Книга Магия в скорлупе - Энн Доунер

— Видишь ли, дело вот в чем, — сказал отец, взяв ее за руки, — на эту экспедицию отпущено очень мало денег, поэтому каждый, кто едет, должен уметь делать все или почти все: ремонтировать джип, пользоваться коротковолновым передатчиком, лечить змеиные укусы, играть в покер. Ты можешь быть очень полезна, Додо, но ты еще многого не умеешь.

Девочка почувствовала, как в ней поднимается волна протеста, и подавила готовый сорваться отчаянный крик: «Это несправедливо!» В доме Оглторпов можно сердиться и даже повышать голос, но ни при каких обстоятельствах нельзя хныкать.

— А Мадлен Силверферн папа берет с собой, — тихо сказала она.

Как только у нее вылетели эти слова, лицо мистера Оглторпа стало непроницаемым. Он выпустил ее руки и встал.

— Ну, мы же знаем, кто ее отец, да? Иди надоедать Микко и дай мне собраться.

Теодора медленно пошла по холлу в кухню, где Микко готовила обед.

Микко появилась в их доме четыре года назад, когда Додо было семь лет и мистер Оглторп поместил в газете объявление, что требуется няня. Девушка жила в комнате рядом с кухней со своим голубоглазым котом Фрэнки. У Микко были длинные прямые светлые волосы и темные миндалевидные глаза. И она вовсе не была японкой. В действительности ее звали Мишель Колодни. Теодора знала это, потому что нашла нянины водительские права в сушилке для белья, но та просила называть ее Микко.

Все это было очень таинственно, но пытаться проникнуть в эту тайну оказалось бесполезно, она либо меняла тему разговора, либо рассказывала какую-нибудь фантастическую историю, которая едва ли была правдой. Не могла же она на самом деле сбежать из школы и поплыть на грузовом судне на Таити. Девочка была почти уверена, что Микко выдумывала, когда говорила, что ее мама — цирковая акробатка, а папа — врач и они познакомились, когда ее мама упала с трапеции, а папа склонился над ней, как раз когда мама открыла глаза, придя в сознание. Впрочем, экономка Оглторпов действительно могла сделать простой кувырок назад.

Однажды Вэл, подруга Теодоры, спросила, не думает ли она, что ее папа и Микко влюбятся друг в друга и поженятся. Додо размышляла целую минуту и сказала, что нет. Она просто не могла себе представить, как Микко пьет кофе в старом зеленом махровом халате, вместо того чтобы наслаждаться чаем в кимоно, разрисованном белыми журавлями.

Няня была доброй и умела делать по крайней мере сотню полезных вещей. Теодора часто думала, что, если бы Микко не устроилась к ним, то могла бы быть хорошей шпионкой. А сейчас она стояла у стола в их солнечной кухне и готовила суши. На ней была черная шелковая свободная блуза, легкие брюки и белые сандалии. На руке болтался браслет из светло-зеленого нефрита, который время от времени звякал о стол или кухонный кран. Додо наблюдала, как Микко заворачивает полоски крабового мяса, авокадо и рис в лист из водорослей, затем разрезает его и укладывает на деревянное блюдо.

Приготовление суши было одной из тех полезных вещей, которые умела делать Микко. Она также могла слышать сквозь стены. Няня сказала, не оборачиваясь:

— Вероятно, это не лучшая стратегия, Додо. Упоминать о Силверфернах.

Теодора взяла лист из сушеных водорослей и посмотрела сквозь него на свет.

— Не растравляй рану.

Малколм Силверферн, отец Мадлен, был заведующим кафедрой зоологии в университете и, что даже более важно для семьи Оглторп, возглавлял комиссию по аттестации научных сотрудников. Микко считала, он виноват в том, что отец Теодоры еще не получил должность профессора. Хотя никто не говорил об этом, все знали, что если мистера Оглторпа вскоре не назначат профессором, то ему придется искать работу в другом университете, а возможно, и в другом штате.

Теодора сложила лист из водоросли в виде рупора и сказала в него, направив широкий конец конуса к няне:

— Что если папа найдет в Лаосе новый вид животного, о котором никто ничего не знает?

Микко отобрала у нее лист и начала делать еще один суши.

— Он мог бы назвать его в честь тебя, — сказала она. — Трам-бам-бамс теодоренсис.

— А что если он найдет что-то сногсшибательное, а не просто новый вид жука? Это было бы здорово! Силверферну пришлось бы сделать его профессором.

— Вероятно. — Микко открыла банку, достала палочками для еды мягкий розовый ломтик маринованного имбиря и искусно сделала из него розочку.

— Это вполне возможно, — сказала Теодора. — Ведь не думали же, что еще остались не известные науке млекопитающие, а потом нашли новый вид оленя во Вьетнаме и новый вид обезьяны в Южной Америке.

— Даже если твой отец и откроет что-то, это может и не помочь, Додо.

— Будем надеяться на лучшее, — сказал мистер Оглторп, появившись в дверях. — Микко, вам не стоило так беспокоиться. Нас вполне устроила бы и жареная рыба.

Микко склонила голову набок, рассматривая деревянное блюдо с тщательно продуманной композицией из суши. Выражение ее лица оставалось непроницаемым. Обычно трудно было догадаться, о чем она думает.

— Я отдыхаю за этим занятием, — сказала девушка. — Похоже на оригами, только это можно есть.

После обеда Теодора с отцом пошла в Инман-сквер поесть мороженого в кафе Коунхедов. Керри, его владелица, похоже, удивилась, увидев их, но, наполняя мороженым вафельные трубочки, болтала с ними как ни в чем не бывало. Пока мама девочки была жива, Оглторпы часто заходили в это кафе. Но после того, как она умерла, отец и дочь долго здесь не появлялись.

Старые деревянные стулья в уголке, где они обычно сидели, были отполированы до блеска спинами бесчисленных посетителей. Теодора и ее отец молча ели мороженое. Странно сидеть здесь, где все так знакомо, только вдвоем. Девочка грустно улыбнулась, и отец улыбнулся ей в ответ.

В тот же вечер мистер Оглторп пришел поцеловать дочь на ночь. Чтобы присесть на краешек кровати, ему сначала пришлось освободить место от видеодисков, компьютерных игр, голографических картинок. Когда он переносил их на письменный стол, что-то соскользнуло на пол.

— Что это? — спросил он, подняв маленькую квадратную картинку из пластика. Свет от ночной лампы просвечивал сквозь нее.

— Это тату Гильдии Хранителей драконов, — сказала Теодора. — Оно смывается.

Отец покачал головой:

— Додо, я думал, ты больше не будешь тратить свои карманные деньги на эту драконью чепуху.

— Это не обычные драконы, а крылатые.

Теодора вылезла из постели, взяла тату и аккуратно положила ее в постоянно пополняемую и свято хранимую коллекцию виверн под окном.

— Я и не тратила на нее деньги, а получила бесплатно в пакете с мюсли.

Мистер Оглторп закатил глаза:

— Лучше бы я никогда не брал тебя на тот фильм. Надеюсь, ты не забыла, что сейчас летние каникулы.

К восторгу Теодоры, он сказал это под распростертыми крыльями виверны из папье-маше, которую она сделала на уроке изобразительных искусств. На нее полностью ушли два воскресных выпуска «Бостон Глоб»: размах крыльев виверны достигал шести футов. Ее открытый клюв оказался всего в нескольких дюймах над головой мистера Оглторпа.