Книга Волки Аракана. Книга 3. Пираты Марокко - Юрий Волошин

– Зачем ты говоришь так о капитане, Фома? Несправедливо это. Капитан такого не заслужил.

– Ладно уж, оставим твоего капитана. Он был чудаковат, но человек хороший. Не лютовал, не хапал без меры, не то что тутошние купчишки и чиновники. Да все подряд, начиная от короля и кончая теми, которые куда помельче. Но народ вы все обираете, Петя. И не крути мне мозги! Так что не упрекай меня ни в чем. Только я за свои дела, в случае чего, петлю получу на шею, а вы будете продолжать процветать, жирок нагуливать. Ясно теперь, друг мой Петя?

Наступило недолгое молчание. Кругом тихо гомонили люди. В коляску заглянул сперва кучер, за ним охранник с побитой физиономией. Он виновато помялся, потом махнул рукой и отошел к лошадям.

– Ладно, друг мой Петя, – молвил Фома. – Хватит рассусоливать, а то чего недоброго и вправду схлопочем неприятности на голову. Прими мои извинения, друг. Ошибка вышла, другого ждали, да, видно, прозевали, а может, что изменилось у той птички. Однако пора ехать, а то путь еще долог, а солнышко-то село и ночь надвигается.

Пьер поудобнее устроился на мягком сиденье, потрогал пальцами саднящую шею, успокаивающе кивнул Ивонне. Потом сказал, обращаясь к Фоме:

– Ну что, друг? Можно продолжить путь? Отпускаешь нас?

– Не ехидничай! Конечно, можно ехать. – Фома, повернувшись к Ивонне, поклонился учтиво и галантно: – Мадам, еще раз прошу прощения за все волнения, вам причиненные. Простите меня и моих душегубов. Я весьма сожалею о случившемся.

Ивонна махнула пушистыми ресницами, брызнула в него яростные брызги своих синих глаз и отвернулась, ничего не сказав.

– Я позволю себе просить позволения сопровождать вас, мадам. Мало ли что может произойти на дороге. А так спокойнее. Ваш муж не совсем здоров, и мы с Давилой вполне можем обеспечить вам спокойную дорогу. Ты, Пьер, не возражаешь? – Фома склонил голову, усмехаясь в усы.

– Давай уж, Фома, коли тебе так охота. Но в коляске вам не уместиться.

– Не беспокойся, сударь. У нас есть лошади. Эй, Кривой, приведи мою лошадь и подбери Давиле. Мы едем с ними. Борода, займись похоронами, а потом расходитесь, я вас потом найду. Сегодня уже ничего не будет. Сорвалось пока дельце, но у нас еще все впереди. Понял? Ступай.

Вскоре в сумерках появился Кривой с двумя лошадьми в поводу.

– Вот, оседланы, можете садиться.

– Отлично, Кривой! Поехали, Давила, садись, со мной поедешь до усадьбы этого господина.

– Слушаю, хозяин, – пробасил в ответ грубый голос Давилы.

– Где ж ты пропадал столько времени, Фома? – обратился Пьер к другу, когда они отъехали немного.

– Э, Петушок… Сам видишь. Но должен тебе сказать, что кое в чем я недалеко от тебя ушел. И я теперь уважаемый человек в Тулоне. Богат, живу в достатке, но вот семьей, как ты, не обзавелся. Не тот у меня характер.

– Что ж не подавал о себе вестей столько времени? Я уж думал, что ты на родину подался.

– Не тянет меня на Русь. Тут мне больше нравится. Люди красивей живут. Да и к морю я привык. А тут оно теплое, ласковое, когда шторма нет. Да и ты, я вижу, основательно здесь якорь бросил. Верно?

– Твоя правда, Фома. Я уже забывать начал родную речь. Кто мы были? Пацаны малые. Немудрено охладеть к родине. А тут еще теперь у меня сын растет и жена прекрасная. Теперь дочь ждем.

– Поздравляю! Мадам, с меня причитается на зубок, и я не поскуплюсь.

Ивонна фыркнула, бросила на Фому злобный взгляд, отвернулась, не удостоив того ответом.

– Жена у тебя с характером, Пьер. Но она и вправду прелесть! Какие глаза! Просто синее-синее море! Я пленен твоей женой, Пьер.

– Перестань, Фома. Она слишком натерпелась от твоих разбойников. Оставь ее в покое.

Коляска тарахтела по булыжнику, рядом ехал верхом Фома, он постоянно заглядывал внутрь, пытаясь разглядеть Ивонну в сгустившихся уже сумерках. Сзади цокали подковы лошади Давилы. Звезды высыпали на черном небосводе, морской бриз едва заметно обвевал путников своими прохладными струями.

Глава 2Тревоги Ивонны

Происшествие на дороге, когда было совершено нападение на коляску, оказалось с продолжением. И как Ивонна ни пыталась забыть это, ей постоянно напоминали об этом страшном вечере. Причем самым недвусмысленным образом.

– Пьер, тебе не кажется, что эти частые посещения твоего бывшего друга выглядят несколько навязчивыми, – сетовала Ивонна, уже не раз возвращаясь к этому предмету.

– А что в этом такого, Ивонна? Фома мой давний друг. Мы столько лет не виделись. Что тут навязчивого? Вполне понятно его желание почаще общаться с нами. Хотя… – он не докончил фразы и задумался, чем тут же воспользовалась Ивонна:

– Вот, сам стал задумываться, хотя ты этого почти никогда не делаешь, мой дорогой. Мне, во всяком случае, это уже сильно надоело. Скажу больше: мне это не нравится!

– Почему, Ивонна? Фома весьма учтив и галантен. Никогда не позволяет себе лишнего. Во всяком случае, я такого никогда не замечал.

– Это ты не замечал, а я очень даже хорошо вижу. И его поведение вызывает у меня беспокойство, а иногда и страх.

– Да что ты такое говоришь! С чего бы это?

– Он не внушает мне доверия. Он же разбойник! Откуда нам знать, что у него на уме?

– Ивонна, но ведь и я тоже был когда-то разбойником. И что же? Правда, это было давно, и я никогда не возвращался к этому больше.

– Вот именно, Пьер! Не возвращался! А он и теперь грабит, возможно, убивает людей. У него целая банда, и он ее главарь. Как таких у вас на Руси называют? Атаман?

– Да, атаман, Ивонна. Но не могу же я его выдать, да он и откупится, наверное. И без особого труда. Ведь вряд ли найдутся свидетели его участия в разбоях, а его сообщники будут держать язык за зубами. Он же теперь в Тулоне уважаемый человек. Этого никак нельзя забывать, моя дорогая.

– Тем хуже для нас, Пьер. Я его боюсь, ты можешь себе это уяснить?

– Ивонна, дорогая, успокойся. Я уверен, что тебе совершенно нечего бояться.

– Ах, оставь! Я сердцем чувствую, что у него недоброе на уме, и я боюсь!

Пьер решил, что продолжать этот разговор нет смысла. Ивонна заводила его уже не первый раз и постоянно нервничала, а Пьер отделывался ничего не значащими фразами.

И еще Ивонну сильно беспокоили те приготовления, которые вел теперь Пьер. Он часто ездил в Марсель по делам и окончательно решил участвовать в снаряжении вооруженного конвойного корабля для сопровождения транспортных судов марсельских купцов.

В эти приготовления включилось уже не менее дюжины купцов, работы шли полным ходом. К началу весны, когда шторма поутихнут, было условлено закончить все приготовления и снарядить большой торговый караван к берегам Азии.