Книга Удар судьбы - Эрик Флинт

Велисарий посмотрел вниз на оружие Васудевы и про себя признал, что сочувствует кушанам.

Велисарий приобрел новые доспехи, оружие и форму для кушанов через посредников, от остготов[3]. Форма определенно шилась варварами, но — по иронии судьбы — по типу римской формы предыдущего столетия. Что касается вооружения, то оно оказалось достаточно надежным. На самом деле броня была более прочной, чем у современных катафрактов: чешуйчатые доспехи варваров — туника — соединялись с пластинчатой защитой для рук и ног. Конечно, вес доспехов частично объяснял ворчание. Кушаны вообще предпочитали более легкие доспехи, чем римские катафракты, не говоря уже про эти тяжелые, огромные, гротескные остготские.

Но больше всего кушаны жаловались на шлемы. Они привыкли к легким, простым защитным приспособлениям, которые состояли только из стальной пластины, удерживаемой на лбу кожаным ремнем. А тут им выдали эти — эти — огромные, тяжелые, окружающие всю голову, с глупым гребнем наверху, придуманные идиотами стальные чертовы варварские уродства…

«Они закрывают их чубы! Полностью их закрывают!

— Именно это и является целью, — терпеливо объяснял Велисарий после раздачи обмундирования и оружия. — Никто не поймет, что вы — кушаны. Так-то вас сразу распознают по вашим прическам. Я должен держать ваше присутствие в моей армии в секрете.

Кушаны поняли военную логику вопроса. Тем не менее…

Велисарий чувствовал гневный взгляд Васудевы, но спокойно проигнорировал.

— О, у тебя конечно должно быть какое-то мнение, — заявил он.

Васудева перевел гневный взгляд на местность внизу.

— Маврикий прав, — объявил он. — Ты — сумасшедший. Абсолютно сумасшедший.

Васудева с Маврикием быстро обменялись восхищенными взглядами. За месяцы после знакомства между командующим кушанскими «воинами-рабами» и командующим букеллариями Велисария — в основном из фракийских катафрактов, которые составляли элитные войска его армии, — сложились тесные рабочие взаимоотношения. На самом деле — дружба, хотя ни один из этих потрепанных ветеранов не стал бы использовать слово в своих мрачных высказываниях. Наблюдая за молчаливым обменом взглядами, Велисарий с трудом сдержал улыбку.

«Немыслимые слова для раба!» — усмехнулся он про себя. Он захватил кушанов в плен прошлым летом, во время сражения, которое в дальнейшем назовут битва под Анатой. На протяжении месяцев после нее, пока Велисарий концентрировался на снятии осады Вавилона армией малва, кушаны служили ему рабочей силой. После того, как Велисарий отогнал основную армию малва в порт Харк — благодаря стратегии, в которой труд кушанов сыграл ключевую роль, кушаны перешли на другую сторону. На самом деле они никогда не любили своих надменных хозяев из малва. После внимательных наблюдений они пришли к выводу, что Велисарий — самый толковый и способный командующий, которого они когда-либо встречали. Тогда кушаны решили договориться о новом статусе.

Технически они все еще оставались «рабами». Кушаны твердо считали, что следует соблюдать приличия и, в конце концов, их же взяли в плен в честном бою. Их новый статус предложил сам Велисарий, основываясь на видении, посланном ему Эйдом. Магический кристалл показал ему воинов-рабов будущего, которых назовут мамлюки[4].

Теперь Васудева смотрел на Велисария, но во взгляде не было восхищения, с которым эти глаза мгновение назад смотрели на Маврикия. Эти глаза теперь смотрели жестко. На самом деле почти гневно.

Велисарий почувствовал, как на его губах невольно появляется улыбка.

«Рабы, но весьма своеобразные. Нужно сделать на это скидку. Человеку трудно помнить о своем рабском статусе, когда он едет на одетой в доспехи лошади и сам вооружен».

— Как неуважительно, — пробурчал он себе под нос. Васудева проигнорировал его слова. Кушан показал пальцем на местность внизу.

— Ты называешь это великолепным? — спросил он.

Фыркнул. Снова гневно посмотрел на плато. Скалистая, изрезанная оврагами и ущельями местность простиралась от основания гор на расстояние, куда могли видеть глаза.

— Если в этой несчастной местности и есть одна капля воды, то ее запасла для себя семья полевых мышей, — проворчал Васудева. — Причем небольшая семья.

Он вспомнил о том, что его печалит.

— Так по крайней мере мне кажется, — добавил он кисло. — Но я слеп, как летучая мышь, из-за этого чертова, глупого варварского шлема. Возможно, где-то внизу и есть река, а то и большое озеро!

Он склонил голову набок.

— Маврикий?

Фракийский катафракт мрачно покачал головой.

— Ни капли, как ты и сказал. — Он сам обвинительно показал пальцем. — Внизу практически нет растительности, если не считать нескольких дубов тут и там.

Маврикий какое-то время осматривал окружающие их горы.

Склоны покрывал тонкий слой снега, но эти места все равно казались привлекательнее, чем внизу. Как и по всей горной системе Загрос, местность была густо покрыта дубами и можжевельником. Дождь, выпавший на Загрос, даже вызвал определенное буйство растительности в многочисленных маленьких долинах. Там при помощи ирригации персы могли выращивать пшеницу, ячмень, виноград, абрикосы, персики и фисташки.

Он вздохнул и снова посмотрел на сухое, безводное плато.

— Весь дождь остается в горах, — пробормотал Маврикий. — А там внизу… — он снова вздохнул. — Ничего, кроме…

Наконец он заметил это.

Велисарий улыбнулся. Зрение Велисария усиливалось при помощи Эйда. Он уже давно увидел то, что только сейчас заметил Маврикий.

— Я думаю, там оазис! — весело воскликнул полководец. Васудева проследил за направлением взглядов товарищей. Когда он заметил небольшое зеленое пятно, глаза его округлились.

— Это? — подавился он. — Ты называешь это оазисом? — Велисарий пожал плечами.

— На самом деле это не оазис. Я думаю, это одно из мест, где персы прокопали спуск к своим подземным каналам. То, что они называют кванатами.

Стук копыт позади заставил их обернуться. Двое телохранителей Велисария, Анастасий и Валентин, наконец добрались до горного перевала. Они отстали, потому что Валентину пришлось вынимать камушек из копыта коня.

Велисарий снова повернулся и показал пальцем на «оазис».

— Я хочу его обследовать, — объявил он. — Думаю, мы сможем туда добраться до полудня.

Тут же послышались возражения.