчиво усмехнулся Иван. — Кто ж туда пустит? Разве только по путевке…

— Меня пустят, — улыбнулась тетя Дуся. — У меня там, почитай, родственников поболе, чем в России.

— Откуда? — изумился Иван.

— Муженек у меня был австрияк, — поделилась автобиографическими данными тетка. — Недавно отдал, бедный, концы.

— Сожалею, — машинально произнес Иван.

— А что его жалеть, — махнула рукой тетя Дуся. — Тот еще кобель был… Сколько раз ему было говорено, что не доведут до добра его собачьи повадки. Не верил…

Надо же, тетя Дуся прямо-таки мастер по преподнесению сюрпризов. До сегодняшнего момента Иван был твердо уверен, что у тетки, как и у большинства советских женщин, наличествовал один муж, а тут, оказывается, у нее еще и заграничные ухажеры присутствовали. Да-а, тетка-то не промах!..

— Так зачем вам туда сейчас? — осторожно поинтересовался Иван.

— В наследство буду вступать, — назидательно произнесла тетка. — Замок австрияк мне завещал. Поеду, значит…

— А это все добро с собой повезете? — Иван обвел рукой подозрительно уставившиеся на него портреты и скульптуры.

— Нет, — отрицательно покачала головой тетка. — Нельзя им туда… Их место здесь.

— Кто же за ними следить будет? — уставился Иван на тетку. — Такое богатство нельзя и на сутки без присмотра оставить. Сопрут.

— Не завидую я тому татю, что сюда залезет, — нехорошо улыбнулась тетка. — Но ты прав. Присмотр все равно нужен. Вызвала я свою дочку, но она раньше чем через месяц прибыть не сможет. А мне надо срочно уезжать. Хорошо хоть, племяши согласились посторожить.

— Это Илюша с Андрюшей? — усмехнулся Иван.

— Ну да, — кивнула тетка. — А ты не лыбься. Сам-то небось не стал бы караулить. Вон и по приезде через два дня сбежал…

— Я бы с удовольствием, — прижал руки к груди Иван. — Вот только съеду с катушек напрочь, если останусь здесь ночевать в одиночестве…

— Больно ты чувствительный, — хихикнула тетя Дуся. — Боишься моих постояльцев? Она покосилась в сторону одного из портретов и подмигнула. Изображенный там мосластый старикашка мигнул тетке в ответ.