Книга Зов крови - Михаил Шухраев

И Ян, покуривая сигарету, поплелся в направлении, указанном парнем. Все не так уж плохо — «людей в сером» он, разумеется, недолюбливал, но, если они тут есть — значит, все не так уж страшно.

Его внимание привлекли высокие резные двери, покрытые позолотой — их освещал одинокий фонарь, стоявший на чугунном треножнике. Двери были слегка приоткрыты, и оттуда пробивалась широкая полоса света.

На ПРЕЖНЕМ вокзале ничего подобного не было. Точнее, двери в этой стороне выглядели совершенно иначе.

И уж тем более не было раньше на Витебском двух статуй, застывших около дверей. Это были полностью закованные в доспехи рыцари с алебардами.

«Не их ли он назвал „стражами порядка“?» — подумал Ян. Во всяком случае, никаких других стражей здесь не водилось — никто не прохаживался с дубинками и не требовал от граждан ни паспортов, ни бумаг о регистрации. Ни, тем более, денег.

Ян остановился, раздумывая, следует ли идти дальше. Его внимание привлекла заботливо застекленная табличка. «Расписание кормления поездов дальнего следования», — прочитал он. Потом перечитал еще раз. Нет, не ошибся…

Ниже заголовка шло перечисление поездов: «С.-Петербург — Варшава… С.-Петербург — Минск… С.-Петербург — Киев… С.-Петербург — Анапа, рацион устанавливается по особому расписанию…» А рядом шли ряды чисел и самые простые фамилии — Орлов, Смирнова, Андреева…

«Это чем же их кормят? — подумал Ян. — Или — кем?»

Ответить на мрачноватый вопрос было некому, и он, набравшись храбрости, шагнул к дверям, стараясь не смотреть на рыцарей с алебардами.

Рыцари никаких действий не предприняли, но Яну почудились их настороженные взгляды.

За дверями обнаружилась беломраморная лестница, ведущая вниз. Сквозь огромное пыльное окно в стене напротив смутно виднелась станция метро. Она располагалась там, где ей и положено быть.

Спустившись на первый этаж, Ян обнаружил, что находится в просторном белом холле. Было вполне светло — горели неоновые лампы под потолком. Вообще-то, на ПРЕЖНЕМ Витебском здесь был вход в багажное отделение, но сейчас все поменялось. Например, на месте выхода из вокзала располагалось огромное зеркало в позолоченной раме. Ян невольно присмотрелся к собственному отражению. Бледный вид, что поделать. В свое время биологичка в школе грозилась: «И будешь ты иметь у доски бледный вид…» Школа… Как это было давно… и не здесь.

За спиной раздался резкий шорох, Ян вздрогнул и немедленно обернулся. Но ничего страшного не случилось — за его спиной появилась — неизвестно откуда — большая черная кошка. Золотистые глаза излучали насмешку и презрение, а кончик хвоста подергивался из стороны в сторону.

— Кис-кис, — Ян присел на корточки, натянуто улыбнулся. Кошка оскорблено прижала уши, выгнула спинку и боком скакнула к нему. Такое поведение не обещало ничего хорошего.

— Э, кисонька… — Ян встал и поспешно отпрянул назад. Может, у нее где-нибудь здесь котята? Тогда и без глаз остаться недолго.

Он отвел взгляд, вспомнив, что кошки воспринимают пристальное внимание, как угрозу. Потом достал из сумки упаковку ветчины, надорвал зубами и протянул кошке вкусно пахнущий кусочек:

— Будешь?

Кошка немедленно сменила гнев на милость и подошла к Яну без всякой боязни. Она обнюхала ветчину, а затем, с не меньшим интересом — руку юноши. Ее золотистый взгляд сделался задумчивым, словно бы она делала некий выбор. Благоразумно решив не вводить зверя в искушение, Ян положил ветчину на кафельный пол и отошел на несколько шагов. Кошка хрипло мяукнула, ухватила ветчину зубами и взбежала вверх по лестнице. Но до рыцарей она не добралась. Там, где на ступеньки падала густая черная тень, кошка исчезла. Не просто слилась с темнотой, а прыгнула в нее… и словно бы растворилась.

Часы на руке Яна пикнули. Половина третьего. Значит, прошел час с того момента, когда он вышел из дома. Всего только час.

Спать совершенно не хотелось. Ян пошел осматривать НОВЫЙ вокзал — надо же знать, в каком мире он оказался.

Здесь были винтовые лестницы, пыльные складские помещения, позолота и розовый мрамор чередовались с обитыми дешевой пленкой стенами, а выходов-входов с вокзала было пять или, возможно, шесть — Ян пробовал их сосчитать, но неуспешно — он все время оказывался в разных местах, Витебский как будто водил его по бесконечному лабиринту. К примеру, зал ожидания оказался едва ли не в подвале, и никаких окон там не было — зато обнаружились колонны и массивные хрустальные светильники на стенах. Вместо неудобных деревянных кресел обнаружились длинные скамьи, обтянутые нежно-зеленым бархатом. И, что характерно, обивка нигде не была вспорота, а на стенах никто ничего не процарапал.

Впрочем, вспарывать обивку сидений было некому — ни одного живого человека Ян за время своих блужданий не встретил. Вокзал был полностью безлюдным. Даже склады никем не охранялись, хотя юноша был отчего-то уверен — стоило бы ему или кому-то еще залезть на такой «халявный» склад — и расплата оказалась бы жестокой и моментальной.

Немного устав, Ян осторожно присел на скамью в зале ожидания, достал из сумки кусочек сыра и отщипнул от него немного. Голода он пока что не чувствовал, зато спать хотелось ужасно. Глаза слипались сами собой, и Ян, вяло дожевывая сыр, понял, что никуда больше не пойдет. Он забрался на скамейку, сняв кроссовки и поставив их на пол, положил сумку под голову и тотчас же погрузился в сон.

Здесь было безопасно, юноша знал это совершенно точно.

Кошмаров ему не снилось.

Глава 3

Безумное утро

Тот день начался с телефонных звонков. С самого утра.

— Да деньги нужны, а зарплата еще когда. Не одолжишь штуку?

Ольга отлично понимала, что эти деньги — конечно, не самые большие, но и не маленькие, во всяком случае, для нее — канут, как вода в песок. Уж такова была эта неотвязная Танька с ее работы. Именно что неотвязная — проще дать, чем послать.

— Да у самой нет. И не будет! — произнесла Оля.

Танька фыркнула что-то злобное (видимо, заменявшее ей «ну, извини») и бросила трубку.

— Мне бы кто одолжил без отдачи, — задумчиво произнесла Оля, уставившись в окно.

Разгар лета, а она сидит в городе. А все, кто поумнее, смотались прочь: кто-то в лес, в компании туристов — не за грибами и ягодами, а просто ради того, чтобы солнечный день не оказался потерянным. А кто-то отправился на дачу. Конечно, это — тяжкий труд, а не отдых, но все лучше, чем сидеть в душной комнате. Или — уехал на юга. А вот у нее — работа, и нет бы, она приносила хоть какие-то ощутимые деньги. А на самом деле безденежье — хроническое.

«Ничего, вот наступит август, выплатят все, что причитается — и законный месяц отдыха», — утешила себя Оля. Но в такой благополучный исход она уже почти не верила сама. И ничего хуже ожидания для нее на свете сейчас не существовало.