Книга Проклятие Галактики - Валентин Холмогоров

Небольшая проблема заключалась лишь в том, что любая романтика имеет досадное свойство рано или поздно превращаться в наскучившую до ломоты в зубах каждодневную рутину. Причаливание, разгрузка, погрузка, отдых, старт, разгон, переход, торможение, причаливание… Туда – пластион, обратно – кемвокс. Работай, извозчик, начальство ждет от тебя новых трудовых подвигов. А что до романтики… Ник усмехнулся и с хрустом потер ладонью жесткую недельную щетину. Почему-то ни один из тактильмов о героических капитанах космических кораблей и отважных первооткрывателях далеких планет, которые он так любил в детстве, не рассказывал о вреде пониженной гравитации и испускаемого чужими звездами излучения, от которого толком не защищали ни силовые экраны, ни даже хваленое поглощающее покрытие из карбокерамита. Они не говорили о том, что синтезируемой на борту современных кораблей воды достаточно лишь для приготовления пищевых концентратов, утоления жажды и проведения самых необходимых гигиенических процедур, а дышать приходится пересушенным воздухом из азотно-кислородного генератора. Они не упоминали о влиянии на человеческий организм разницы в продолжительности суток на различных планетах, которая напрочь разбалтывала внутренние биологические часы пилотов, вызывая в конечном итоге бессонницу, непроходящую усталость и затяжные депрессии. Но хуже всего было однообразие, бесконечная карусель повторяющихся раз за разом событий, затягивающих сознание в какое-то вязкое, унылое болото.

Вот и стыковка была, в общем-то, процедурой рутинной. Ника окатила короткая волна перегрузки, когда корабль выполнил очередной противометеоритный маневр, уклоняясь от столкновения с пролетевшим в опасной близости крупным металлическим обломком. Он привычным движением переключил демонстрируемое визором изображение в режим трехмерной проекции. «Декстер» уже не вращался вокруг собственной оси – видимо, экипажу все-таки удалось разобраться с управлением. Автоматика вывела корабль к намеченной цели с высокой точностью: плоскости орбит совпали, благодаря чему повторной корректировки уже не требовалось, и Ник включил режим синхронизации, предоставив автопилоту возможность выбрать опорные точки для торможения самостоятельно. Спустя несколько минут компьютер выдал текущие параметры орбиты. Изучив бегущие перед его глазами строки, Ник активировал ручное управление, развернул корабль по прогрейд-вектору и дал короткий импульс маршевым двигателем, получив в ответ сообщение о том, что стыковка будет возможна уже на следующем витке. Теперь осталось только ждать.

Дальше за дело вновь взялась умная электроника. Поймав сигнал приводного маяка яхты, автопилот снова развернул корабль, создавая стыковочное положение, выровнял относительные скорости и перевел двигатели маневрирования на малый газ. Медленно потекли секунды. Блестящий бок «Декстера», частично скрытый тенью близкой планеты, наползал на камеру внешнего обзора, заполняя собой все большее и большее пространство навигационного экрана, пока, наконец, гулкий металлический удар и шипение пневмозажимов не известили пилота о том, что стыковка успешно состоялась. Грузовик заметно тряхнуло. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы бортовые системы выровняли давление в переходных отсеках обоих кораблей, а затем Ник отстегнул удерживавший его в кресле ремень и плавно взмыл к потолку кабины: включать гравитроны сейчас было бы слишком рискованно.

Сразу за стыковочным отсеком яхты начинался короткий коридор, стены которого были украшены светло-голубыми декоративными панелями, дальше открывался проход в полукруглую кают-компанию, обставленную дорогой мягкой мебелью. После тесноты его собственного корабля Нику показалось, что здесь чересчур, ну просто вызывающе просторно. Подивившись на развешанные по стенам картины в золоченых рамах, привинченный к полу низкий мраморный столик с прозрачными ножками, дорогие хрустальные бокалы и резной графин с какой-то янтарной жидкостью, беспомощно паривший сейчас под обтянутым мягкой белой обивкой потолком, Ник осторожно поплыл в сторону ходовой рубки, которая, по его предположениям, должна была находиться в носовой части корабля.

Он не ошибся: едва его рука коснулась вмонтированной в стену сенсорной панели, герметичная дверь кают-компании бесшумно отползла в сторону, и ему навстречу, точно дождевая туча из-за горного хребта, выплыл из-за спинки капитанского кресла толстенький коротышка со сверкающей в лучах искусственного освещения влажной от пота лысиной.

– Здравствуйте, обожаемый! – радостно поприветствовал он своего гостя и почему-то захихикал. – Вы не стесняйтесь, не стесняйтесь… Тут у нас жарковато, климатизатор не работает, сами понимаете, аварийное питание…

Судя по сквозившему в интонациях толстяка эйдолионскому акценту, именно с ним Нику посчастливилось вести переговоры несколько десятков минут тому назад.

– Сколько человек на борту? – решив не тратить время на долгие приветствия, поинтересовался он.

– Нисколько. То есть я один, – почему-то смутился коротышка и тут же затараторил, словно в чем-то оправдываясь: – Понимаете, обожаемый, я перегонял яхту, обычно она базируется на Эйдолионе, но тут возникла срочная необходимость, а у меня самостоятельный налет всего тридцать часов…

– Понятно, – прервал его Ник, поморщившись от этого неприятного и нервирующего, словно гвоздь в ботинке, обращения «обожаемый». С каждой секундой толстяк нравился ему все меньше и меньше. – На сцепке летать умеете?

– Ну… Я изучал… Теоретически, – снова смутился коротышка и, наморщив лоб, провел по нему пухлой ладошкой, смахивая пот.

– Ясно. Не умеете.

Видимо, придется чиниться на месте. Так… Сначала запустим вспомогательную силовую установку, потом нужно будет стабилизировать орбиту… Если не включится сразу, запитаем от генераторов «Тристара», дождемся, пока наберет расчетную мощность, а потом можно и расстыковываться. На вспомогательной толстяк уж как-нибудь доковыляет до рембазы… Если по дороге опять не вляпается в какую-нибудь гадость. Только это будут уже не его, Ника, проблемы.

Бегло осмотрев рубку незнакомого ему корабля, Ник отметил про себя наличие весьма современного нейроинтерфейса и эвристической системы навигации «Медиатек» со встроенным псевдоинтеллектом. Каким образом столь мощная аппаратура могла допустить столкновение с посторонним объектом, он понять не мог, как ни старался. Профессиональный взгляд пилота скользнул в сторону центральной приборной консоли, где продолжал мерцать голубоватым светом не отключенный до сих пор голопроектор. Судя по показаниям приборов, оба электрогенератора работали стабильно, контуры охлаждения двигателей исправно качали хладагент, давление в главной топливной магистрали тоже не превышало нормы… Стоп! Если корабль потерял ход именно из-за повреждения этой самой магистрали…

– Я прошу прощения, что вынужден был прибегнуть к этой незначительной хитрости, так уж вышло… – Толстяк нервно оглянулся на голопроектор, шумно сглотнул, и в его пухлой ладони словно по волшебству возник какой-то небольшой, тускло блеснувший в скудном свете аварийных ламп предмет. – Право же, ничего личного, обожаемый…

Ник не верил собственным глазам, наблюдая, как забавно парящий в воздухе толстяк будто в замедленном кино направляет в его сторону круглый зрачок нейропарализатора.