Книга Вампир - Вольфганг Хольбайн

Андрей не совершил ошибки: он не нагнулся за упавшим мечом, а нанес пирату удар коленом в лицо. От боли у Абу Дуна перехватило дыхание, он отпрянул назад, схватив при этом Деляну обеими руками, и они упали вместе. Андрей застонал, поняв, что недооценивал противника. Тот оказался намного сильнее, чем он думал. Пират поднял Деляну и с высоты швырнул на пол. Ребра Андрея трещали. Он чувствовал, что два или три сломаны. Горький медный вкус крови заполнил рот, и в какой-то момент боль была такой сильной, что он едва не потерял сознание.

В отчаянии Андрей, еще пытаясь сопротивляться, ударил Абу Дуна кулаком в лицо раз, потом другой и наконец попытался выколоть ему глаза. С диким рычанием пират отклонил голову в сторону и сильно стиснул Андрея. Его ребра трещали, как сухие ветки. Потом раздался громкий сухой треск. Ниже пояса Деляну не чувствовал теперь ничего. Даже боли.

Абу Дун вскочил, раскрутил Андрея и отшвырнул его через всю каюту к противоположной стене. Тот беспомощно свалился на пол, ударился головой о железный край большого деревянного ящика и потерял сознание.

Когда через мгновение он пришел в себя, огромная рука держала его за волосы и с силой отводила голову назад. Другая рука была стиснута в кулак.

— Нет, — прошипел Абу Дун, — так легко ты от меня не отделаешься.

Он отпустил Андрея, выпрямился и нанес ему удар такой силы, что, будь у него на ногах сапоги или хотя бы башмаки, сломал бы ему остальные ребра. Андрей взвыл.

Абу Дун был доволен:

— Что, больно? А будет еще хуже. Это ничто по сравнению с тем, что тебя ждет.

Дверь распахнулась, и двое вооруженных головорезов ворвались в каюту, привлеченные, вероятно, шумом борьбы.

Абу Дун развернулся, как на пружинах, сверкнул на них глазами и бросил несколько слов на родном языке. Андрей не понял, что он сказал, но догадался по лицам пришедших. Абу Дун не был в восторге от того, что вооруженному преступнику удалось не только проникнуть на судно, но даже добраться до его спальной каюты. Он накажет обоих, и Андрей не сомневался, что дело не ограничится несколькими ударами плетки.

Гневным движением руки Абу Дун отправил обоих поспешивших ему на помощь из каюты, бросил на Деляну презрительный взгляд и исчез из его поля зрения.

Андрей попытался пошевелиться, но ему не удалось. Спину пронзила острая боль. Он мог поводить руками и ногами, но это стоило ему отчаянных усилий и было скорее дрожанием, чем настоящим движением.

Деляну не видел пирата, но слышал стук, а затем шуршание грубой материи. Он снова сделал попытку пошевелиться, и на этот раз ему удалось сдвинуть с места правую руку, но совсем чуть-чуть и не в определенном направлении, которое давало бы какое-то преимущество.

Абу Дун, по-видимому, понял намерения Андрея и грубо засмеялся:

— Лежи спокойно, колдун. Я сломал тебе крестец. Твои дьявольские уловки больше тебе не помогут.

Из его слов Деляну понял, что Абу Дун уже не впервые расправляется с противником таким образом и, так же как и он сам, больше рассчитывает на физическую силу, чем на оружие. Андрей стиснул зубы, когда вновь почувствовал боль в спине. У него зачесались ноги.

Абу Дун подошел к нему. На нем был теперь серый кафтан, поверх него белый, в цветах длинный плащ, тюрбана на голове пока не было.

— Я не уверен, — сказал он задумчиво, — должен ли я наказать своих людей или выразить уважение к тебе, что ты сумел забраться так далеко, как еще никому не удавалось. Или Аллах лишил их зрения, или ты опасен, как змея. Инквизитор предупреждал меня. Он говорил, что ты связан с дьяволом. Признаться, я ему не поверил. Они несут такую чушь, эти самозваные святые… Однако на этот раз он, возможно, сказал правду. — Вздохнув, пират пожал плечами. — Я, пожалуй, не стану их наказывать. Велю высечь и потом дам возможность разобраться с тобой. Как ты считаешь?

Вместо ответа Андрей так стиснул зубы, что они скрипнули. Абу Дун посчитал это проявлением его страданий и был недалек от истины: спина Деляну болела так, как будто ее рвали на куски, хотя в действительности все было наоборот. Жизнь возвращалась в его ноги и в его тело, но это был мучительный и чрезвычайно болезненный процесс.

Склонившись, пират наблюдал за ним.

— Ты скверно пахнешь, гяур, — сказал он, употребив арабское слово, которым называют неверных.

Андрей ничего не ответил. Ему едва удавалось теперь подавить крик, и он должен был проявить всю свою силу воли, чтобы не двигать ногами. Регенерация была почти завершена. Если бы Абу Дун понимал, что Деляну не так беспомощен, как кажется, то он бы уже расправился с ним.

— Ты пришел один или Баторий дал тебе в помощь своих игрушечных солдатиков? — спросил Абу Дун и сам же ответил: — Нет, ты бы не стал рисковать. Будь у тебя помощники, ты бы не полез сюда сам… А что с мальчишкой? Этот сорванец снова с тобой? Мне говорили, что он мертв, но то же самое я слышал и о тебе. Думаю, он тоже где-то здесь, поблизости. Пожалуй, будет лучше, если этих двух ни на что не годных дураков я отправлю на берег, чтобы они поискали его.

Теперь Андрей уже не контролировал себя, как прежде, чтобы не показать Абу Дуну, как близок тот к истине. Фредерик действительно остался на берегу и ждет его. Конечно, он увидит, что пришел не Андрей, а люди Абу Дуна, но это слабое утешение. Фредерик еще ребенок, склонный к тому, чтобы идти на риск, что присуще всем детям. Андрей рассчитывал на его неуязвимость.

Абу Дун рассмеялся:

— В таком случае ты скоро снова увидишь своего юного друга. Вы умрете вместе. — Он повернулся к двери. — И не вздумай убежать, — сказал он насмешливо и вышел из каюты.

2

Когда Андрей остался один, он позволил себе протяжно и глубоко застонать от боли. Его ноги самопроизвольно вздрагивали. Жизнь мучительно возвращалась в его члены. Он уже не раз бывал ранен, но так серьезно — впервые.

Попытка расслабиться и отключиться от любых мыслей могла ускорить его выздоровление. Таким путем он давал своему организму возможность направить всю энергию на восстановление разорванных мышц и поломанных костей. Однако этот процесс требовал времени. Как долго Абу Дун будет давать указания своим людям? Когда вернется обратно? Несколько минут это, как-никак, должно занять. И этого времени ему хватит.

Андрей впал в своеобразный транс, во время которого последовательно освободился от мыслей, от чувства времени и даже от боли. Его тело отдыхало, черпало энергию из таинственных источников, природа которых и самому Андрею не была ясна, и вернулось к исходному состоянию. Услышав шаги за дверью, Деляну открыл глаза и сосредоточенно прислушался к самому себе. Травмы зажили, но он был еще слаб. Выздоровление потребовало от него необычно много сил. Он был не в состоянии вступить в новую борьбу с Абу Дуном.

Пират вошел, к радости Андрея, один, хлопнул за собой дверью и злорадно засмеялся, увидев, что Деляну тянется к мечу, но не может дотянуться.